расставания с женой, Петр переживал столь сильно, что умирание личности от
начала любви восполнено было от разрыва. Кстати, скрытые силы от этого
пробудились.
Кирилл
Почему-то я не удивился Кириллу в первую встречу. А было-то необычно. И место
первой встречи и то, как мы познакомились. Даже пересказать тот образ, всю
картинку, врядли смогу. Уж очень непривычно для нормального человека
произошло.
Я в то время все еще никак не мог поиграть с огнем. Даже с простым костром.
Хотя уже баловался с легкостью, танцевал с ветром и находил правильную воду,
чтобы лежа в ней лицом вниз минут пять помедитировать, сливаясь древним
дыханием.
Летать не получалось вообще. Но. По не самым толстым веткам пройтись уже мог.
Но все еще не взлетал как в китайских фильмах. Хотя в лесу, уединившись
вечерком, залазил на дерево пораскидистей и на носочках доходил почти до
конца веточек. Не сильно-то в удовольствие. Просто постигал, на что способен.
По снегу без следов почему-то все еще не получалось. Это по первому, только
выпавшему. Зато по покачиванию все более тонких веток подо мной, смотрел как
там дело идет к началу полетов.
Да, в детстве читал какую-то книжку, где в мальчика всунули какой-то орган и он
мог летать. Вот и мне хотелось ввысь. Покаюсь, не для геройства супермена,
чтобы заменять в спасениях МЧС из горящих небоскребов. Нет. Я в душе имел
надежду, что если взлечу очень-очень высоко, то встречу кого-то по типу
ангелов. И те дадут мне новые, особые знания, после которых я, вроде бы и уже
необычный человек, который может подзарядиться от непогоды и набраться силы
от пробуждаемых резервов у окружающих, научусь чему-то большому. Может
играться молниями, или нырять поглубже. Да и вулканы-то зачаровывают. Но
боюсь.
Вернусь к Кириллу. Было солнечное безоблачное утро. я гуляю по веткам, уже
просто так, в удовольствие, не для исследований. Внизу тени резкие, на яркой
траве видны очень контрастные со сказочными силуэтами. Справа от себя
впереди внизу обратил внимание на интересную форму тени. Сухое, обгорелое
дерево на земле приняло форму вставшего на дыбы четырехглавого дракона, у
которого на левой голове сидела громадная сова. Сначала вроде как тюрбан, но
нет. Не головной убор, а именно громадная сова.
Я остановился, не так-то из особого любопытства. Просто решил рассмотреть,
какая именно птица отдыхает на сухой ветке. Метров пятьдесят это от меня. Но в
глазах картина, которая проявилась передо мною вспоминается такой, как если
бы все увидел с расстояния вытянутой руки.
На краешке сухой ветки на корточках, положив ладони поверх колен, сидел
парень. Нормального телосложения. Короткая стрижка, без усов и бороды.
Одежда не самая дорогая, но брэндовая.
Он спокойно, без любопытства смотрел на меня. Видимо то, что человек
прогуливается по не очень крепким веткам, для него было не внове.
Я спрыгнул вниз, на толстую ветку. Тот остался на месте, но осмотрелся вокруг и
опять не отрываясь наблюдал надо мною.
Он заговорил первым: - я Кирилл.
Но те события, которые последовали в следующие пару минут, были достаточно
необычны.
То есть, обычным было бы, если бы я также представился, затем пара вежливых
фраз. Может быть еще пару встреч, где немного приоткрыли бы карты. В
перспективе доброе товарищество. Но нет.
Когда вспоминал те моменты, почему то все ассоциировалось с игрой с медведем.
Я о той части, когда добродушный мишка неожиданно и мгновенно меняет
настроение на жесткую агрессию.
С Кириллом было очень подобно. Даже не как с гопниками, которые переходят с
нормального общения на агрессивную истерику не мгновенно. Все таки хулиганы,
хоть, секунду-другую заводятся, раскачиваются.
После сказанной со спокойной интонацией, «я Кирилл», он неожиданно бросил в
меня три больших камня. Размерами с полкирпича. Летели они как-то мудрено.
Один точно мне в голову, а два других - по бокам. Так, если бы я уклонился в
одну из сторон, то непременно получил бы одним из троицы.
Камни были крупные, даже очень странно было, как их одновременно Кирилл
смог бросить. Летели не спокойным навесиком, а прямо, быстро и как-то
агрессивно. Очень не хотелось принять их удар. А на ветке резко и не
оттолкнешься. Маневру никакого. Пока вниз устремишься, получишь
центральным, уклоняться - не спасешься. Само во мне что-то подсказало за долю
секунды, нырнул со скручиванием вперед, между двумя камнями.
Голове ничего, но плечо и кусочек спины все-таки чуточек задело. Да и
футболке намного досталось на память.
Все равно в таком положении не погуляешь по веткам, спрыгнул на землю. Что
интересно, внутри меня не было ни страха, ни возмущения поведением Кирилла.
Только любопытство, как он смог три крупных камня так ловко запустить.
- Уф, слава Богу, не чародей-чернокнижник. - сказал Кирилл, рассматривая
пару капель крови на траве, упавшие из свежей ранки, и, величаво прижав
правую руку к груди, поклонился. - прости за испытание. Но все не ради
агрессии, а во спасение себя, вынужден был так поступить. Очень мне
страшновато было.
- Если я более никого не пугаю, то мне можно больше не беспокоиться
проверками, - чуть оторопевший спросил я. Хотя в душе, все же, решил, что
готовым быть ко всему не помешает.
- Я, конечно же, обещаю. Но Вы сами определяйтесь.
- Что же за такая странная проверка у Вас, да и как часто проверяете
окружающих. - поинтересовался я.
- Откровенно говоря все у меня в первый раз. - начал Кирилл. - еще от тренера
своего слышал про старое правило. Там попросту оценивается ситуация
некоторых случайных встреч. Вот упражняюсь я, пытаюсь ввести в резонанс свои
внутренние силенки с великими природными. Что-то вокруг меня происходит, так
что и путник не забредет, да и зверь не приблизится. Тайные силы вроде как
охраняют. Но уж, если кто и смог подойти, то сила у него, значит, немалая. И,
если, она ко мне подпускает во время моих занятий, то с добрыми намерениями,
человек подождет, а со злыми - значит опасный враг.
- И много приближалось-то? - спрашиваю.
- У моего тренера, по рассказам, ни разу. А у меня - нечто типа привидений. Что-
то полупрозрачное, формой странной. Такого вида, что деток и подростков,
можно очень сильно напугать.
- Меня, небось, приняли за очередное привидение.
- Даже не знаю, что и сказать, - ответил Кирилл. - но жуть внутри меня впервые.
- Можно еще вопросик, - почему-то возгордившись, что навел страх у чудного
мужчины, продолжал любопытствовать я. - а может, все таки, я добрый
волшебник, да проходил то мимо. Зачем, все таки, такими каменищами,
проверять хорошего человека.
- И самые белые волшебники, если разобраться, немало своих сил черпают с
противоположной стороны. Такие уж правила. Сила то цвета не имеет. И
резонанс с ней, гармония, порой играют злые шутки. - заулыбался Кирилл. - а
камешки такие взял, не специально. Что рядом было и в руку пошло.
Удивление от произошедшего как-то резко ушла. Почему то стало резко
неинтересно общаться с Кириллом. Эти препуганные покушения на жизнь
булыжниками под прикрытием всяких таких проверок, не всегда дают толчок для
приязни. Я попросту вежливо удалился.
Но отношения к случайным встречам стали у меня меняться.
Ловец туманов.
Никто не связал исчезновение Любы с Павлом. Даже правоохранители в его
сторону не посмотрели. Родственники переживали, но не долго. Может и не
сгинула, может и не украли. Просто унеслась за своим счастьем. Даст Бог,
объявится.
Павел переживал долго. Все же на его глазах ушла. Куда попала, как ей там. В
сердце пощипывало.
Где и с кем облегчить-то душу и не знал. Признаться о подобном чуде еще можно
было бы. Может, кто и поверил бы. А вдруг это окажется, что был суровый грех,
и, Павел разворошил двери в наш мир всякой нечисти.
Нет, не должно. Не видел такого. Но, все же, что-то открывалось. И, если в ту
сторону прошел человек, то оттуда также что-то могло проникнуть. Особенно
невидимое или хитро отводящее глаза.
Но в церковь идти не хотелось. Верующим Павел был. Но от родных попов его
отталкивало некоторое неприятие. Не от философских мыслей. Нет. От бытовых
случаев, чаще на дороге.
Пара из них была с ним самим, об остальном довелось наслушаться от уважаемых
знакомых.
Это все про досадные исключения, которые выставляют не самым лучшим
