– Ну?
– Конкурента своего подставить хотят и занять его место. Делов на пять минут: инкассаторов гробануть надо.
– Ты охренел! – не выдержал Савва. – Пусть сами такими делами занимаются! А ты хочешь не только уголовником стать, но и товарищей своих угробить? Никто же пистолета ни разу в руках не держал! Вас всех перебьют к чёрту!
– Да не боись. Там всего три-четыре человека нужно – для прикрытия. Основную работу их бойцы сделают. Зато у нас будет оружие и канал для дальнейшей покупки патронов. А ещё обещали всем, кто поучаствует, паспорта сварганить новые. Цивильные. С которыми можно по городу ходить и не бояться. Видишь, сколько всего?
– С какой радости доброта такая?
– Ну, мы им поможем, они – нам. В конце концов, что им эти паспорта и пара пистолетов по сравнению с содержимым инкассаторской машины?
– Всё-таки не понимаю их резона, кроме как подставить под пули не своих людей, а тебя с дружками. Зачем им давать тебе оружие? Конкурентов плодить?
– Мы им не конкуренты – они по другой части специализируются, – усмехнулся Гусляр. – Они простые бандиты, мы – революционеры. Чем больший хаос мы будем вносить своими революционными действиями, тем им удобнее будет выполнять свои задачи. Вот и выгода.
– Революционные действия, говоришь? Это какие, например?
– Ну, деньги на революцию надо откуда-то брать. Да и есть хочется иногда. Скрываясь по подвалам да деревням, много не заработаешь – на хлебушек да водичку только. И то не всегда.
– И как ты собираешься доставать деньги? Грабить инкассаторов?
– Да нет. Говорю ж тебе – мы пойдём другим путём. На что жили революционеры прошлого? Вспомни октябрьский переворот – революционеры грабили богачей. А мы будем грабить попов. Иначе никакой революции нам не видать – вымрем с голоду все.
– Получается, мы станем обычными преступниками. Только кричащими о высоких идеалах. Уподобимся дружинникам с их силовыми методами?
– Ну, Савка, сам знаешь – клин клином вышибают, – развёл руками Данила. – По-другому никак.
– Я против. Надо не так как-то.
– А как? Пока мы все отсиживаемся, библиотеки сожгли, кучу народа посадили и уволили, в интернете сайты закрывают. Сегодня Ленина на площади сняли, знаешь? Вот. А я своими глазами видел! Нет лысого больше. Кого на его место поставят, нетрудно догадаться. И ты хочешь прятаться дальше и думы думать? Много надумали за эти месяцы-то? Скоро поздно будет уже. Надо сплотиться и ударить. Так, чтоб больше неповадно было.
– Если б всё так просто...
– Чем раньше, тем проще.
– Я участвовать не буду, – твёрдо сказал Савва.
– Тебя и не просят, – буркнул Данила. – Ты внедренец – тебе нельзя. Надо собрать ребят. Давай завтра?
– Не знаю я... Не по себе как-то...
– Надо делать выбор, Савва. Менять мир или умирать в подвале. Я выбор уже сделал.
Их было шестеро: чоповцы Дрон и Гуня, Данила, Потап и ещё двое новоиспечённых революционеров-подпольщиков. Жилистый бритый налысо Дрон с Данилой и Потапом сидел в тёмно-синем универсале, припаркованном справа от входа в банк. Евсей и Роман – в белом фургоне слева от входа. Невысокий крепкого телосложения Гуня в накинутом на голову капюшоне куртки ждал за углом здания и курил.
Подъехал жёлтый инкассаторский внедорожник и встал аккурат между фургоном и универсалом – напротив входа в здание. Водитель и его напарник с автоматами на плечах вышли, осмотрелись и скрылись за дверью банка.
– Так, пацаны, – скомандовал Дрон, – пушки приготовили. С предохранителя сняли. И маски не забудьте.
Данила вспотевшими пальцами посильнее сжал рукоятку пистолета-пулемёта. Он чувствовал, как сердце выскакивает из груди, и видел трясущиеся руки сидевшего рядом Потапа. Главное, чтобы всё прошло нормально. Переступить рубеж, стать сильнее, начать новую жизнь – в борьбе за идеалы. Пять минут подержать в руках пистолет – и всё. Гуня с Дроном сами всё сделают, и париться не надо. Что ж так сердце-то бьётся? Аж в голове мутно...
Данила пригнулся к переднему сидению и заметил, что Гуня вывернул из-за угла и медленно движется ко входу в банк. Не дойдя нескольких метров, он присел, якобы завязывая шнурок на ботинке. Инкассаторы не выходили. Тогда Дрон достал телефон и набрал номер Гуни. Облокотившись спиной о стену, тот начал что-то говорить, достал из-за уха сигарету и, держа её между пальцами, жестикулировал.
Спустя несколько минут из дверей вышел первый инкассатор, осмотрелся и подал знак второму, который с двумя мешками в руках быстро зашагал к машине. Гуня отлип от стены и, продолжая говорить по телефону, направился к инкассаторам. Поравнявшись с первым, он сунул телефон в карман и одновременно из другого вытащил пистолет. Раздался выстрел, инкассатор рухнул с пулей в затылке. Второй от неожиданности пригнулся и обернулся.
– Мордой вниз! – рявкнул Гуня. – Вниз, сука!
Вокруг началось столпотворение: крики, визги, разбегающиеся подальше от вооружённого человека люди. Кто-то, поскользнувшись на луже, упал рядом с дроновским универсалом, но быстро поднялся и практически на четвереньках забежал за припаркованные автомобили.
Гуня стоял с вытянутым вперёд пистолетом и что-то орал. Данила не видел инкассатора – тот стоял по другую сторону жёлтого внедорожника. Громыхнули ещё два выстрела.
– Ну всё, – процедил Дрон, – щас пацаны мешки утащат, и двинем отсюда.
Неожиданно задняя дверь инкассаторского автомобиля распахнулась, и оттуда выпрыгнул третий пассажир.
– Чо за хрен?! – воскликнул Дрон.
Тем временем инкассатор перебежал к капоту внедорожника и вскинул автомат. Гуня не успел среагировать, только голову повернул – короткая очередь отбросила его назад, и чоповец растянулся плашмя на асфальте, раскинув руки.
– Сука! – крикнул Дрон. – Вы чо сидите, б..?! Валите его!
Данила и Потап переглянулись – кто первый?
– Ну! – Дрон ткнул кулаком в Потапа. – Козлы, б..!
Инкассатор вышел из-за машины, держа на мушке кого-то с той стороны – видимо, Евсея и Романа, собиравшихся забрать деньги. Данила и Потап почти одновременно выскочили наружу и сразу поверх дверей начали стрельбу. Инкассатор резко обернулся, не обращая внимания на свистевшие вокруг и бившиеся в асфальт и автомобиль пули, и метнулся в сторону – укрыться за капотом. Но не успел – несколько ударов в грудь и левое плечо развернули его и повалили навзничь.
Данила отпустил спусковой крючок, Потап по инерции дал ещё одну очередь и тоже остановился. Со звоном обвалились остатки витринного стекла. Дрон выпрыгнул из машины:
– Берите бабло, а те двое пусть Гуню хватают. И все – в фургон. Быстро!
Друзья бросились к Евсею и Роману: те всё ещё сидели на мокром асфальте, не понимая, что делать дальше. При появлении Данилы полноватый Евсей испуганно отпрянул в сторону и закрыл голову руками.
– Это мы, придурки! – крикнул Потап. – Быстро вставайте и тащите в фургон Гуню, – он схватил Романа за воротник и дёрнул вверх. – Ну давайте же!
Данила распахнул двери фургона и подхватил с асфальта первый мешок. Раздался выстрел – Дрон добил третьего инкассатора. Потом сам поднял товарища и поволок к машине:
– Суки, суки, суки! А вы два х.., загораете, б..?! – Евсей и Роман уже поднимались, и Дрон свалил им на руки мёртвого Гуню: – В фургон его.
Чоповец залез в кабину, остальные погрузились в кузов и захлопнули двери. Фургон вывернул с парковки и рванул с места.
Март 2044 года. Россия, Воронежская область, село Старая Хворостань
Данила распахнул спортивную сумку и начал выкладывать на стол перед Саввой оружие и боеприпасы:
– Вот – смотри! Четыре пистолета-пулемёта ПП-2020 и 8 магазинов. Есть, с чем начинать. А это – спецом для тебя, – он протянул другу «макарова». – Держи. И два магазина.
– Зачем мне? – удивился Васильев. – Я в налётах участвовать не собираюсь.
– На всякий пожарный, – усмехнулся Гусельников. – Пригодится.
– Чтобы тоже кого-нибудь на тот свет отправить? Как вы?
– Опять ты! – развёл руками Данила. – Ну сколько можно нотации читать? За обедом уже наслушались.
– Я и не начинал ещё.
Потап фыркнул, вышел в соседнюю комнату и, плюхнувшись в кресло, уткнулся в смартфон.
– Надо было тебе вообще не говорить, – вздохнул Гусельников. – Думаешь, охота слушать твоё христианское занудство? Когда ты уже с религией своей закончишь резину тянуть?
– Моя вера – это моё личное дело. Она никак не мешает нашему общему. И никак не влияет на оценку ваших с Потапом поступков. Это общечеловеческие ценности: никто не в праве отбирать чужую жизнь просто потому, что так захотелось.
– Да кому хотелось-то? – крикнул из другой комнаты Потап.
– Вы убили ни в чём не повинного инкассатора.
– Да говорил я тебе, – Данила хлопнул ладонью по столу, – никто не знал, что он там будет. Он бы нас перестрелял всех, если б мы первые не успели.
