Ознакомительная версия.
– Вы это... – промямлил он наконец. – Четвёртый этаж... двадцать вторая квартира... А я это... я пойду... Давайте...
Он кивнул нам, потоптался ещё и, покачиваясь и подпрыгивая, пошёл от нас прочь. Мы остались одни. Неизвестно где и неизвестно зачем.
Макс посмотрел на часы.
– Уже десять, – сказал он. – Пойдём?
Голос его показался мне просительным и беззащитным. Мы молча вошли в подъезд. Здесь было грязно. На ступенях зачем-то лежали огромные куски мокрого картона; стены были покрыты глупыми, циничными надписями; пахло мышами, спичками, испражнениями всех сортов, сигаретным дымом, окурками и чёрт его знает, чем ещё. Площадку перед лифтом украшал протёртый до дыр ковёр, вобравший в себя запахи и щедро делившийся ими.
Дверь двадцать второй квартиры ничем не отличалась от прочих дверей. Мы позвонили, и нам в ту же секунду открыли, как будто давно ждали нашего звонка. В прихожей было темно, но свет, ворвавшийся с площадки, выхватил из темноты две белые двери по правой стене, жёлтый старомодный шкаф напротив и странную фигуру, метнувшуюся в сторону и скрывшуюся за дальней дверью. Мы остановились на пороге, недоумевая, что теперь делать. Но тут дальняя дверь снова приоткрылась, и в прихожую протиснулся какой-то человечек. Он неслышно скользнул в нашу сторону, и мы узнали Вилена.
– Ой! – громко и радостно пискнул Макс.
– Ты как здесь? – спросил я.
Но Вилен замахал на нас руками.
– Тихо! Тихо! – зашептал он. – «Как я здесь»! А кто вас сюда привёл?.. Заходите! Заходите!.. Да ну закройте же дверь! Не стойте вы там!.. «Как я здесь»! А кто вас рекомендовал? Кто за вас ходатайствовал? «Как я здесь»!.. Что ж они свет-то не включили? Олухи... Да заходите вы!
Мы вошли. Вилен тем временем нашёл выключатель, и прихожую осветила тусклая лампочка. Пока мы снимали и пристраивали куртки, из жёлтого шкафа Вилен достал стопку какого-то белого тряпья, потом разделил её надвое и передал каждому из нас половину.
– Это вам, – строго сказал он, – наденьте это... Так надо...
Я хотел разделить поданные мне вещи, но обнаружил, что вещей всего одна. А именно: огромный белый балахон с капюшоном.
– Мы что тут в привидения будем играть? Или в Ку-Клукс-Кклан? – спросил я, разглядывая своё новое одеяние.
Никто не ответил мне, никто не засмеялся.
Макс, наблюдавший за мной, поспешил развернуть и натянуть на себя свой балахон.
Поражало меня то, что ко всему происходящему Макс относился совершенно серьёзно и даже как будто ревностно. Мне же с трудом удавалось сдерживать смех: Макс в дурацком белом балахоне казался мне шутом гороховым. А тут ещё он натянул на голову островерхий капюшон и, оправляя, разглаживая на себе складки, доверчиво, словно жених, спросил меня:
– Ну как?
– Очень сексуально, – ответил я.
Между тем, Вилен снова открыл жёлтый шкаф и извлёк оттуда точно такой же чёрный балахон. Облачившись в него, Вилен шепнул нам, чтобы мы ждали, и исчез за дверью. Но в ту же секунду показалась его голова в чёрном нелепом колпаке и зашептала:
– Делайте всё, что вам скажут. Ничего не бойтесь... Ждите, вас позовут.
Голова его скрылась за дверью, но тут же снова высунулась.
– Свет не забудьте выключить, – шепнула голова, спряталась и более уже не показывалась.
Мы остались одни. Я вспомнил, как тогда, весной, мы стояли босиком в прихожей у Алисы. И вот теперь снова стоим в чужой прихожей, на сей раз в дурацких белых балахонах, длинных и нелепых, путающихся в ногах. Ждём неизвестно чего и неизвестно зачем. А Макс тем временем избегает смотреть мне в лицо, потому что боится насмешек. А боится, потому что знает: всё это и в самом деле смешно и нелепо, и лучшее, что мы можем сделать – это сбросить с себя балахоны и убираться поскорей восвояси. Но вот он нацепил на голову колпак и ходит взад-вперёд по прихожей, делая вид, что не замечает меня. А я вынужден подпирать плечом стену и злиться на себя, что не могу уйти домой, а для чего-то потакаю Максу в его нелепых затеях. Ну нет, голубчик! Не хочешь смотреть на меня – не надо! Я ведь просто могу сказать тебе всё, что думаю. В конце концов, почему я должен всюду ходить за тобой и составлять тебе компанию!
– Послушай, Макс! – начал было я, но тут за белой дверью раздался странный звук, похожий на удар била или гонга.
Макс остановился и вытянулся в струну, точно охотничий пёс, заслышавший рог хозяина.
С небольшим интервалом звук повторился ещё и ещё. Я уже забыл, о чём собирался сказать Максу, и с нетерпением, с любопытством ждал, что сейчас будет. Распахнулась белая дверь, и к нам из темноты выступила удивительная фигура.
Это был довольно высокий и крепко сложенный человек, одетый в кумачовый балахон. Глаза его прятались под капюшоном. На шее висела тяжёлая цепь из белого металла, по всей видимости, из серебра, а на цепи болталась какая-то непонятная серебряная фитюлька. Вид этого человека немного напугал меня сходством со средневековым палачом: не хватало ему только горбатого топора в руках. Но тут он заговорил с нами, и я ободрился.
– Желаете ли вы вступить в братство свободных людей? – спросил красный человек прерывающимся голосом.
– Да, – с готовностью, но в то же самое время боязливо ответил Макс.
– Желаете ли вы стать братьями людям, не признающим над собой никакой власти, кроме власти верховного владыки, хозяина Земли?
– Да, – повторил Макс.
– Желаете ли вы разделить участь своих братьев, отвергающих все ложные вероучения и отрицающих лицемерие и ханжество?
– Да...
– Вы ответили на три вопроса, вы можете войти в храм...
И он отступил в темноту, чтобы дать нам дорогу. Заметив, что я без капюшона, он сказал:
– Брат, в храме мы покрываем головы. Надень свой капюшон.
Я послушался.
Конечно, ни я, ни Макс ничего не знали ни о каком братстве, не имели ни малейшего представления о «верховном владыке, хозяине Земли», представить себе не могли, какую участь придётся разделить нам со своими новопровозглашёнными братьями да и братьев-то никаких в глаза не видывали.
Мы прошли по короткому коридору и оказались в небольшой проходной комнатке. Окна здесь были занавешены плотными тёмными шторами, стены тоже были затянуты или замазаны тёмным. У противоположной от окна стены стоял длинный стол, покрытый тяжёлой тканью. На столе были книги, человеческий череп, какой-то огромный нож, молоток и высокий серебряный потир. Другой мебели кроме стола в комнате не было. Вместо электрического света горело множество свечей в высоких напольных подсвечниках и прямо на полу. Под окном я увидел целую поляну зажжённых свечей.
Вдоль стен на расстоянии шага друг от друга стояли люди в красных или чёрных балахонах и держали в руках свечи. Удивило меня то, что некоторые свечи были из чёрного стеарина. Я никогда прежде не видел чёрных свечей. На стене позади стола висела какая-то странная абстрактная картинка с изображениями геометрических фигур, кажется, треугольников. Справа от картинки висел колокол, слева – гонг.
Всё это было похоже на сказку. Я ни за что бы раньше не поверил, что в обычной московской квартире можно встретить что-то подобное. Балахон путался у меня в ногах, капюшон мешал видеть, но любопытство, разгоравшееся с каждой секундой, заставляло меня не замечать неудобства, а только ждать, что будет дальше. Посреди комнаты, прямо на полу были начертаны мелом какие-то линии. Красный человек жестом пригласил нас подойти к этому месту, и когда мы приблизились, жестом повелел нам встать в самый центр пересекающихся линий. Потом вдруг дверь в соседнюю комнату отворилась, и вошли трое.
Эти трое тоже были одеты в чёрные балахоны. Вошли они медленно и торжественно, как епископы от инквизиции, и остановились за столом. Один из них оказался в центре, двое других по сторонам и на шаг сзади. Выждав немного, тот, что в центре, обратился дружелюбно к собранию:
– Помолимся?
По комнате пронёсся одобрительный шумок, все зашевелились, точно в ожидании чего-то приятного. «Инквизитор» воздел руки и произнёс:
– О, верховный владыка, хозяин Земли! Помоги нам отличать добро от зла, помоги нам различать наших братьев! Помоги нам узнавать стремящихся к совершенству! Помоги нам отличать свободных от рабов, верных от неверных! Аминь!
И все вокруг зашептали:
– Аминь...
– Аминь...
Тогда Инквизитор ударил молотком по столу и обратился к нам:
– Кто вы и зачем пришли сюда?
Вот те раз! Вопрос показался мне настолько глупым и неуместным, что настроение моё, навеянное здешней обстановкой, стало понемногу таять. Ещё несколько секунд и я сорвал бы с себя капюшон и наговорил бы всем дерзостей. Но тут знакомый нам Красный человек выступил вперёд и громко объявил:
– Они здесь, чтобы вступить в братство свободных людей.
– Что это значит? – спросил Инквизитор.
– Они хотят стать братьями людям, не признающим над собой никакой власти, кроме власти верховного владыки, хозяина Земли.
Ознакомительная версия.
