Они шли по тропе, пока не подошли к краю плато. Здесь высилась небольшая скала, напоминающая формой лежащего льва.
– Познакомьтесь, Онт, это Львиный Бог, – сказала Солнце. – За ним находится место Ритуала.
Онт зачарованно смотрел на голову Львиного Бога – она была огромна, камень, тесно испещренный складками, действительно очень напоминал львиную гриву.
– Львиная грива, – произнес Онт зачарованно.
– Когда-то я читал такой рассказ…
– Львиный Бог – живой, в лунные ночи голова его смотрит вправо, а в безлунные – влево. Он охраняет нашу Площадку, и если кто-то захочет проникнуть сюда с целью осквернить священное место, Львиный Бог убивает такого человека: его потом находят упавшим со скалы. Иногда эту скалу называют Божий Лев, но это в безлунные ночи.
– А грива у него тоже живая? – спросил Онт.
– В живом все живое, – ответила Солнце.
Они нагнулись и по очереди пролезли сквозь своего рода каменный лаз, образованный передними лапами Львиного Бога. Взорам их открылась Площадка: квадратная, просторная, состоящая из огромных плоских, плотно пригнанных друг к другу камней, словно ее вымостили свисающие с неба гиганты. С трех сторон она была защищена от ветров и взглядов скалами. Четвертая ее сторона обрывалась в пропасть, и с этого обрыва открывался умопомрачительный вид: далеко-далеко лежало море в лунном свете, чернели леса, столь далекие, что казались мхом, змеились внизу дороги, как нити во мху, россыпями тусклых искр мерцали далекие приморские селения… Этот ландшафт раскрывался как космически уютный покой – покой в обоих смыслах этого слова. Как шифоньер с секретами, решившийся насытить себя потоками кристально-соленого воздуха, что приходится братом ветру.
Онт подумал: когда безветренно, это не значит, что ветра нет – просто ветер стал таким медленным, что пронизывает собой совсем другое время, пронизывает и медленно продувает его, крадучись.
Ветер подошел к Онту и сказал:
– Мы называем эту площадку Двойные Деньги.
– Почему?
– Это связано с одной легендой. Ты узнаешь, мы расскажем тебе. А теперь взгляни на это.
Ветер посветил фонариком на ствол старого, низкого, кривого дерева, которое росло на обрыве, уцепившись за него корнями. На коре дерева вырезаны были свастики, но, видимо, сделали это так давно, что свастики невероятно вытянулись в длину вместе с ростом дерева и теперь их трудно было узнать. Такие же длинные искаженные свастики видны были на коре других похожих деревьев, росших на обрыве.
На Площадке их поджидала довольно большая группа подростков – человек пятнадцать, не меньше.
Видимо, члены секты «Солнце и Ветер». Почти всех этих девочек и мальчиков Курский видел на лекции Лиды Григорьевой. Там они щеголяли в свеженьких модных одеждах, были увешаны нарядными плейерами и телефонами, теперь же на их телах белели какие-то ниспадающие ткани – как бы римские тоги или древнегреческие туники.
Присмотревшись, Онт понял, что это белые простыни с печатями их легочного санатория, умело подпоясанные лентами и шнурами. Эти как бы античные одежды наброшены были прямо на голые тела. Несмотря на холод, царящий на горном плато, множество костров, пылающих на Площадке, согревали собравшихся. Большие костры пылали по периметру Площадки, образуя круг, и дети группами сидели и стояли возле костров. Многие смеялись и обнимались – то ли желая согреть друг друга, то ли потому, что их опьянил гранатовый сок. Несколько больших чаш, наполненных темным соком, стояли на камнях, были и плоды граната, разложенные на тканях, среди них виднелись и другие фрукты. Но, кроме фруктов и сока, не присутствовало никакой другой еды и напитков.
Онту поднесли новую чашу, и он стал пить терпкий сок мелкими глотками, хотя и так уже ум его уносился какими-то вихрями и пропитывался каким-то светом, словно действительно сам Господин Ветер и Госпожа Солнце снизошли до того, чтобы поиграть с детьми и со стариком, желая унести в даль и иллюминировать их мысли.
Незаметно для себя он и сам оказался облачен в белые простынные одеяния жреца, и на белизне этих одежд кроваво светились случайные капли гранатового сока, а куда делась его одежда, где его паспорт, пистолет и мобильный телефон, этого он не знал.
Жрецом он сидел на валуне, прислонясь спиной к старинному кривому дереву, а перед ним уже, видимо, постепенно вершился некий ритуал, начало которого он пропустил, задумавшись.
В центре площадки имелся прямоугольник чистого песка. Солнце и Ветер, тоже уже в жреческих одеяниях, ходили вокруг этого песка. Солнце с тонким отточенным прутом в руках, Ветер – со странной метелкой.
– Солнце рисует знаки, Ветер сметает их, – произнес Ветер.
Солнце рисовала знаки на песке, Ветер время от времени сметал их легким движением метелки.
Курскому иногда казалось, что он все еще сидит на лекции Лиды, но только самой Лиды нигде не было, да и произносимый текст стал страннее.
Брат и сестра говорили по очереди, ровно и отчетливо, но Онт не был уверен, что слышит и понимает их правильно.
– Свастика – это знак стихий, но стихия человека – это деньги. Деньги – это тот поток превращений, который заставляет все находящееся внутри человеческого мира узнайи изменяться или оставаться собой. Как без жестокостей и войн растворить микроприсутствие знаков на всех уровнях, включая Хрустальные Своды, как растворить их едкой кислотой Сваста без изуверства, без гонений на тайное и явное? Все люди К, и люди Ю, и люди И, и люди Т на этом плато хотели бы сделать один-единственный свободный вздох и раствориться, не подчиняясь той власти, которую имеют над ними Деньги. Но нельзя ударить по прозрачному нежному сетчатому телу всеплетенки: космовиньетка выстоит, безутешно страдая, и не нам мучить ее, излучающую страдания, – не нам. Но нас учат Мерлин, и фея Моргана, и фея Солейль, и фея Хорошая, и фея Енотик, и фея Каллипсо – надо удваивать и скрещивать знаки денег, чтобы освободиться от их власти. Так говорил мудрый Мерлин: поднеси королю зеркало, и он исчезнет.
Необходимо скрещивать знаки, тогда повеет космосом и снегом, чистотой полей и вершин. Солнце, нарисуй Свастику Двойного Доллара.
Солнце кивнула своей светящейся головой со струящимися светлыми волосами, стекающими вдоль голой смуглой спины, и кончиком прута мастерски нарисовала на песке симбиотический знак, состоящий из двух скрещенных знаков доллара, образующих «мягкую» свастику со вписанным в нее крестом.
– Знак доллара – это перечеркнутая буква S, произнесла Солнце. – В чем смысл этого знака?
Этот знак воспроизводит фигуру змеи, обвившейся вокруг дерева или вокруг двух деревьев, учитывая, что S перечеркнуто дважды. Таким образом, знак доллара представляет собой картину искушения Адама и Евы змеем. Обвившись вокруг двух священных деревьев райского сада, змей предлагает первым людям отведать запретный плод, содержащий в себе авенну – эликсир различения добра и зла. Перволюди наги, но, отведав авенны, они прикрывают тело одеждой. Их стыд означает, что им больше нет места в раю, их изгоняют. Знак доллара есть знак искушения и грехопадения, знак изгнания из рая и знак стыда.
Поэтому он перечеркивает себя, и это делает его непобедимым. Его невозможно вычеркнуть, перечеркнуть, он и так уже перечеркнул сам себя.
Но мы удваиваем этот знак, «кроем» его таким же. Образуется мягкая свастика с вписанным в нее крестом. Это знак возвращения в рай: алхимический круг трансформаций замыкается и преобразует авенну в севастикайу, в эликсир возвращения, эликсир восстановления невинности.
Севастикайа – это эликсир вечной молодости, это эликсир Афродиты, который она принимает после каждого соития, чтобы вновь стать девственной.
Поэтому, принимая этот знак, мы сбрасываем одежды. Только голыми мы можем вернуться в рай.
Солнце сделала знак, и все сбросили с себя простыни, оставшись нагишом. Сделал это механически и Онт. Глянув мельком на свое тело в свете костров, он не обнаружил в нем ничего, что бы отличало его от собравшихся детей. Холод не ощущался – то ли из-за ярко пылавших костров, то ли согревал гранатовый сок.
– Вторая свастика этого ряда должна быть образована удвоенным знаком фунта стерлингов, – произнес Ветер. – Начерти знак, Солнце.
Солнце с видом настоящего каллиграфа-виртуоза начертила красивую свастику, образованную скрещенными знаками фунта стерлингов.
Ветер продолжал:
– Буква S, являющаяся основанием знака доллара, есть знак змеи как графически, так и фонетически: s-s-s-s-s-s образует звук змеиного свистящего шипения. В этом отношении ближе всего к знаку доллара стоит знак «фармакон» – знак фармацевтики.
Лекарства и препараты представляют собой сверхвалюту, дублирующую функцию денег, поэтому таблетки упаковываются в фольгу, которая называется конвалютой. Солнце, нарисуй свастику, образованную двумя скрещенными фармаконами.
