— Вот и мне так кажется. При застое у нас был официоз, потом его разрушила альтернативная культура. А сейчас официоз снова появляется! Так что опять нужно развивать альтернативную культуру. Показывать молодежи, что и как…
— И кто будет этим заниматься?
— Мы. Молодежь ведь сама не знает, как это делается, она жила в стране, в которой не было официоза и андеграунда. (Молодежь — это моя дочь, к примеру, старшая, она институт заканчивает.) А у нас есть ноу-хау. Мы сами все сформулируем, и они к нам перейдут.
— А есть ли у нас силы и желание этим заниматься?
— Неважно. Она и без нас формируется, я чувствую… Сейчас всем доступны мощнейшие технические средства, включая Интернет, чего при нас не было. Сейчас из Интернета можно списывать любую музыку, любое видео, тут же это записывать на диски и засаживать в CD-плейеры. Огромное количество факсов, принтеров, хуинтеров. Можно сделать любой дизайн, любую телепередачу.
— А мы-то их чему будем учить? Самогонку гнать?
— Самогонку гнать. Анекдоты травить. И пофигизму…
— А как ты собираешься совместить бизнес и пофигизм?
— Слушай, ну при чем тут бизнес? Какой ты странный! Ведь и в бизнесе существует тема доцента и старшего преподавателя! Если ты хочешь быть профессором-академиком политэкономии или типа там научного коммунизма — это одна история. А хочешь быть кандидатом, условно говоря, физмат наук — то можно обойтись без политкорректности.
— А, тут такая аналогия: либо ты сражаешься за «Славнефть» — либо ты хозяин двадцати киосков и доволен жизнью, так?
— Ну да. Или просто работаешь на security market — на рынке ценных бумаг. Тебя вообще никто не увидит: сидишь себе в Интернете, имеешь свой скромный заработок…
— Ну, там думать надо, в Интернете…
— Знаешь, чтоб стать кандидатом физмат наук, тоже думать надо. Причем даже больше, чем с научным коммунизмом. Это очень важная тема: создание альтернативной культуры, которая не противоречит официальной. Они развиваются параллельно, не мешая друг другу. Абуладзе, условно говоря, снимал «Покаяние», а Чхеидзе снимал «Твой сын, земля. Повесть о секретаре райкома». И никто никому не мешал. Помню, как тема альтернативной культуры звучала в 84-м году: в Питере возник рок-клуб, который объединил в себе Цоя, «Аквариум»…
— А потом она пропала, эта альтернативная культура.
— Она пропала вместе с официозом, альтернативу которому она представляла. Сейчас процесс повторяется… Потому что тот официоз, который гонят ОРТ с РТР, — он требует альтернативы.
— Ну у нас какой-то веселый выходит официоз, не как раньше, когда Брежнев по всем каналам шамкал. Сегодня у нас госканал пускает сериал про положительных братков («Бригада»), потом гонит порнуху («Широко закрытые глаза»)…
— …а в промежутке между этими веселыми рейтинговыми передачами госканал все равно нам рассказывает, какой чудесный у нас президент. Может, оно и так… Наверное, так… Скорее всего так… Но мне, по старой привычке, почему-то хочется услышать это от Солженицына, Войновича. Хотелось — от покойного Астафьева. Ведь Ельцина он хвалил. Ну, на худой конец (раз Толстого нет) от Шевчука. Вот потому и нужна альтернативная культура. Помнишь, Маркс что-то в этом роде говорил: «Идея, охватившая массы, становится материальной силой». Вот то же и с альтернативной культурой: чем больше масс она охватит, оттащит от параши с официозом — тем более материальной станет. Да никакой не Горбачев сделал перестройку, это полная туфта! Нет, никто не отнимает у Михаила Сергеевича его заслуг; согласен, да, это он штурмовал Тбилиси, Баку и вильнюсскую телебашню, — все как положено… Но Горбачев был бессилен интеллектуально что-то противопоставить официозу.
— При Черненко он себя неплохо чувствовал. Гнал нам про Ленина, про партию-херартию.
— Ну конечно! Перестройку сделал не Горбачев. Перестройку сделал андеграунд! Альтернативная культура! Все эти Гребенщиковы, Цои, Макаревичи, Шевчуки, всякие Митьки — как это ни банально, это именно они свалили официоз.
— Митьки свалили коммунистов? Голыми руками? Это ты как ученый-экономист мне рассказываешь?
— Ну, не одни только Митьки. Еще ж и цены на нефть пошли вниз! А это была основа нашего бюджета. Мы добывали при застое 600 млн. тонн нефти в год. А сейчас — 350… Нефть в хорошие годы, когда энергетический кризис был, шла по 40 долларов за баррель. Это были просто какие-то невероятные деньги! В три раза больше, чем сейчас! Но жили, конечно, хуже. Потому что все деньги …дячили в ВПК. А потом наши месторождения начали иссякать, их же варварскими способами разрабатывали! Мы стали добывать все меньше и меньше. (А арабы, Венесуэла и Мексика — все больше, платформы в Северном море появились.) К тому ж цены на нефть пошли вни-и-из. На автомобили стали ставить более экономичные двигатели… В общем, бюджет стал беднеть… Ну, это длинная история. Мы когда дальше по годам пойдем, я там подробней.
— Ты-то откуда это все знаешь? Ты же был простой аспирант.
— Так я ж после изучал, когда в правительстве работал! Я всю эту статистику видел!
— А, так ты назад откручивал!
— Конечно. Смотрел, где корни кризиса.
— Ты, значит, соображал…
— Ну. Я не верил в добронамеренность Горбачева! Я прекрасно понимал, что он зажат в тиски какими-то совершенно объективными причинами.
— Похоже на то… Иначе б он не был такой вялый и сдутый.
— Конечно. У него не было альтернативы! Надо было либерализовываться, чтобы дать толчок прогрессу… А такого впечатления, что сильно умный — такого он впечатления не производил.
— Ага… А ты, значит, ты хочешь сказать: типа раньше коммунальная кухня была кузницей культуры андеграунда. А теперь это у тебя на даче в бане такая кузница?
— У меня в бане. У тебя в журнале. У Бори Йордана на канале, которого попросили с НТВ через неделю после этого разговора. Где угодно! Вот Масяня, ее гоняют по ТВ — это и есть пропаганда альтернативной культуры.
— А тебе она нравится, эта Масяня?
— Не важно, нравится мне она или нет. Но мне нравится, что это другой язык, другая стилистика.
Мне не нравится, а дочка моя тащится.
— Мы давали эту Масяню в журнале «Медведь» еще до Парфенова. Я сам тоже этого не понимаю, но сочувствую идее.
— Нам какая разница — понимаем мы или нет? Mult.ru, где Масяня — сайт номер один по посещаемости.
— Я так понимаю, у тебя пошла такая блатная романтика сопротивления режиму.
— Да нету сопротивления! Это просто развитие параллельное. Сопротивляться бессмысленно — посадят, раздавят, как букашку. Мы вам не мешаем — вы нам не мешайте. Этим 1984 год от 83-го и отличается. 83-й — это было обострение противостояния андеграунда и официоза. Официоз в связи со смертью вменяемого лидера отступил и позволил развиваться андеграунду. Этих две культуры развивались параллельно. После альтернативная культура, постепенно превратившись в мейнстрим, сожрала официоз.
Тут нестыковка. Получается, и сейчас может сожрать! А Алик говорит — параллельно, мы вас не трогаем, вы нас не трогаете… А? Как же так? Очень важный вопрос! Зачем им надо, чтоб их еще раз сожрали? Скорей всего они как-то от этого постараются обезопаситься. Какими средствами предохранения?
Цензурой? Посадят кого-то? Вышлют из страны? Перекупят самых ярких людей из «альтернативки»? Замечательно эта схема обкатывается на ТВ. Когда придавливается неофициозный канал, всем долго, нудно и доходчиво объясняется, что журналисты с этого канала при малейшей попытке сопротивления станут безработными, причем всерьез и надолго. Пара месяцев на свежем воздухе, на холоде — и такие журналисты задумываются о жизни. И можно быть уверенным в том, что в следующую разборку никто из них не станет созывать митингов. Стало быть, схема изобретена и работает?
Свинаренко: Тут по логике должен быть комментарий Коха.
— Ну что ж. Раз ты так считаешь, вот тебе мой комментарий.
Комментарий
В годы застоя ты, да и все мы, как формировали свое представление о правде и неправде, о власти и народе, о справедливости? Из телевизора? Нет! Из книжек, из музыки, которую слушали, из кинофильмов, из общения друг с другом.
Тем не менее. Телевизор смотрели? Смотрели. Новости смотрели? Смотрели. Программу «Время» смотрели? Смотрели. Влияло это как-то на нас? Нисколько. Я вот почти всегда смотрел по телику первомайскую демонстрацию. И на ноябрьские — тоже. А что, поднимает тонус, хорошее настроение, сейчас гости придут. Пропагандистский эффект телевидения в пик застоя был нулевой.
Ну, застращают талантливых. Перекупят слабых из талантливых. Ну и что? Чем более однообразным будет ТВ, чем более безальтернативным оно будет, тем меньше ему будут верить. Смотреть будут. Там «Песня-2004», «Огонек», сериалы, «Окна». Все в порядке. Рейтингами нельзя поймать веру. Ведь не так устроено, что верю — смотрю, не верю — не смотрю. Наиболее правильной оценкой альтернативы является такая: смотрю — и стебаюсь.
