Пятиминутная перемена подошла к концу, и я отправилась на следующий урок.
Я надеялась увидеться с Владом в столовой, но он не пришел.
― Ты кого-то ждешь? ― спросила Виолетта.
― Гм, нет, ― пробормотала я, возвращая взгляд к ней. Я растерянно улыбнулась и подвинула к себе тарелку. Внешний вид еды не сумел пробудить во мне аппетит, поэтому я просто выпила остывший сладкий чай.
Виолетта пожала плечами и посмотрела через левое плечо, туда, где сидели Макс, Марина и Андрей.
― Похоже, наши друзья скучают, ― с ухмылкой сказала она и повернулась ко мне лицом.
Я тоже бросила взгляд на тот стол. Марина, конечно же, сидела рядом со своим парнем. Одна его рука лежала на ее плече, а в другой находился телефон. Моя бывшая подруга выглядела безумно довольной. Андрей что-то говорил, но его, похоже, никто не слушал.
Я улыбнулась.
― Почему ты не общаешься с ними? ― спросила я у Виолетты.
Я уже получала ответ на этот вопрос, но все же.
― Они мне надоели, правда, ― сказала она. ― Ну, не все, конечно. Я общаюсь с Андреем, со Стасом… ― Виолетта поджала губы и из-под опущенного лба посмотрела на меня. ― Нашей компании больше нет. Сейчас это уже все понимают. Но я знала об этом и раньше, ― она вздохнула и проткнула вилкой несколько макаронин.
― Ты жалеешь об этом?
― Все изменилось. Мы изменились, ― Виолетта пожала плечами. ― Нужно двигаться дальше. Мой мир не рухнет из-за того, что распалась кучка друзей, ― произнося последнее слова, она изобразила пальцами кавычки. ― Раньше мы действительно дружили. У нас были общие интересы, а в последнее время каждый сам по себе. Так что нет. Я не жалею. Это в прошлом, и я не стану переживать. А вот Стас… ― глаза Виолетты опустились к тарелке. ― Он ни за что не перестанет общаться с Максом.
Сейчас из нашей расколовшейся компании со мной обращалась только Виолетта. Конечно же, с Максом и Мариной я вообще не разговаривала, но и Андрей словно забыл про мое существование. Это немного ранило, но не смертельно. Конечно, между мной и Максом он выбрал Макса, потому что они лучше друзья.
Под конец обеда я решилась спросить у Виолетты о Владе.
― Не знаю. Он ушел после второго урока, ― ответила она, и я была благодарна ей за то, что она не потребовала подробностей. Это была не Марина, которой не терпелось знать все и обо всех.
Я надеялась, что Влад придет в парк к пяти, но там его тоже не оказалось. Я ждала где-то полчаса. Может, я перепутала скамейку? Он передумал, или что-то случилось? Или у него дела, а у меня даже нет его номера телефона, чтобы спросить об этом… И почему я вообще так переживаю из-за этого? Почему становится неприятно от мысли, что Влад мог забыть про нашу странную прогулку в парке?
Я не хотела возвращаться домой, поэтому решила позвать Виолетту немного погулять. Она сразу согласилась. Мы встретились у Государственного Эрмитажа, куда я доехала на метро. Затем мы гуляли по Адмиралтейскому району и закончили свое небольшое путешествие на набережной Крюкова Канала.
Я вернулась домой в десятом часу. Как только я оказалась одна в своей комнате, на меня навалилась жуткая тоска и грусть.
Я снова плакала.
Глава двенадцатая
Я с нетерпением ждала наступления вечера, чтобы увидеться с Владом. Странно, но мне так хотелось увидеть его снова. Мы виделись в школе, но не смогли поговорить. Его опять не было в столовой, и Виолетта сказала, что он, как и вчера, ушел после второго урока. Но я успела спросить у него, придет он в парк сегодня, или нет. Он сказал, что придет.
Сегодня был на удивление солнечный день, и тепло октябрьского солнца, конечно же, никогда не сравнится с летним.
В пять часов я ждала Влада на нашей лавочке. В этот раз он не заставил меня долго ждать. Я встретила Эйнштейна, как родного, а он стал лизать мое лицо. Я рассмеялась от щекотки, но отстраняться не стала.
― Мой пес влюблен в тебя, ― с усмешкой сказал Влад.
Я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Сегодня он выглядел иначе. В его внешнем виде не было ничего темного, кроме очков. Светлые джинсы, синяя толстовка, белые кроссовки. Простая одежда шла ему куда больше, чем школьная форма.
― И я влюблена в него, ― пробормотала я и поцеловала Эйнштейна в нос.
Пес лизнул меня своим шершавым языком последний раз и отвернулся к хозяину.
― Сегодня светит солнце, ― пробормотал Влад, поднимая голову к небу. Его губы расплылись в улыбке. ― Я чувствую его тепло на своей коже, ― он сделал глубокий вдох. ― Сегодня хороший день.
С глупым выражением лица я наблюдала за ним и думала о том, как он… красив. Я встряхнула головой и выпрямила ноги.
― Давай пройдемся, ― предложил Влад.
― Ладно, ― я пожала плечами.
Мы шли лицом к солнцу, и мне приходилось щурить глаза.
― Куда ты уходишь с занятий? ― спросила я.
― На лечение, ― спокойно ответил Влад. ― Врачи думают, что это как-то поможет мне. Идиоты.
― Тебе никогда не удастся восстановить зрение?
― Нет. Мои глаза ― ненастоящие.
Я нахмурилась.
― Как это?
Влад кратко выдохнул и остановился. Я замерла рядом с ним в ожидании. Тогда он снял очки. Моя маленькая мечта сбылась. Я встретилась с неестественной голубизной его глаз. Приглядевшись, я поняла, что он имел в виду. Глаза выглядели не живыми, словно они были искусственными.
― Это протезы, ― пояснил Влад.
Я беззвучно ахнула и прижала руку ко рту.
― Как это случилось? ― прошептала я. ― Почему у тебя нет… настоящих глаз?
Влад надел очки и пошел вперед.
― Авария, ― только и сказал Влад.
Мое сердце сжалось от сочувствия.
― Мне жаль, ― пробормотала я. ― Когда это произошло?
― Много лет назад.
― Значит, ты видел когда-то…
― Да, ― его голос сорвался на шепот. ― А еще в этой аварии погиб мой отец. Тогда мы возвращались домой, ― Влад замолчал на минуту, собираясь с мыслями, а я терпеливо ждала продолжения. ― Грузовик появился будто из неоткуда. Папа пытался остановиться, но не смог. Мы врезались в другую машину. Отец скончался на месте, а меня откачали в больнице, но глаза спасти не смогли.
Мой подбородок дрожал, я заставляла себя не плакать.
Влад пережил настоящий ужас, а я жалуюсь на свою жизнь… Да по сравнению с его историей моя покажется детским лепетом обиженной на жизнь девочки.
― Это… ― «ужасно» хотела произнести я, но не смогла, так как в горле застрял огромный ком рыданий, который я старательно пыталась проглотить.
Я молчала, пытаясь воспроизвести в своем сознании картину аварии. Я представила маленького Влада, его папу, аварию… Я не могла понять, как тяжело было ему научиться жить без глаз. Знать, что ты больше никогда не сможешь увидеть солнце, лица людей, ничего, что тебя окружает.
― Я бы сошла с ума, если бы оказалась на твоем месте, ― подавленно призналась я.
― Раньше я тоже так думал, ― сказал Влад. ― Но в последнее время все чаще понимаю, что я еще не самый несчастный человек на свете. У меня есть все, что нужно. Кроме глаз, конечно же. Но жить без них можно. Было бы гораздо труднее, если бы я не имел ног, или рук. Я рад тому, что у меня есть. Никогда не думай, что я могу быть несчастным.
― Я не думаю, что ты несчастен, ― соврала я.
― Нет. Думаешь.
Я поджала губы, но не ответила.
― Человек, живя в недостатке, богат, а в переизбытке беден, ― сказал Влад. ― У меня многого нет, но я действительно счастлив, ― он сделал небольшую паузу. ― У тебя есть все, но ты не счастлива. Понимаешь?
Да. Я понимала. Но не понимала, откуда об этом знал Влад.
― Так ты живешь с мамой? ― спросила я, чтобы отвлечься.
― Да. Мы переехали в Санкт-Петербург этим летом.
― Где жили до этого?
― В Луге. Это небольшой городок, в двух часах езды от Питера.
― Почему переехали?
― Тут у мамы жил отец, мой дед, и он недавно умер, ― Влад почесал затылок. ― У него осталась квартира, которую он завещал нам… Вот мы и переехали, ― почему у меня сложилось такое ощущение, что Влад что-то недоговаривал? Но мне пришлось подавить зарождающееся любопытство, потому что мы мало общаемся, чтобы я могла интересоваться такими деталями. Если Влад захочет, то сам мне расскажет. ― Для меня нет особой разницы, где жить, ведь я все равно ничего не вижу. Но каждый день я слышу, как кто-то восторженно отзывается об этом городе, и это причиняет боль, потому что я не могу понять их радость.
Я не знала, что сказать.
― Я слишком откровенен, да? ― тихо усмехнулся Влад.
Да, это было откровенно. Он говорил со мной так, словно мы давние друзья, и ему ничего не стоит, чтобы вот так просто идти и говорить мне об этом.
― Нет, ― глухо отозвалась я.
Влад медленно втянул в себя теплый воздух, и его грудь поднялась.
