Так приятно их всех видеть, и они же в ответ сияют, как почти все сияют почти всегда, стоит появиться Морису. Завели граммофон; и, когда хозяйка явилась с чайным подносом, Морис повис у нее на шее.
- Миссис Браун, дорогуша, нельзя ли нам еще одну малюсенькую чашечку, а?
- Ах, да пустите же вы меня, мистер Скривен. Я все из-за вас уроню!
- Ах, миссис Браун, вы прямо изумительная!
За чаем Фарнкомб и еще кое-кто рассуждали о футболе, гребле, актрисах, машинах. Морис, заняв свою любимую позицию на краю каминной решетки, слушал серьезно минуту-дру-
гую, больше он не в состоянии. И хотя обсуждались достоинства "роллс-ройса", он вдруг перебил разговор, вздумав бросать бумажными шариками в новую мраморную безобразную лампу в красных прожилках - новейшую гордость миссис Браун. Потом схватил с каминной полки мячик для гольфа, прицелился. Все расхохотались, когда он судорожно, с облегчением выдохнул: лампа не разбилась. Ободренный, Морис схватил у себя со стола стеклянное пресс-папье, взвесил на руке, и, затаив дыхание, осторожненько запустил в лампу. И метко - лампа разбилась вдребезги.
- О, господи! - охнул Морис.
Все дружно кинулись собирать осколки, поскорей, пока не застукала миссис Браун.
- Что-то я, по-моему, шум слыхала, мистер Скривен. Надеюсь, ничего не разбито?
- А вы что-нибудь разбитое видите, миссис Браун? Видите?
Миссис Браун старательно озирается, и каждое ее движение, давясь хохотом, копируют все присутствующие. В первую минуту она действительно ничего не заметила. Потом до нее дошло:
- О, мистер Скривен! И как вам только не стыдно! Моя изумительная новая лампа!
- Ах, миссис Браун, вы уж простите, простите меня великодушно! Ну прямо понятия не имею, и как это произошло. Может, у нее одна какая-то цепочечка отказала?
- И надо же - только позавчера куплена!
- Знаю, миссис Браун, знаю. Ужасный случай. Но у вас будет новая, точно такая же. Мы вам, миссис Браун, купим точно такую же лампу, ведь правда, ребятки? Есть у кого-нибудь фунт?
Никто из испытанных друзей Мориса не отвечает конечно, но Карри со второго курса, который недостаточно знает Мориса, с готовностью выкладывает деньги.
- Спасибо тебе грандиозное, лапка. Я завтра же первым делом отдам.
- Ах, мне не к спеху, - бормочет Карри в восторге, что удружил Морису.
Миссис Браун ретировалась, частично утешенная.
- Ты, видно, совсем уже идиот, - мрачно заметил Фарнкомб.
Морис, кажется, окончательно сник. Затих на минуту-другую. Но едва опять закипает беседа, граммофон, вдруг взвизгнув, завывает - длинно, протяжно, неистово. Как-то Морис над ним втихую поколдовал. Пластинка вертится на скорости, в несколько раз превышающей самую большую нормальную скорость. Дружный хохот. Морис в восторге заливается тоже. Ах, до чего же это приятно - вызывать дружный смех!
За общим ужином в зале Морис совсем разошелся. Опрокинул пару вермутов и джина в кладовке. Даже глоток алкоголя его заводит. Иной раз, можно сказать, и взгляда хватает. А в дежурке лежит телеграмма от Эдварда:
- Буду завтра днем. Какая роскошь!
Сидеть на своем любимом месте, озирать весь зал, тянуть шею, чтоб перемигнуться с друзьями, им помахать рукой, бросать хлебными шариками в официантов; корябать записочки, которые потом гуляют по рукам, ловить ответы; задираться с Хьюзом и Джералдом Рэмсботтэмом, в результате оказываясь под столом; то и дело поглядывать в сторону донов, убеждаться, что те ничего не заметили - на то и дан человеку ужин, и сегодня Морис в своем репертуаре.
- А вечером что будем делать, детка?
- Тачку, наверно, проветрить надо, - сказал Джералд.
Приятный ответ. Так Морис и знал, что Джералд это скажет. Еще за чаем он выяснил, что у нового друга, у Карри, тоже машина - "санбим" притом. Видно, денег куры не клюют. И когда Морис вскользь предложил всем вместе как-нибудь покататься, Карри так и подпрыгнул. Морис, кстати, его уже пригласил зайти вечерком сегодня на чашечку кофе.
- И еще кой-кого прихватим, а, лапка?
- Точно, - сказал Джералд.
Карри оказался покладистым, идеально. Выпили еще по маленькой и отправились в гараж за машинами.
Игра в прятки сразу отпала: мало народу. Решили прошвырнуться немножко. Морис влез за Карри в "санбим" вместе с Фарнкомбом и Хьюзом. Джералд Рэмсботтэм взял к себе Монти.
- Куда рванем? - задумался Джералд.
- Скатаем туда-обратно, - постановил Морис.
И рванули, и скользнули за угол церкви, и успели заметить инспектора, на своем "ролс-ройсе" поспешавшего к театру, - Морис ему помахал, - и мимо станции, мимо, мимо, во тьму.
"Санбим" был могучий, но очень скоро сделалось очевидно, что Карри не слишком ловкий водитель. Весь раздергался, когда Джералд его догнал и дальше помчали вровень, выжимая чуть не по шестьдесят. Морис орал и визжал от восторга. Фарнкомб на него шикнул:
- Тише ты, еще подумают, что это женская школа возвращается домой с пикника.
Врубались в какие-то заросли, вихляли, кружили, а потом Карри сказал, что окончательно заблудился. Но Джералд и Морис дорогу знали. Они всю округу знали, как свои пять пальцев.
Вырулили на шоссе, настигли одинокий телефон-автомат. Морис решил позвонить Джимми. И позвонил бы, если бы Хьюз с Фарнкомбом не оттащили.
- Ты сегодня совсем чокнутый, - сказал Хьюз.
Когда пролетали какой-то сонной деревней, где попадались, правда, еще кой-какие прохожие, Морис вдруг перелез через ветровое стекло, открыл капот, добрался до педали управления газом. И давай дергать вверх-вниз. Машина продвигалась судорожными скачками. За деревней шоссе под прямым углом сворачивало на высокий арочный мост. За поворот махнули на бешеной скорости - чудо, как только выдержала задняя ось? Морис скорчился, как мартышка, и волосы у него полоскались на ветру. Карри перепугался донельзя, но не мог совладать с управлением, сбавить скорость. Он пытался все превратить в шутку. Это Фарнкомб заорал:
- Чертенок проклятый!
Морис снова забрался в машину, на время затих.
- Ты на меня не сердишься, лапка? - он приставал к Карри.
- Делать людям нечего, - огрызнулся Фарнкомб, - на такую мартышку сердиться?
- Давай, сзади садись, - сказал Хьюз, - подальше от греха. Морис с Фарнкомбом поменялись местами. И вдруг Карри
спросил у Фарнкомба, не хочет ли тот порулить. Огорчился, что разлучили его с Морисом.
Скоро Морис затеял новую игру. Выудил из кармана какую-то старую пробку, моток бечевки. Еще секунда, и пробка запрыгала за автомобилем. Они шли впереди. Морис выпускал, выпускал бечевку, пока пробка, наконец, не стала скакать перед самым носом у Джералда. Джералд рванул, чтоб ее обогнать. Морис, визжа от восторга, сидя на кожухе, играл пробкой, и пробка скакала, пробка металась от одной обочины до другой. Вдруг Хьюз заорал: "Берегись!" По шоссе мчался велосипедист. Пробка взметнулась - и угодила между спицами заднего велосипедного колеса. Морис отпустил всю бечевку - слишком поздно. Велосипедист вильнул, чуть не попал под колеса к Джералду - у того не осталось ни места, ни времени для маневра. Матерясь, бедняга рухнул в канаву. Джералд выключил все фары, и они исчезли за поворотом.
Когда Фарнкомб очухался и сообразил, что же произошло, он поинтересовался у Мориса, неужели тот хочет, чтобы их всех повесили.
- Сам виноват, - сказал Хьюз, - за ним не уследил. Зато Карри безумно понравилась шутка.
- В жизни так не хохотал, - он потом признавался Морису.
Наконец добрались до того места, где стоял старый указатель- столб о двух стрелках. Названий было уже не разобрать.
- И какой с него теперь толк, - сказал Хьюз.
- А мы с собой его возьмем, - решил Морис.
Под взрывы хохота вскопали землю гаечными ключами, то раскачивая, то подергивая столб. Совместными усилиями наконец удалось его выдернуть.
- Как бы он чистенькую, миленькую машину тебе не вымазал, - сказал Морис.
- Подумаешь! - сказал Карри. Ему был сейчас сам черт не брат.
Всю дорогу обратно к Кембриджу обсуждали, куда девать указатель. Только к Морису, к кому же еще. Придется втащить в окно. Ничего, время позднее. Вокруг почти никого. Морис взялся за верх, Фарнкомб за середину, Хьюз придерживал столб снизу. Он был завернут в тряпье.
Только одного человека и встретили - выпускника - на пути от машины к подъезду. Когда он с ними поравнялся, Морис крикнул:
- Да это ж Эрик! Привет! Ты откуда такой взялся? Тебя что-то давно не видно.
Эрик, слегка улыбнувшись, очень трезвый, ответил:
- Я тут ужинал с одним доном.
- Какая роскошь! - Морис захохотал. - А послушай, душа моя, когда я-то тебя увижу?
Морис сам толком не знал, и почему это у него выскочило. Но никогда он не мог удержаться не пригласить человека.
- А знаешь что? Приходи ко мне завтра обедать. Эрик, кажется, искал отговорок.
