Ознакомительная версия.
— Дорогой Шоубиз. Ты уж разреши мне так тебя называть, потому что все к этому давно привыкли, — прошамкала она. — Я тоже привыкла, хотя, сознаюсь честно, тогда, много лет назад я в тебя не верила. — И она погрозила мне пальцем. — Но я рада, что ошиблась. Из тебя получился отличный культмассовый сектор, — и толпа весело заржала, прикалываясь над моим прошлым. За это все дружно выпили.
Пионервожатая снова подняла вверх крючковатый палец, призывая к тишине.
— После того, как мы с вами выяснили, кто начал ваше приобщение к прекрасному, я хочу дать слово человеку, который это знамя подхватил и достойно несет уже двадцать пять лет. — Она загадочно замолкла. Ее пауза была эффектна, как и предписывал великий Станиславский. — Итак, слово предоставляется директору драматического театра, в котором мы с вами сейчас имеем честь находиться, человеку, который, не раздумывая ни секунды, откликнулся на мой призыв и организовал этот прекрасный розыгрыш и этот замечательный банкет, — она все еще продолжала эффектно тянуть время. Градус интереса поднялся до точки кипения. Народ заерзал на стульях. — Итак, заслуженный деятель искусств, руководитель этого замечательного театра, Валерий Весниковский.
Толпа ахнула. Валерка был на протяжении всех десяти наших школьных лет бессменным заводилой во всех наших походах и поездках. Мы с ним облазили все окрестные озера, буераки и заросшие бурьяном леса. Но предположить, что этот невысокий, сутуловатый подросток рискнет пойти в артисты не мог даже самый смелый из нас. И вот, поди ж ты! Директор театра!
Из-за стола поднялся невысокий щуплый мужчина, окинул нас всех очень серьезным взглядом и вдруг испустив дружеский вопль: «Привет, семидесятые!» и заулюлюкав, поскакал вокруг накрытых столов, словно индеец на резвом мустанге по просторам прерий. Вот это настоящий директор театра! Я всегда считал, что эта должность не администратора, а самого творческого среди артистов человека. А уж к такому заводиле любое администрирование приложится, как шарик к бильярдной лузе. И, видимо, Валерка был счастливым подтверждением моей теории. Конечно, я не мог не допускать, что он является счастливым исключением, но мне нравилась моя теория.
Я всегда любил таких заводных и бесшабашных людей и всегда их поддерживал. И сейчас, чтобы слово не расходилось с делом, я первый выскочил из-за стола и с громким воплем: «Даешь семидесятые!» поскакал вслед за ним. Нам громко хлопали и еще десятка два взрослых мужчин, оседлав невидимых скакунов и сбросив лет по тридцать, бросились за нами вдогонку. На это было очень забавно смотреть. И если еще знать, что это было нашим любимым занятием на переменках, то историческая справедливость была сейчас восстановлена. Хотите в детство — нате вам, пожалуйста!
Девчонки-тетеньки визжали совсем как тогда, в десятом классе. Райка сложила пальцы бубликом и свистела как заправский гусар или, на худой конец, Соловей-разбойник.
Потом Валерка сказал тост. Он упомянул в нем благодарность таинственным спонсорам, которые щедро оплатили все это мероприятие, но по тому, как зарделся Шрекер, я понял, что инкогнито спонсора можно считать раскрытым. Видимо, племянник не только помог своей тетке организовать весь этот замечательный балаган, но еще и оплатил его. Ну, что ж! У него точно была такая возможность. Его гонорары были серьезными, как прибыль Билла Гейтса. И такие посиделки для его кармана — это сущий пустяк. Я подошел к нему и молча, с чувством, пожал ему руку:
— Спасибо тебе за этот праздник!
Он все понял и на его глаза снова навернулись слезы. А я мысленно произнес: «Щедрому да прибудет вдесятеро от убывшего».
Все веселились от души! Откуда-то из глубин театра возникали все новые и новые персонажи. Старенькая учительница химии появилась рука об руку с нашим трудовиком. Это был потрясающий сюрприз. Мы были в восторге. Наши дорогие учителя развлекли нас своими воспоминаниями. Химичка вспомнила, как мы чуть не сожгли ее кабинет, когда изобретали порох. Но ведь изобрели же! И, самое интересное, что за ее трудовую деятельность порох изобрели ровно семь раз! Сейчас это было смешно. Совсем не так, как тогда.
Мы одновременно говорили тосты, пили, пели, потом кто-то притащил из театральных закромов две стареньких электрогитары и все прибамбасы, что полагались для их нормального звучания. И тут пошло-поехало. «Там где клен шумит» мы сыграли раз двадцать. И еще что-то старое и такое знакомое. Я вдруг понял, что мы совсем не разучились веселиться просто так, без денег, как это было принято сейчас там, в моем мире. Мы сегодня веселились просто потому, что было весело.
Кто-то предложил вспомнить те номера, которые я когда-то режиссировал в школьных концертах. Тут же спонтанно родился замечательный концертный «винегрет», и все, кто что-то вспоминал, быстренько исполняли свой номер перед нами. Получился такой «концерт по заявкам» наоборот, потому что заявки поступали от самих исполнителей. Было очень здорово, но концертных номеров набралось уже на целый суточный марафон в поддержку чего-то там. Очередь из потенциальных артистов выстроилась почти как в наш школьный буфет на большой переменке.
Я уже плохо соображал от усталости, и мне, наконец, захотелось домой. Я тихо, по-английски, попрощался с пионервожатой, подмигнул Шрекеру, и ушел в ночь. Веселье за моей спиной набирало обороты. Но, с учетом моей третьей бессонной ночи, я уже был переполнен впечатлениями и радостями жизни.
В целом, я был доволен тем, что со мной произошло. Если сказать точнее, то я обалдел от всего услышанного и увиденного. Я и предположить не мог, что кто-то внимательно наблюдает за моей скромной персоной в течение стольких десятилетий, да еще и следит, сколько успехов и неудач я добился на поприще шоубизнеса. Потрясающе! Придумать такой замечательный розыгрыш, договориться со всеми и обо всем. Я знал, как это сложно, это ведь было частью и моей работы. Это было грандиозное мероприятие, и я никак не мог предположить, что все это может провернуть одинокая дряхлая старушка, да еще по такому удивительному поводу!
А Шрекер! Вот гусь! Он продолжал меня удивлять. Оказывается, наша вчерашняя встреча отнюдь не была случайной. Ему было поручено «вести» меня и следить, чтобы я случайно а) не нажрался, б) не уехал из города, в) не спрятался от испуга перед неизвестным врагом и далее по списку. Он с честью выполнил все возложенные на него задачи и ни разу не «прокололся». Ну, не мужик, а просто прелесть! И вообще, это очень редкое качество — делать людям приятное просто так, для собственного удовольствия. Уж я-то знаю!
Я поймал себя на мысли, что конец сегодняшнего дня был как две капли воды похож на день вчерашний, а так же и на позавчерашний.
Если задуматься, у меня уже много лет все дни заканчиваются одинаково — банкетом. А что я могу изменить, если у меня такая работа? Я, в общем, ничего пока менять и не собираюсь. Эдакий День Сурка наоборот. Вернее, День и Ночь Сурка. Сутки Сурка! Но кто бы возражал?! Ложась спать, я был по-настоящему счастлив. Даже больше, чем вчера.
Глава 9. Работа, которую я люблю
Меня разбудил телефонный звонок. Я вчера, видимо, на автомате все же включил мобильник. И слава богу! Надо бы немного и поработать.
— Слышь, Шоубиз, ты занят?
— А что? — я спросонок никак не мог разглядеть на экране мобильника, кто звонит.
— Работа есть, — голос нагловатый и очень знакомый. — Надо одному лоху корпоратив соорудить, — голос из нагловатого стал деловым — хороший знак. — Платит, — весомо добавил голос, и я его узнал. Это был Х. — один из моих многочисленных «осведомителей», и по совместительству арт-директор одной малоизвестной группы. Я подозреваю, что эта группа до сих пор числится в малоизвестных именно по той причине, что Х. — их арт-директор. Потому что у Х. от рождения совершенно другой жизненный вектор. Арт-директор — это беготня в поисках работы. А у Х. задача как раз противоположная: как с наименьшими затратами найти хоть какую-нибудь работу. Но так, чтобы за это неплохо заплатили. И это ему часто удается! Во-первых, у него подходящая внешность абсолютного светского бездельника. Он высок, строен, хорошо сложен, прекрасно одевается и душится только платиновым «Эгоистом». Во-вторых, он посещает все без исключения светские рауты и междусобойчики, куда только сможет пролезть. Х. — еще и сноб. И вращение в кругу себе подобных доставляет ему истинное наслаждение. В-третьих, к Х. проникаются доверием все женщины, которые находятся в зоне его досягаемости. А большая часть этих женщин имеет очень полезных для Х. и для меня мужей. И самое главное, что эти женщины доверяют Х. свои и чужие секреты. И еще они беспрекословно слушаются его. И верят всему, что он им говорит. Это его качество является основным источником его заработка. Вот и сегодня, скорее всего, кто-то из этих милых дам поделился с Х. проблемой своего мужа. Нужен корпоратив! Расторопный Х. наобещал шалунье сто бочек арестантов и сразу бросился звонить мне.
Ознакомительная версия.
