Фердинанд держит Марселину за руку. Уже ночь и холодно. Они долгое время гуляют, не говоря ни слова. А потом возвращаются. Фердинанд кипятит воду, готовит травяной чай. Они усаживаются рядышком у печки, вскоре приходят кошки и забираются к ним на колени. У Шамалы округлился живот. Фердинанд наивно высказывает предположение, что она объелась грызунами, доблестная охотница. И Марселина не может удержаться от улыбки. Вы чудесный и забавный человек, Фердинанд, хотела бы она сказать. И уже почти выговаривает. Но нет, слова так и остаются на кончике языка.
Фердинанд знает теперь немного больше о дочках Марселины.
Какие они были красивые, и горы могли сдвинуть. Им хотелось все сделать, всему научиться. Даже как самим починить хлипкую крышу дома, который они только что купили! Для них не существовало невозможного. Обе только что расстались каждая со своим женихом – близняшки часто все делают одновременно – и решили начать жизнь заново, с нуля, вместе. А потом их дорога пересеклась с дорогой опечаленного молодого парня. И, пусть не нарочно, он забрал их с собой. Им было двадцать пять лет, а ему девятнадцать. Марселина представляет, как же они его поносили, бедного мальчика, когда оказались на той стороне. Эй, ты! Что за хрень? Ты что наделал? Надрался, так и сидел бы себе смирно дома, чертов засранец! Тебя бросила телка, а ты и пошел вразнос! Да она просто ноль без палочки, эта девица! Гроша ломаного не стоила. Мог бы найти кого-нибудь получше. Такую, с кем отправился бы вокруг света, представляешь? А теперь кончено дело. Больше ничего. Полный облом. А родители, ты хоть видел, что с ними творится? Понимаешь, что с сегодняшнего дня и до конца жизни они будут винить себя и думать, что это из-за них ты пил как бездонная бочка? Будут думать, что недостаточно любили тебя, что не умели любить. Это отвратительно. Ты-то прекрасно понимаешь, что они сделали все, что могли. А наша старушка? Она ведь тоже никогда не оправится от того, что потеряла нас. Вот какую хрень ты устроил. Ладно-ладно, и то верно, ты не очень-то при делах. Такая уж сука жизнь, рано или поздно все умрем, никуда не денешься. Но имеем же мы право сказать, что считаем это полным отстоем! Ну, кончай реветь. Да, это тяжело, и у них уйдут годы, но в конце концов они как-нибудь приспособятся жить без нас, наши предки, сам увидишь… Ладно, все, пора убираться. Если тебе одному так страшно, пошли вместе… Только Берта осталась целехонькой. Жандармы держали ее у себя, пока не приехала Марселина, два дня спустя. Она вышла из поезда только с маленьким чемоданчиком и виолончелью. Это был ее первый приезд сюда. Девочки решили сначала все привести в порядок, а ее позвать после гастролей, чтобы устроить сюрприз. Она с трудом нашла дом. Ослик и кошка провели одни несколько дней. Корнелиусу удалось открыть засов своего стойла и пощипать все, что удалось найти в огороде и вокруг дома. А вот Мо-же, кот Дануты, всегда жил в квартире, охотиться еще не умел и был в довольно-таки жалком состоянии. А значит, как бы ей в тот момент ни хотелось одного: исчезнуть, испариться, истаять в земле, раствориться в воздухе, такой возможности у нее не предвиделось. Берта, Мо-же и Корнелиус были здесь и нуждались в ней. Они перешли к ней по наследству, и бросить их она не могла. Поэтому она осталась. Ради них. И никогда больше не возвращалась в Польшу. Поставила крест на своем прошлом. Случались дни, когда она начинала подсчитывать, сколько ей еще здесь осталось. Просто так, чтобы иметь представление. Она выяснила среднюю продолжительность жизни котов, и собак, и ослов тоже. И узнала, что собака может дожить до восемнадцати лет, кошка – до двадцати пяти, а осел – до сорока. Целая вечность. Заодно ее просветили, что курица или гусь живут до восемнадцати лет, ворона – до пятидесяти, а карп – до семидесяти…
Ги и Фердинанд сидят на скамейке недалеко от выхода из здания. Отсюда им удобно следить и за часами на башне, и за всеми входящими-выходящими. Они немного нервничают. В половине пятого раздается звонок, двери распахиваются, и толпа учеников устремляется на улицу. Они встают со скамейки. Недалеко от них образуется компания ребят, они все шумные, говорят, перебивая друг друга, пихаются ранцами. Мужчины подходят, Фердинанд прочищает горло, извиняется за беспокойство, но у него один маленький вопрос. Все одновременно замолкают, поглядывая косо. Фердинанд, чувствуя себя довольно неловко, спрашивает, не ищет ли случайно кто-нибудь из них себе жилище. У мальчиков недоверчивый вид. Эти два старпера, чего им надо, странно как-то в их возрасте поджидать окончания занятий в лицее, какие-то они мутные… Но один из мальчиков узнает стариков, он их видел в кафе у дяди: это два местных пожилых крестьянина. Парни расслабляются и задумываются над вопросом. Ну да, Ким скоро останется без крыши! Они начинают выкрикивать его имя. В конце концов он движется к ним, волоча ноги. Чё надо? Точно, хозяева, у которых он снимает свою хату, потребовали ее обратно, так что в скором времени придется выметаться. А какие идеи? Да вот два мужика говорят, у них что-то есть. Класс, а почем? Фердинанд и Ги предлагают присесть на скамейку и все спокойно обсудить.
Так вот, у них действительно имеется комната, но на самом деле они ищут кого-то, кто согласился бы несколько часов в неделю поработать в огороде и в саду. Круто, смеется парень, он как раз учится в сельскохозяйственном лицее! Только он должен сразу предупредить, чтоб не было всяких недомолвок: огородничать по старинке – это не к нему. По нему, так никакой химии и близко не должно быть, иначе и говорить не о чем. Фердинанд и Ги переглядываются, им это подходит. Допустим, продолжает парень, но есть еще одна проблема: сколько они хотят за комнату? Потому как с деньгами у него негусто. Пришел их черед посмеяться. Ги уточняет, что именно в обмен на несколько часов работы на огороде в неделю они и предлагают жилье, питание и обстирывание. Ким широко распахивает глаза. Будь дело только за ними, договор заключили бы прямо сейчас, но сначала ему придется встретиться с начальницей. И со своей соседкой тоже. Это будет непросто. Начальница – старая сварливая карга, принципиальная до жути, узколобая и все такое прочее. Они искренне развлекаются, сгущая краски. Но пацан выслушивает их не дрогнув. Его это вроде бы не пугает. Им как раз и нужен кто-нибудь не робкого десятка. Они покорены. И проникаются уверенностью, что с Марселиной все пройдет хорошо. Зато насчет Мюриэль есть сомнения. Ким пышет нетерпением. Он хотел бы встретиться с начальницей как можно скорее. Недолго думая, они решают забрать его с собой.
Разумеется, они не стали ее предупреждать. Итак, Марселина полагает, что Ким – просто молоденький студент, который интересуется огородничеством и хотел бы посетить ферму, чтобы набрать материала. Естественно, она ведет его показать свои владения. Зимой на огороде много не увидишь, все более-менее замерло в ожидании. Но имеется лук-порей, капуста, горох, шпинат, щавель, редька. Она объясняет, как работает, он вроде бы разбирается, рассуждает о компосте, севообороте культур, рассадке цветов между грядками для борьбы с вредителями. Марселина в ответ выкладывает: навоз с крапивой, отвар из хвоща, дровяная зола. Богата поташом, а еще защищает от слизняков. Вы знаете, что слизняк живет до шести лет? Ух ты! А земляной червяк? Некоторые до десяти лет доживают! Вау, одуреть!
Возвращаясь с огорода, слишком поглощенные разговором, они проскакивают, не останавливаясь, мимо сидящих на скамейке Ги с Фердинандом и заходят в бывшую молочную. Марселина показывает Киму свое пчеловодческое хозяйство, открывает горшочек с медом, дает попробовать. Ему нравится, он просит еще. Паренек ей ужасно симпатичен: такой увлеченный, и все ему интересно, и задает правильные вопросы, это так любопытно. Корнелиус, еще один любопытствующий субъект, высовывает голову из-за двери, чтобы рассмотреть вновь прибывшего, обнюхивает его, трется о плечо, наступает на ногу. С момента его появления Берта тоже не отстает от него ни на шаг.
Они снова проходят мимо скамейки, по-прежнему не останавливаясь, исчезают за кухонной дверью. Марселина тут же появляется вновь, чтобы объявить обоим соучастникам, что она пригласила малыша остаться на ужин. Фердинанд и Ги обмениваются поздравлениями. Их план вроде бы срабатывает.
Когда возвращается Мюриэль, они идут с ней поговорить и объяснить, что задумали. Конечно, та надулась. Ей так вольготно было здесь одной. А теперь придется делиться собственным пространством, менять привычки, не разбрасывать вещи, мыть посуду, которая прохлаждается в раковине, не развешивать трусики и лифчики у печки на просушку. Ей эта затея ну просто поперек горла. Они ее успокаивают: ничего еще окончательно не решено. Марселина все еще не в курсе и вполне может отказаться. Мюриэль вздыхает: хотелось бы, чтоб так оно и вышло. С непроницаемым лицом она открывает дверь кухни. Узнает Кима, парня, который несколько раз работал с ней вместе в ресторане. Он ей понравился: такой смешной. Он удивляется, увидев ее, спрашивает, что она-то тут делает. Мюриэль предлагает ему осмотреть ее жилище.
