С тех пор прошло почти семь лет. Отношения между моим супругом и той студенткой, которая уже закончила университет, все еще продолжаются. Я прекрасно знаю об этом, но ни разу ни словом не обмолвилась. Не касаюсь этой темы. Только иногда где-то в глубине памяти мелькнет тень Кацунумы, обнимающего на темной дороге женщину, похожую на лисицу-оборотня… Но это нелюди, это грязь, принявшая форму человеческих тел, думаю я. И видения мгновенно исчезают. Иногда Кацунума делает попытки обнять меня в спальне. Но я уворачиваюсь, под любым предлогом избегая супружеских ласк. Например, говорю, что мне показалось, будто Киётака вскрикнул во сне, нужно сходить посмотреть, что с ним. Или что сегодня с Киётакой было ужасно трудно, и я устала. Но больше об этом мне писать не хочется. Вот бы все удивились, если бы знали, что с того дня, как я увидела Кацунуму с той студенткой, я ни разу не пришла к нему в постель. Ни одного раза за семь лет. Муж, видимо, догадался, что мне все известно. Разговора на эту тему не было, но я поняла, что он знает. Не сговариваясь, мы оба ведем себя так, будто ничего такого не происходит. Вот так и живем.
Вернемся, однако, к фразе «кармическая сущность». Мне кажется, я поняла ее смысл. Это непростая фраза. В ней есть некая суровая закономерность. Взять, к примеру, меня: за кого бы я ни вышла замуж, мужа непременно похитит другая женщина. Вот такая кармическая предопределенность. Я почти уверена в том, что все было бы точно так же, расстанься я с Кацунумой и выйди замуж в третий раз, за нового мужчину. Прочитав в Вашем письме о существовании некой связи между этой самой «кармической сущностью» и совершенными в жизни Добром и Злом, я подумала: возможно, я потеряла Вас, а Кацунума отдал сердце другой женщине именно потому, что такова моя карма. Но, может, это слишком эгоистично – делать подобные выводы? Наверное, прежде, чем рассуждать о карме, мне следовало бы взглянуть на себя со стороны как на женщину… Может, во мне что-то не так – как в женщине, как жене?! Не хватает чувственности? Покладистости? Может, Вам это известно? Прошу Вас, скажите без всякого стеснения!
Кажется, вернулся отец. На сей раз он пробыл в Токио очень долго. Наверное, сильно устал. Он еще несколько лет назад догадался, что у Кацунумы есть женщина. Это не я ему рассказала, просто он очень проницательный человек. Я Вам еще напишу. Да, забыла сказать вот еще что. Меня переполняли милые, дорогие моему сердцу воспоминания, когда я читала о том, что Вы наговорили Рэйко-сан в пьяном виде. Еще до нашего брака мы часто ссорились по пустякам. В таких случаях Вы всегда заявляли мне: «Не люблю, терпеть тебя не могу!» На что я, самовлюбленная девчонка, говорила себе: «Ерунда! Это всего лишь слова. На самом деле он любит, любит меня до безумия!» – и продолжала упрямиться. «Терпеть тебя не могу!» Рэйко-сан – она молодец, раз может заставить Вас произнести такие слова!
Аки Кацунума
18 августа
Прежде всего отвечу на Ваш вопрос. Для меня Вы всегда были невероятно привлекательной женщиной. Вы были просто очаровательны, когда мы были любовниками, и не утратили свого обаяния и в замужестве. Понятно, что в постели Вы не были столь искушены, как профессиональные жрицы любви, но это с лихвой восполнялось Вашей прелестью и непосредственностью. Когда я переходил известные границы, Вы тоже подавляли в себе стыдливость и позволяли себе в ответ довольно дерзкие выходки. Так что как женщина Вы меня полностью устраивали. Пожалуй, будь Вы чуть более чувственной и сексуальной, мне бы, как мужу, пожалуй, пришлось бы поволноваться. Кроме того, Вы были на редкость искренни. Вспоминая Вас, могу сказать, что это отнюдь не комплимент, а истинная правда. Отец Вас страшно избаловал, и Вы бывали такой своенравной, упрямой, что мне порой хотелось влепить Вам хорошую оплеуху, но стоило погладить Вас по головке, как Вы становились буквально шелковой. Так что Ваши капризы лишь прибавляли Вам шарма. Но такой знал Вас я, а как Вы ведете себя с Вашим новым супругом, я не имею представления. Что касается мужских измен, то это инстинкт, с которым ничего нельзя поделать. Так уж мы устроены. Любая женщина, наверное, возмутится таким мужским эгоизмом, но это действительно так. Сколь бы красивой и любимой ни была жена, при всяком удобном случае любой мужчина, скорее всего, способен переспать с другой женщиной. Но это совершенно не влияет на его любовь к жене. Впрочем, так категорично, наверное, нельзя утверждать. Сейчас я немного переформулирую эту мысль. Встречаются и такие мужчины, что, увлекшись, бросают семью. Однако в целом высказанное выше суждение о мужской ветрености верно. Больше распространяться об этом не буду, чтобы у Вас не создалось впечатление, будто я пытаюсь найти себе оправдание.
А теперь расскажу, как жил в последнее время. Короче, поработав после длительного перерыва, я несколько подустал. К тому же произошла довольно неприятная история – об этом напишу потом. Двое суток я занимался подготовкой рекламной листовки и спал лишь урывками, иначе мы просто не успели бы к сроку. Название придумали для листовки такое: «Клуб красоты». На что-то пооригинальнее просто времени не хватило. Заглавие, конечно, довольно дурацкое, но ничего другого просто в голову не пришло, а без заглавия дело не двигалось. На второй полосе, в соответствии с придуманным Рэйко образцом, мы поместили информацию о том, как надо правильно мыть голову в домашних условиях, на третьей – кое-какие правила акупунктуры, которые я передрал с приобретенного справочника «Курс акупунктуры в домашних условиях», переписав своими словами. В противном случае нас могли обвинить в плагиате. А вот над четвертой страничкой пришлось здорово поломать голову. Сколько ни бились, ничего толкового придумать не могли. В итоге я решил – черт бы с ней, помещу то, что есть, – и выбрал несколько анекдотов из мировой истории, которые почерпнул в «Занимательной энциклопедии», тоже переписав их по-своему. Сюда же прекрасно вписались несколько загадок и головоломок из сборника, который я приобрел в дополнение к прежним. Пришлось довести это дело до конца – пойти в типографию, чтобы обсудить детали заказа, в частности оригинал-макет. Рэйко где-то раздобыла на время старенькую легковушку и попросила меня повозить ее по салонам, пока будет печататься наш заказ. Водительские права у меня есть, но я уже лет пять как не садился за руль. Рэйко взяла карту Осаки, несколько пробных оттисков листовки и сказала: «Поехали!» Она сообщила мне, что на сей раз в порядке исключения уговорила хозяина типографии напечатать на пробу только двадцать тысяч экземпляров. И один экземпляр обойдется нам в 10 иен. Так что с хозяев наших восемнадцати салонов мы получим совсем гроши. Поэтому до выпуска продукции, то есть до конца месяца, надо бы еще поискать желающих заключить с нами контракт. В тот день мы колесили главным образом по району Икуно. Заприметив салон красоты, Рэйко попросила меня остановиться и зашла в заведение. Я ждал ее битый час и уже думал, что дело на мази. Но Рэйко вышла с разочарованным видом. «Не получилось», – сказала она. Из следующего салона ее попросили уже через две минуты. Так мы объехали салонов пять, но ни в одном не захотели подписываться на листовку. Жарища стояла просто чудовищная, а наша развалюха кондиционера не видела, что называется, отродясь. Пот лился с меня ручьями. Откинувшись на раскаленное водительское кресло, я прорычал, что с меня довольно. Но Рэйко даже слушать меня не стала, заявив, что сегодня она не поедет домой, пока не подпишет хотя бы один контракт. Когда мы перекусили в первой попавшейся на пути столовой, Рэйко, встав из-за стола, сразу сунула мне в руки ключи от машины и завела своё: «Поехали!» Я предложил хоть немного передохнуть, ведь после еды вредно сразу садиться за руль, но она не унималась. «Я напою Вас холодным кофе», – сказала она и потащила меня в соседнее кафе. Еще не успели принести заказанный кофе, как Рэйко опять насела: «Пейте быстрее! Пейте быстрее!» Я нарочно стал пить медленно, маленькими глотками. «Ты что, издеваешься надо мной? – жалобно пробормотала Рэйко, уставившись мне в грудь своими круглыми глазами. – Я просто из сил выбиваюсь, а ты ни капельки ни сочувствуешь…» «Это я-то не сочувствую? – взвился я. – Разве не я, поддавшись на твои уговоры, пашу, как вол? Не я ли сидел двое суток над макетом для рекламной листовки? Не я ли договаривался с хозяином типографии, все ему растолковал? Таскаю тебя по всему городу на этой дымящейся колымаге, которую ты невесть где откопала! Да она еле тащится! Жара такая, что просто свариться можно, но я не жалуюсь! Ни слова тебе не сказал…» Жалобная физиономия Рэйко вдруг расплылась в улыбке, черные глаза забегали, и она захихикала, забавно сморщив свой круглый нос. (Из-за этого носа ее никак нельзя назвать красавицей, и все же он придает ей какое-то добродушное обаяние.) «Что тут смешного?» – осведомился я. На это Рэйко сказала: «Так ради этого момента я и кормила тебя целый год!» И залилась смехом, зажав кончиками пальцев краешки рта. Я было разозлился, но потом мне и самому стало смешно. Да-а, попал, подумал я и спросил Рэйко, действительно ли она ради этого прожила со мной целый год. Рэйко резко оборвала смех и сказала: «Ты что, подумал, я это серьезно? Конечно, я пошутила! Мне хотелось пустить скопленные деньги на какое-нибудь полезное дело, но я не знала, чем бы заняться. Прошло много лет. Мне исполнилось двадцать семь, а я все была не замужем. Я стала жить с тобой и наблюдать, как ты бездельничаешь изо дня в день. И поняла: пора что-то делать! Но каким делом можно заняться на четыре миллиона двести тысяч иен, да так, чтобы оно нас кормило? Я подумала, что нужно заняться таким бизнесом, в который включился бы ты». Рэйко произнесла все это в своей привычной наивно-флегматичной манере, а потом, помедлив, спросила: «А что это у тебя за раны на шее и на груди?» Я упорно молчал. «Значит, не хочешь сказать…» – вздохнула она, потом поднялась, заплатила по счету и встала у выхода, дожидаясь меня.
