– Не волнуйся, я – это я, – заверило зеркало. – Тот самый. Я только сменил облик.
Голубев с удовлетворением отметил, что, хотя его собственный голос изменился, стал выше и задорнее, отражение по-прежнему разговаривало, как когда-то он сам – тот же тембр и те же интонации.
– Это хорошо, – обрадовался Леонид. – Вдвоем будет как-то… спокойнее. А где?..
– Хочешь знать, где твое бывшее тело?
– Да.
– Дрыхнет на диване в гостиной. В этих же самых апартаментах люкс, которые теперь, кстати, принадлежат не тебе, а ему.
Голубев, который теперь уже не был Голубевым, принял душ, почистил зубы, вернулся в спальню и облачился в ту одежду, которую сам выбирал в местных магазинах и в которую был одет вчера вечером Кирилл.
«Черт, совершенно не помню, как вчера разделся, как лег… Или когда я вчера раздевался, я был еще не я?.. Вернее, уже не я… Твою мать, запутался окончательно!»
Он вышел в гостиную и долго с огромным любопытством рассматривал спящего на диване пожилого мужчину. Даже сейчас, раскинувшись во сне, в несвежей рубашке и с отросшей щетиной, он выглядел презентабельно.
«А не так-то уж я был и плох… – пронеслось у него в голове. – Быть может, если бы раньше у меня появилась вот такая возможность увидеть себя со стороны, я бы и не стал затевать все это. Конечно, фигура далека от идеала… Но в целом очень даже ничего. Впрочем, хватит об этом. Дело сделано. После завтрака за нами уже придут машины и отвезут нас в аэропорт. Пора будить новоиспеченного главу холдинга».
Он наклонился и потряс спящего за плечо:
– Вставай…те.
Черт его знает, как к нему теперь обращаться? Впрочем, что тут неясного? Конечно, Леонид Николаевич. Но это уже потом, при людях, а сейчас-то они наедине…
Человек на диване раскрыл глаза, сонным взором посмотрел на него, потом рывком, точно его подбросили, сел и вытаращился на свое бывшее тело. Потом перевел взгляд в зеркало.
– Мать твою! Простите, Леонид Николаевич!
– Я теперь Кирилл Владиславович, – с улыбкой отвечал тот, кто еще вчера вечером был Голубевым. – А Леонид Николаевич – это ты.
– Да, но…
– Помолчи и послушай меня. Возможно, ты вчера был не совсем трезв и принял опрометчивое решение… Но дело сделано, и обратного хода нет. Теперь ты вынужден будешь существовать как Леонид Голубев. Это даст тебе то, о чем ты мечтал, – холдинг, положение в обществе, автомобили, квартиру на Бульварном кольце и многое другое.
– Я был уверен, что все это мне приснилось… – Кирилл-Голубев обхватил руками голову и отчаянно сдавил ладонями виски.
– Нет, не приснилось. А к сожалению или к счастью это произошло – целиком и полностью зависит от тебя.
– Ну какой тут может быть разговор! Вы даже не представляете себе, как я рад! Я, никому не известный мальчишка из провинции, – и вдруг стал самим Леонидом Голубевым! – Лицо пожилого человека светилось от счастья.
«А мне, оказывается, очень идет улыбка… Знал бы раньше – улыбался бы чаще…»
Бывший Кирилл в теле Голубева резко вскочил с дивана и тут же, поморщившись, схватился за спину.
– Поясница? – понимающе усмехнулся бывший Леонид. – А я тебя предупреждал… Ладно, сейчас речь не об этом, времени не так много… Сядь и послушай, я дам тебе кое-какие инструкции.
Тело пожилого человека с готовностью вновь опустилось на диван.
– Наши дела в Лондоне закончены, – говорил, прохаживаясь по комнате, бывший Голубев. – Сегодня же ребята возвращаются в Москву. Ты полетишь вместе с ними.
– А вы? Разве вы не будете рядом?
– Нет. Я некоторое время еще побуду в Европе.
– Но как же… Как же я без вас?
– Не бойся, справишься. Ты парень неглупый… Опять же, как ты помнишь, тебе есть с кем посоветоваться.
– Да, но это в работе… А в жизни, во всем остальном?.. Мало ли что может произойти…
– В крайнем случае ты всегда можешь мне позвонить. Номер моего мобильного у тебя есть. Это единственное, что я забираю с собой из прошлой жизни, – Он продемонстрировал свою Nokia. – Но лучше, если ты не будешь постоянно обрывать мне телефон и как можно скорее научишься принимать решения самостоятельно.
– Да, я понял… Но все равно пока не представляю, что мне делать… – Лицо, которое еще совсем недавно принадлежало Голубеву, выражало полную растерянность.
– Да ничего особенного. Возвращайся в Москву и наслаждайся тем, что имеешь. Ты, кстати, «Щит и меч» читал?
– Кино смотрел, когда-то в детстве. А что?
– Помнишь, какую инструкцию дали главному герою, разведчику Саше Белову, он же Иоганн Вайс, перед тем как забросить его в фашистскую Германию?
– Честно говоря, нет.
– Ему дали приказ: «вживайтесь». Нечто подобное предстоит и тебе. Будешь вживаться в мой образ, и чем быстрее и лучше у тебя это получится, тем легче тебе будет.
– Я понял…
– Ну и чудесно. А сейчас прощай. Я пойду в бывший твой, а теперь мой номер. А ты остаешься полноправным хозяином апартаментов люкс. И закажи себе завтрак.
Да, номер Кирилла Рощина на третьем этаже был куда скромнее его собственного. Но большое зеркало в стенном шкафу все равно присутствовало. И он не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться своим новым телом.
– Не тесновато ли тебе здесь будет? – поинтересовалось отражение.
– Да ладно! – махнул рукой Кирилл-Голубев. – Я ведь сегодня же, сразу после визита к моему любимому портному, улетаю в Швейцарию.
– В Швейцарию? А почему в Швейцарию? Я думал, ты тут же рванешь куда-нибудь на Красное море нырять с аквалангом.
– Нет, для этого еще не время, сначала дела… Ты же помнишь, что все мои счета отныне переоформлены на имя Кирилла Рощина? Кстати, я очень благодарен тебе за то, что ты надоумил меня это сделать.
– Ну а что же – дарить все нажитое тобой с таким трудом этому… мальчишке? – возмутилось зеркало. – Конечно, ты молодец, что, переходя из тела в тело, прихватил с собой деньги, акции и всю остальную собственность… Включая виллу на побережье Адриатического моря и яхту «Любимая».
– Да, с моей малюткой мне было бы тяжело расстаться…
– Представляю себе его лицо, – хихикнуло зеркало, – когда он прилетит в Анкону – а яхты-то и нет! А Джан Франко ему и скажет: «Ну вы же сами переписали все документы на имя вашего молодого друга!»
– Меня все-таки беспокоит, как он будет руководить Заводом, – поделился своими мыслями Леонид. – Боюсь, загубит, к чертовой матери, все дело, в которое я столько сил вбухал…
– А ты не бойся – самому ему ничего делать и не придется. У тебя отличные помощники. Если парень в новом облике и ляпнет какую-нибудь глупость, ребята сочтут, что старик уже начал выживать из ума, и все равно сделают как надо.
– Ладно, – отвечал Голубев, надевая куртку и любуясь тем, как она сидит. – Пойду пройдусь. И перекушу заодно.
Он не воспользовался лифтом, а сбежал по лестнице пешком, наслаждаясь каждым движением обретенного молодого тела. Вышел из отеля, пересек улицу Пиккадилли, зашел в кафе напротив, сел у окна и заказал полный стол разных вкусностей, которых раньше не мог себе позволить.
Через некоторое время от входа в отель отъехали автомобили, увозившие в аэропорт его теперь уже бывших подчиненных и его теперь уже бывшее тело. Мнимый Голубев выглядел несколько растерянным, но все равно достаточно презентабельным. Настоящий Леонид проводил машины взглядом, усмехнулся, расплатился с помощью заранее подготовленной кредитной карты и вышел из кафе. Он шел пешком, а дойдя до ближайшего моста, остановился на его середине, от всей души размахнулся и зашвырнул в серые воды Темзы свой телефон. В той новой жизни, которую он начинал, ни в какой связи с прошлым, даже сотовой, он не нуждался.
Во второй половине дня он был уже в Швейцарии и общался с директором банка, у которого после этой беседы не осталось и тени сомнений, что прибывший к нему молодой человек – действительно доверенное лицо Голубева, а не авантюрист и не представитель русской мафии. Господин Рощин отлично знал не только все подробности состояния счетов своего патрона, но даже напомнил господину директору кое-какие эпизоды из их встреч, чего посторонний человек, конечно же, знать не мог. На миг опытному банкиру даже показалось, что перед ним сам Леонид Голубев, только помолодевший. «Наверное, это его внебрачный сын», – к такому выводу он пришел после некоторых размышлений, когда посетитель уже покинул офис.
А новоиспеченный Кирилл Рощин наслаждался молодостью и всеми теми привилегиями, которые она дает. Он объехал лучшие магазины, скупая целыми охапками модные вещи – теперь можно было не задумываться о том, позволят ли возраст и фигура с выпирающим животом такое носить. Ночью он переходил из клуба в клуб, распивая шампанское и уже в который раз произнося тост в благодарность отцу Периньону, создавшему этот королевский напиток, а под утро ввалился в свой хилтонский номер в обществе двух хорошеньких девушек. Никогда еще в жизни Леонид Голубев не был так счастлив.
