Ознакомительная версия.
Уже став взрослой, Салли часто задавалась вопросом: о чем думал Оскар в такие минуты? Может, он мечтал о море? Мать говорила: наверное, он записался в матросы, ведь мальчишкой он обожал корабли, был морским скаутом, и отец у него моряк, и вообще, Оскар ей морем своим все уши прожужжал. Они поженились, едва он окончил школу, а матери вообще пришлось выпускной класс бросить, и Салли родилась через шесть месяцев после свадьбы. Салли всегда помнила: мать стыдится ее рождения, ее самой. Если б не Салли, мать бы образование могла получить, а так…
Сама Салли не верила, что Оскар ушел в плавание. Он по-прежнему представлялся ей песочным человеком с кожаной сумкой, полной волшебной пыли. В один прекрасный день Салли увидит его в толпе, подбежит сзади, закроет ему глаза ладонями и спросит шепотом: «Песочный человек, а песочный человек! Угадай, кто я. Угадай!»
Жаль, что сейчас Оскара нет рядом. Может, он начал новую жизнь. Такое бывает: мужчина рвет с прошлым, находит новую жену, заводит новых детей, меняет имя и фамилию. Становится другим.
Чем больше Салли думала об Оскаре, тем быстрее мельтешили мысли в ее голове. Не выношу такого мельтешения. Поездмчитсяслишкомбыстро. Лучшемнесойти. Или я дол-жна за-мед-лить ход… Почему Салли не в состоянии принять элементарное решение? Какое платье надеть? Что купить на обед? До какого этажа ехать на лифте?
Оскар мне в помощь.
Доктор Эш мне в помощь.
Бог мне в помощь.
Салли должна рассказать Роджеру Эшу об Оскаре. О том, что в свои шесть лет раньше всех поняла: Оскар не вернется. Что все ужасно, Салли сообразила еще накануне вечером, когда Оскар, рассказав ей сказку, решил: волшебный песок подействовал. Он наклонился над ней, поцеловал в щеку и прошептал: «Сладких тебе снов, Спящая Красавица. Спи, пока Прекрасный Принц не разбудит тебя поцелуем». После этого Оскар кивнул сам себе и вышел, улыбаясь, из детской. А назавтра исчез.
* * *
Стараниями Даффи Салли пробыла в «зафиксированном» положении всю субботу и полвоскресенья. В полдень Даффи вошла и заглянула в глаза пристегнутой Салли.
– Ну и кто ты у нас?
– Салли Портер.
Даффи склонилась над Салли, так что стало ощутимо ее дыхание.
– А про остальных ты наврала, да?
– О чем вы говорите?
– О том, что остальных не существует! Ты у нас тут в единственном числе, ты все выдумала. Симулянтка!
В глазах Даффи было столько ненависти, что Салли растерялась. Чувство самосохранения не позволяло ей возразить. Она услышала знакомый голос, советовавший: согласись с медсестрой, не то она отомстит. Она опасна, лучше сказать ей то, что она хочет услышать.
– Я не симулянтка, – произнесла Салли. – И я не вру. Доктор Эш говорит, что другие личности есть, а я верю доктору Эшу.
– Эш распорядился не давать тебе транквилизаторов. А мой опыт подсказывает: ты пока свои ошибки не осознала. Поэтому будешь лежать так до завтра!
Впрочем, через час Даффи сменила гнев на милость – Салли освободили.
– Извини, детка, – говорила тучная медсестра, расстегивая ремни. – Даффи у нас злюка. Таким, как она, нельзя в больнице работать.
Салли долго растирала запястья и лодыжки, посиневшие от ремней. Украдкой взглянула на бейджик, прочла: «Л. Фентон, медсестра». Невольно подумала: «Мне бы тоже бейджик не помешал, а то все, кому не лень, спрашивают, кто я да что я».
– Спасибо, сестра. Мне очень неловко, что я буянила.
– Ну что ты, милая! Это ты еще не видала, как буянят. Ты скоро поправишься – доктор Эш тебя вылечит. Повезло тебе, что ты к нему попала.
Салли хотелось остаться одной в палате, но явился Элиот с цветами и конфетами, и Салли разрешили выйти в холл для посетителей.
– Как мило с вашей стороны, что вы пришли, Элиот.
– Тодд тоже хотел прийти, но он занят сегодня на бегах. Он мне рассказал, как вы себя по телевизору увидели.
– Доктор Эш говорит, мне это пошло на пользу. Иначе я бы, может, еще долго не признала этих, остальных. Которые внутри меня.
– Я насчет них давно подозревал. С того вечера, когда мы с вами были в клубе. Помните, вы обиделись на имя «Белла»?
– Помню.
– Вы такая красивая, Салли. Хотя даже не в этом дело. Красивых много, а вот добрых, сердечных – еще поискать. Вы удивительная. Вы наверняка догадались, что я от вас без ума.
– Я больна.
– Вы поправитесь. Очень скоро в вашей прелестной головке все встанет на свои места. Знаете, что я вам скажу, Салли? Да, у меня репутация волокиты, но это все в прошлом. Я готов ждать вашей благосклонности – только намекните, что надежда есть.
– Я не понимаю.
– У меня было три неудачных брака. Я не думал, что захочу снова жениться. Знакомство с вами перевернуло мою жизнь. Я не встречал таких чудесных женщин. Если вы выйдете замуж за респектабельного человека, судья может переменить решение насчет ваших детей. Подумайте об этом, Салли.
Салли покраснела.
– Спасибо вам. Вы очень милый. Мои близнецы мне дороже всего на свете, но чтобы снова замуж… я не знаю…
– Ничего не говорите пока. Я просто заронил эту идею в ваше сердце. Глядишь, зернышко и проклюнется. Если же нет, если вы не пожелаете видеть меня своим мужем, я согласен на роль друга.
– Вы замечательный человек, Элиот.
Когда он ушел, Салли стала напрягать воображение. Вот она – супруга видавшего виды, траченного жизнью повесы. Мог он измениться или не мог? Все-таки возраст берет свое… Надкусив в задумчивости конфету (нугу в шоколадной глазури), Салли вдруг поняла: у Элиота округлились щеки! Он снова набирает вес. А говорил: толстяку назад ходу нет!
* * *
В понедельник, в десять утра, Мэгги повела Салли к Роджеру в кабинет для сеанса групповой терапии.
– Мы уже знаем про самоуправство Даффи, – говорила Мэгги. – Доктор Эш очень, очень сердит. Жалобу написал руководству.
Салли с Мэгги вышли из стационара, миновали внутренний двор, проследовали мимо здания администрации. Кабинет Роджера располагался в отдельном крыле.
В кабинете Салли сразу заметила перемену обстановки: доктор Эш зачем-то поставил кружком пять стульев. К спинкам четырех из них были прислонены зеркала. Роджер поднялся навстречу Салли и усадил ее на стул без зеркала.
– Простите, Салли. Поступок Даффи не имеет оправданий.
– Все нормально, доктор. Я в порядке. Сестра Даффи сказала, вы не велели давать мне успокоительные. Наверное, не было другого выхода…
– Как это – не было? Был! Даффи могла мне домой позвонить! Я бы сразу примчался. Могла просто запереть вас в палате. Зачем ремни? Средневековье какое-то, честное слово! Варварство и дичь!
– Я же буянила, доктор. А сестра Даффи знает, что я пыталась покончить самоубийством…
Роджер Эш подвинулся к Салли вместе со стулом.
– Я вам помогу, Салли. Мы справимся с вашим расстройством. Мы с вами сейчас знаете чем займемся? Раскопками! Только копать будем не в земле, а в вашей памяти. Вытащим на свет прошлое. Потом у нас как по маслу лечение пойдет. Главное, вы должны принять ваше прошлое, а не отмахиваться от него. Я-то про вас уже много знаю. А вы до сих пор закрывались от воспоминаний. Вы приняли своих альтеров эмоционально; это хорошо. Сегодня я устрою вам с ними встречу.
Салли оглядела пустые стулья с зеркалами и поежилась. Ей стало жутко, захотелось спрятаться.
– Я не готова. Я думала, это еще не скоро будет. Я не ожидала, что сегодня…
– Именно сегодня. Мы с вами и так припозднились.
Салли сгорбилась, будто хотела сделаться как можно меньше.
– Я не выдержу, доктор.
– Выдержите. Не будь я в этом уверен, я бы и сеанс не затевал. Вот что мы сейчас сделаем, Салли…
Она отвела глаза, а Роджер продолжал:
– Для начала попробуем обойтись без гипноза. Я хочу, чтобы ваши альтеры появились здесь благодаря вашему волевому усилию. Вызывайте их по именам, говорите с ними так, как раньше, в детстве.
– У меня не получится.
– А вы попытайтесь. Гипноз применить я всегда успею.
– Что мне говорить?
– Это вы сами решите.
Салли заглянула в каждое зеркало по очереди, увидела собственное отражение. До чего же глупо разговаривать с самой собой!
– Доктор Эш сказал мне, чтоб я с вами поговорила…
Фраза показалась Салли нелепой. Она замолчала на несколько секунд и сделала второй заход.
– Мы должны собраться вместе, потому что доктор Эш хочет нам помочь…
Салли стало страшно. У основания затылка нарастала боль, по телу пошел холод. Доктор Эш явно требовал от Салли не этого – не очередного провала. Салли должна оставаться в сознании, смело глядеть в лица тех, других, что спрятались внутри нее. Кем бы они ни были.
– Выходите! Пожалуйста, выходите! Дерри! Нола… Белла… или как вас там! – закричала Салли. – Поговорите со мной!
Никто не вышел на зов.
– Простите, доктор, – пролепетала Салли. – Я вас подвела…
– Не следует так говорить. И даже думать. Случилась всего-навсего небольшая заминка. Вы взволнованы, вас пугает такой важный шаг – это естественно. Вы боитесь открыть каналы для общения.
Ознакомительная версия.
