Они зашли в ЦНТИ — Центр научно-технической информации. От самой информации мало что осталось, — все этажи занимали какие-то полулегальные торговые фирмочки и организации непонятных сфер деятельности. Открыв одну из неприметных дверей, массажисты увидели маленькую комнатку, на стене — огромный зеленый флаг, под ним — небритого черного человека, перед которым стояла табличка, с надписью "Представительство республики Чучкерия" (всякие совпадения случайны — не забывает сказать автор). Человек встал и сказал радостно:
— Заходыте, друзыя!
Они закрыли дверь.
— А чего это они тут его спрятали? — подозрительно сказал массажист Х. — Друзья… Зайдешь, и вынесут черным ходом в ковре. Во, бля, такое чувство, будто в дукан заглянул без автомата…
Потом были коридоры, этажи, двери. На одном из верхних этажей массажист Х. в пустынном коридоре погнался за женщиной, выскочившей из одной двери и забегающей в другую. Она захлопнула дверь перед самым его носом, он дернул за ручку, дверь открылась и на грудь и лицо массажиста как две собаки, кинулись вздутые сквозняком шторы.
— Извините, — сквозь аэродинамический рев ветра крикнул он, выпутываясь и отплевываясь от пыли, — мы хотели…
Женщина, закрывавшая форточку, обернулась и, глядя страшно выпученным глазом через плечо, взвизгнула:
— Никаких!
— Никаких? — пробормотал ошарашенный массажист Х., закрывая дверь (стало тихо и безветренно). — Что за сюр? Что вообще в стране происходит?
И все же они нашли здесь работу. Женщины одной из организаций согласились принять курс массажа, пообещав заплатить сразу по окончании. Организовали свободный кабинет, два пустых стола, и массажисты приступили. Работа текла под неторопливые разговоры, пациентки жаловались на жизнь и безденежье. Массажист Х. успокаивал:
— Вот от этих мыслей все ваши беды. Деньги, где взять деньги… Вы выходите из дома и движетесь на работу. Вы не замечаете мира вокруг, вы напряжены. По пути вы думаете либо о домашних, либо о рабочих проблемах, не подозревая, что именно на переходе от дома к работе и назад можно расслабиться и просто отдохнуть, превратить этот путь в прогулку, посмотреть на небо, на деревья. Вот вы идете по Ленина, мимо пятиэтажки со "Спорттоварами" — тут рядом, знаете? Ну и скажите мне, как покрашены все балконы этого здания — что на них снизу изображено? Вот именно, не знаете. А там уже много лет нарисованы волны — такая зебристая волнистая окраска снизу каждого балкона. Это о чем говорит? О том, что вы никогда не поднимаете головы! И как же вы хотите быть здоровыми, не расслабляясь и не созерцая? Это намного важнее денег — мир вокруг нас. Чаще смотрите в небо!
Десять сеансов прошли. Массажистки и пациенты расставались друзьями. Деньги обещали отдать завтра. Массажисты пришли завтра — денег не было. Послезавтра — не было денег. Массажист Х. начал волноваться, потому что в надежде на эту получку потратил последнюю мелочь.
— Как это "нету"? — спросил он у своей пациентки, нависая над столом. — Что значит "нету"?
— Ну, подождите еще неделю, — пролепетала она, съеживаясь. — Ну сами знаете ситуация везде одинаковая.
— Да насрать мне на ситуацию! — закричал массажист Х. — Мне деньги сейчас нужны, семью кормить нечем! Давайте деньги, — если не сейчас, то чтобы завтра нашли! Ишь, какие!…
…Они шли по улице. Массажист У. улыбнулся.
— Что смешного? — мрачно спросил массажист Х.
— А вы видели, какие балконы на пятиэтажке? — тонким, пародийно-ласковым голосом сказал У. — В небо давно не смотрели, товарищи! Одни деньги на уме, стыдно за вас, прямо противно! Я, знаете ли, все время в небо смотрю, деньги мне нафиг не нужны… — и вдруг, сменив дискант на бас, он закричал: — Деньги давай, давай деньги, где мои деньги, бля?! У-убью!
И они захохотали.
— А что, — сказал, вытирая слезы, массажист Х. — Вот я и говорю — довели страну, суки! Меня, бессребреника, заставить о деньгах думать, — это ж постараться надо! А поэтому — поход на Москву! Ох, как бы я сейчас намолотил там…
Набранная в предыдущей истории инерция свирепости нам пригодится. Мы ее используем, сняв с раскрученного маховика, чтобы лишний раз не испытывать пиковых нагрузок. А начиналось так интересно…
Когда она вошла, он вздрогнул от неожиданности — по телефону голос был очень даже мил. Но сейчас в кабинет вошел индейский воин в боевой раскраске. Массажист Х. никогда (подчеркиваю) не видел подобного макияжа. Если всмотреться, то в лице было что-то похожее на Софи Лорен — как и в фигуре — типаж далеко не во вкусе массажиста Х., но, во всяком случае, признанный в мировом масштабе (признанный так же непонятно, как и ее партнер, вечно сонный любовник — с его бровями ему бы нашего генсека сыграть и на этом кануть, но…).
Но — она вошла, и, несмотря на всемирную славу прототипа, массажист Х. все-таки вздрогнул, потому что, если не приглядываться, в этой макияжной маске она была похожа на шамана из "Земли Санникова" или на Шурале — словом, на раскрашенного танцора Эсамбаева. Впрочем, все было не так уж безнадежно. Девушка обладала едким, местами черным, юмором.
— …И вот я сижу, нервничаю, — продолжала она свой рассказ, пока руки массажиста нежно терзали ее спину, — а муж мой двухметровый как провалился. Ну, договорились же по магазинам пройтись, а он никак из гаража не вернется! Сдох он, что ли? — говорю я в сердцах. И что вы думаете? Именно в это время он упал в подъезде на лестнице и расколол башку. Просто поскользнулся и упал. Пьяный, естественно…
— Да, — говорит массажист. — Язык у вас опасный…
— Он не только опасный, он еще и искусный…
После таких слов отступать было некуда.
Но и в этом, казалось бы, вдоль и поперек исхоженном саду, оказались неведомые массажисту Х. закоулки. Когда он вошел и приготовился доставить владелице сада неизъяснимое удовольствие простыми привычными движениями, она вдруг сказала:
— Стой! Замри вот так…
И, положив руки ему на плечи, начала перебирать пальцами, как делает слепой, ощупывая незнакомый предмет. Он замер в неудобной позе, и от недоумения начал терять возбуждение. Чтобы не обмякнуть совсем, стал тихонько прокачивать, но она остановила его окриком, продолжая исследовать его плечо. И вдруг он почувствовал, как из места их стыковки начинает волной распространяться мелкая зудящая вибрация. Беззвучное трансформаторное гудение охватила все ее тело, пальцы на его плече напряглись, она выдохнула со стоном и обмякла.
— Хорошо, — сказала она через несколько ударов его сердца. — Вот так мне хорошо, чтоб ты знал, а по-другому нет. Все норовят скакать, а мне покой нужен в этот момент. Я же не кобыла какая-нибудь…
Он слез с нее, как с кушетки врача, — с облегчением и с мыслью — такой хоккей нам больше не нужен. Но проба была полезна — все-таки опыт…
Однако на этом опыте история не закончилась. Через месяц она пришла снова, и не снимая темных очков, сказала:
— Помогите, доктор, ячмени замучили. Один вырежут, на другом глазу выходит. Устала бороться.
— А я чем могу? — удивился он. — Это вам к офтальмологу, к окулисту…
— Ну а вы что можете посоветовать? Я ими периодически со школы мучаюсь. Какие-нибудь народные средства… Может, мочой промывать?
"Калом мазать", — хотел сказать он, ненавидя все эти уринотерапии, но удержался от шуток, поскольку человек пришел с бедой. Сам массажист претерпел ячмень только один раз за жизнь, в школе, и то был избавлен неожиданным плевком в глаз его соседкой по парте.
— Ну, не знаю, — сказал он. — Заговоров много есть народных, на сучок можно заговаривать. Сейчас напишу.
Он достал из ящика стола мамину тетрадку с народными заговорами. Пока писал, она сидела и жаловалась, ощупывая пальцами его колено.
— А может, это на нервной почве? — говорила он. — Я с родителями живу в однокомнатной квартире, прошу их — есть же сбережения, продайте машину, гараж, мне нужна отдельная квартира! Я умру тут с вами! Нет, никаких шагов навстречу единственной дочери. "Глаза твои бесстыжие!". Вот вам и глаза! Это их ненависть выходит. С самого детства…
Наконец, взяв бумажку, она ушла, пообещав вернуться.
Через пять минут после ее ухода у массажиста Х. зачесался глаз. "Так я и знал! — подумал он. — Сочувствие — путь к болезням!". Он тут же намазал глаз гидрокортизоновой мазью и произвел необходимые пассы от сглаза. Через час стало хуже. Вскоре зачесался второй глаз. К концу рабочего дня у массажиста Х. были два полновесных ячменя — и ничего не изменили плевки, произведенные из-за угла с неловкой неожиданностью всем коллективом по очереди.
Это были странные ячмени. Они вроде бы зрели, но никак не хотели проходить. Ни гидрокортизон ни альбуцид не помогали. Не помогали, к удивлению и ярости страдальца, и народные заговоры.
