— Ну и хули смотришь, Василиса Прекрасная? — сказали снизу.
Сторож И. опустил глаза и увидел под своим окном двух бомжей.
— Это вы мне? — еще вежливо, но уже подозрительно спросил он.
— А кому же, сторож хуев! — сказал тот, что повыше. — Долго сидеть-то будешь?
— Нет, — сказал сторож И. — Сейчас выйду и запихаю твоего друга тебе в жопу. А потом тебя бежать заставлю…
— Да бежать-то, кажется, тебе пора, — хмыкнул бомж. — Совсем, что ли нюх потерял? У него крыша горит, а он тут дискуссию разводит…
Когда сторож выбежал на улицу, из обоих слуховых окон валил дым. Бомжи, не дожидаясь выхода, отступили к кочегарке. Он бросился обратно и вызвал пожарную. Она была на месте через пять минут — красная машина еле протиснулась между гаражей и встала вплотную к стационару. Пожарные метались, разматывая рукава, а по коридору второго этажа бегал здоровенный пожарный начальник с красным топором в руках и орал:
— Вы что, совсем охуели?! Ни пожарного люка, ни лестницы с улицы, — щит у них, видите ли! Да мы щас все здание разъебем нахуй! Где лестница, блядь?
— Да тут вчера была, спиздили на металл, наверное, — недоуменно орал сторож И., бегая за пожарником. — И ваще, кончай пиздеть, заебал! Туши давай, а то я сам вашу машину разъебу! Огнеборцы, бля!
Направив с земли две струи воды в оба слуховых окна, пожарные быстро потушили то, что горело на чердаке, и, забравшись по своей выдвижной лестнице на крышу, выяснили — горели (или дымили) два ватных матраса, ну и немного почернели доски крыши над ними.
— Еще бы полчаса сна, и тебе пиздец, — радостно сказали пожарные сторожу и, включив сирену, уехали.
Последствия были невелики — протекли потолки двух кабинетов. Но расследование с обходом здания и следственным экспериментом показало, что на крышу легко можно забраться по дереву, растущему вплотную к углу позднего пристроя стационара.
И был приказ начальства — спилить. Сторожа взяли у завхоза пилу, топор и профессионально, применив стройотрядовские навыки, свалили дерево во двор, оборвав только один провод. Потом распилили дерево на три части, обрубили ветки, и жэковский грузовик увез эти части неизвестно куда.
— Ну, — сказал сторож Х., бродя по лужам. — Что я говорил про знаки? Вот тебе и пожарный щит!
— Да, — сказал сторож У., садясь на свежий пень и закуривая. — Ты был прав — нет в новом поколении романтики. Никакого трепета, одно равнодушие. Смотреть на что попало, сжечь кого угодно — все однохуйственно. Богини! — передразнил он. — Бесы, вот кто они… И если б ты их просто накормил, я думаю, они б тебя не поняли.
— Бесы, говоришь? — Х. задумался, улыбаясь чему-то, потом сказал: — Значит, если две девчонки — бесы, то одна девчонка…
И достал записную книжку.
Деньги как переходное звено никак не выйдут из моды. Вот и сейчас мы используем их как повод к следующей истории. Да и само исследуемое время не дает забывать о них, вернее, об их нехватке. Зарплаты тогда измерялись сотнями тысяч, цена коробка спичек — сотнями.
— Это что же выходит?! — говорил массажист Х., не отходя от кассы. — Если в пересчете, то я получаю за месяц работы 30 советских рублей? Но работаю-то я на все сто двадцать и больше!
— Скажи спасибо, — говорит массажист У., - что нам спичками зарплату не выдают, или чернилами, как их производителям.
— Правильно, не больными же нам выдавать… Хотя, я бы согласился взять борзыми девочками! — веселеет массажист Х.
Зарплаты, как мы помним, отличались не только размером, но и периодичностью появления. Эти периоды никак не хотели укладываться в привычный размер от 5-го до 20-го. И перманентно нищающие массажисты рыскали по городу в поисках приработка. Можете вы представить чувства человека, который заходит к вам в организацию с большой сумкой и говорит: "Сегодня наша фирма хочет сделать вам подарок…"? Если сами не бывали в его шкуре, то вряд ли поймете. Вы уже не поворачиваете головы, чтобы долго не говорить, потому что он обязательно зацепится за ваше слово и, в конце концов, покинув поле, так и не продав ничего, отнимет время и нервы. А наши массажисты так и не научились не краснеть, отступая из разных дверей на заранее подготовленные в коридоре или на улице позиции.
— Здравствуйте! — бодро начинали они, входя. — Предлагаем массаж, опытные массажисты, классический лечебный, косметический, точечный, берем недорого…
— А че недорого-то? — спрашивает хмурая тетка за столом. — Недорого берут только плохие массажисты.
— Распространенное заблуждение… — пытаются перейти в контратаку массажисты, но им устало машут рукой: "денег все равно нет", или: "у нас все здоровы".
В девяти случаях из десяти — а они идут через магазины, научно-исследовательские институты, нарождающиеся банки, полуподвальные пиццерии, пошивочные ателье (у швей обязательно должен быть остеохондроз, — убеждены массажисты), таксопарки (у шоферов — тоже), — они терпят поражение. Выходя на улицу, массажист Х. говорит:
— Не могу я так. Они же смотрят на нас как на попрошаек. Видал презрительный взгляд главбухши? Лучше голодать, чем вот так побираться. Я выхожу оттуда с растоптанным сердцем. Я — будущий великий писатель должен унижаться перед остеохондрозными тетками, вымаливая копеечку!
— Ну, давай сегодня еще куда-нибудь зайдем, и хватит, — говорит массажист У. — Думаешь, меня не заебало?
— Думаю, нет, — говорит массажист Х. — Ты же либерал, вот и радуйся свободе выбора! А я не могу. Довели страну, суки! Теперь лапшу нам на уши вешают всякие шмелевы и аганбегяны, ципко и клямкины — рынок им подавай! А на самом деле все очень просто. Захотели несколько человек много денег, и поставили всю страну раком. Ну, хочешь ты много денег и свободу, поезжай на Запад и зарабатывай! Ан нет, там не наворуешь, там уже свои все распределили. А здесь — непочатый край! Я не понимаю, вот жил мужик на своей территории, делал ровно столько, чтобы с голоду не помереть, остальное время на печи лежал, думал о жизни или даже просто спал. Нет, пришел ублюдок и сказал — мужик, у тебя слишком много территории, все бурьяном заросло, давай-ка я тебя потесню чуток, а потом будешь дивиденды получать. Мужик потеснился — и теснится и теснится, уже в туалете своем живет, а все никак не поймет, что с ним делают. А ему еще и говорят — ты такой здоровый мужик, просто работать не любишь, а ты работай на моей (уже моей) территории, и все у тебя будет. А я не понимаю, почему это я должен вкалывать за троих, а получать даже не за одного, а как колхозный пенсионер советский, но лишенный своего участка?! Эх, знать бы заранее, что будет, — вывели бы 40-ю армию, закаленную в боях, да с развернутыми знаменами — и на Москву. Танки пылят, колонны идут, эскадрильи в небе летят — блядь, аж озноб! — и движемся, движемся, с грохотом и ревом, и чтобы над всем этим грозным движением — "Идет война народная"! Поход на Москву еще никому не удавался, потому что враги шли. А теперь враги в Москве — и только русская армия может взять столицу России! И взяли бы! Ах, с каким бы восторгом я сейчас в Москву на своем вертолете ворвался! Тихо, дай пофантазировать! Прошли бы над Красной площадью, низенько так — не все же немецким мальчикам над ней летать, нужно и своим! — поливая из пулеметов черные членовозы! Ты не представляешь, с каким чувством я бы это делал — совсем не с тем, что с духами было — тут совсем иначе, тут — наказание, кара, меч господень, бля! И чтобы внизу танки наши шли, давя эту нечисть, чтобы спецназ наш здания, дворы и дворики зачищал, сволакивая всю эту власть на площадь. Что, не ждали, суки? — распалялся массажист Х. — А теперь Беспалый! Беспалый, я сказал! Белый дом, говоришь? Не так сели, говоришь? И никаких здравых рассуждений и юристов, никаких судов, — просто вздернуть! Нет — на кол! — на устрашение ближайшим поколениям власти, чтобы прецедент, чтобы знали — твори, тварь, с оглядкой, и если что не так — армия придет и накажет!.. Как в том анекдоте — любишь медок, люби и холодок, — кричали пчелы, разоряя берлогу…
— В общем — "душили, душили!", — рассмеялся массажист У. — Вам только дай волю, устроите 37-й год! До армии тебе вообще все похуй было, а теперь — как подменили… Ладно, Шариков, давай сюда зайдем…
Они зашли в ЦНТИ — Центр научно-технической информации. От самой информации мало что осталось, — все этажи занимали какие-то полулегальные торговые фирмочки и организации непонятных сфер деятельности. Открыв одну из неприметных дверей, массажисты увидели маленькую комнатку, на стене — огромный зеленый флаг, под ним — небритого черного человека, перед которым стояла табличка, с надписью "Представительство республики Чучкерия" (всякие совпадения случайны — не забывает сказать автор). Человек встал и сказал радостно:
— Заходыте, друзыя!
