— Ну как ты не понимаешь, мама! Она же просто не хочет!
Минуты две я осмысливала эту шутку, и дочка явно засомневалась в моей умственной полноценности.
Утром в понедельник мы провели с Чертковым несколько часов тет-а-тет. Он рассказал мне об очередной поставке в Анголу, которую успешно осуществил Егерев. В этот раз он вроде бы нас не обманывал. Мы знали и цену, по которой были приобретены пять «МиГ-23». Знали, разумеется, и сколько пришлось заплатить белорусам, на чьих складах хранились и сами самолеты, и необходимые для дальнейшей эксплуатации части, и комплектующие, и расходные материалы. Под видом сельскохозяйственных машин самолеты в разобранном виде были отправлены потребителю. А интересанты из российского Генштаба организовали втихую поездку в Анголу двух летчиков-испытателей для облета «МиГов» после сборки. В документах значилось, что эти два здоровенных сорокалетних полковника отправляются в Африку для прохождения санаторно-курортного лечения. Все было сделано отлично. Единственное, что напрягало Черткова, — это слишком уж большой процент, что клал в свой карман тот самый сынок одного из европейских лидеров, обеспечивавший солидный и респектабельный статус фирмы в мире.
— Либо этот сынок зарвался, либо Егерев все же подворовывает, крысятничает, как теперь принято говорить! — поделился он со мной своими соображениями.
— Вы можете это как-то проверить и предотвратить воровство? — спросила я его.
— Пока буду собирать информацию, — пожал плечами Игорь Борисович, — а там посмотрим!
— А в Индии, по-моему, все идет прекрасно! — с гордостью вставила я.
— Чтоб тебе не сглазить! Мы получили огромную заявку на расходные материалы для заводов «Хиндустан аэронавтик лимитед». По идее, кроме нас, ее никто выполнить вообще не может. Те же тормозные колодки для «МиГ-21». В индийских ВВС это пока самый массовый истребитель. Им надо иметь запас в несколько тысяч колодок, а нам они в Польше достались по цене лома. А те, кто избавляет индусов от головной боли по колодкам, получит в качестве приза и остальные заказы. Гупта твердо пообещал. Так что контракт, скорее всего, будет заключен именно с нами. Это только по авиационной промышленности! А индийское Министерство обороны нам заказало двадцать комплектов вертолетных лопастей, и, кроме того, благодаря нашим совместным усилиям с твоим любимым Семеном мы имеем хорошие шансы выиграть тендер на модернизацию.
— На Индии, надеюсь, заработаем и репутацию, и очень неплохие деньги, учитывая то, что мы с тобой лично ничего не делаем! — потер руки Чертков. — Только бздим, чтобы не сорвалось!
Он, как всегда, был прост и лаконичен!
От нашей с Егеревым компании Гупта получал огромный откат, а его фирма тем временем должна была поставить по привезенному мной контракту пять контейнеров «того самого» черного чая и специй. Мы будем продавать эту дрянь, пусть даже в убыток. Какую-то мелочь потеряем, зато покажем оборот и активную деятельность. Хотя, честно говоря, я надеялась и на то, что чай тоже сможет приносить прибыль.
Несколько дней я по понятным причинам не общалась с партнерами и на всякий случай спросила Черткова:
— Там, насколько я помню, только чай, немного перца и карри. Больше они ничего не вписали в спецификацию?
— Сейчас посмотрю. — Игорь Борисович с интересом зашелестел знакомыми листочками. — Нет! Ты невнимательно смотрела! Он нам еще поставит две тонны палочек!
— Каких палочек? — не поняла я.
— Ну этих… — Он, напрягая память, поморщился и щелкнул пальцами. — Ну, которые горят! Как они, бишь, называются?! О! Вспомнил — восточные зловония!
— Благовония! — поправила я.
— Да, да! Ты их особенно активно продавай!
— Да вы что, Игорь Борисович! Где их продашь?
— Где-где! В Караганде! Кстати, это идея! Отправь их кому-нибудь на консигнацию в СНГ. За взятку, разумеется! У тебя в Средней Азии кто-нибудь есть?
— В Киргизии клиенты были, — вспомнила я старую компьютерную эпопею.
— Вот и отлично! Шли туда половину всего этого говна: и палочки, и перец, и чай!
— Они зеленый чай пьют, а у нас — черный!
— Да ну их на хрен! Пусть к черному привыкают! На халяву-то! Нам же от них не столько деньги нужны, сколько имя и суета вокруг него! И здесь мы тоже будем свой товар продвигать! Мы должны быть на виду!
— Ясно. Фирма веников не вяжет — фирма делает гробы!
— Отлично. Кстати! Над проблемами господина Чатурвэди мы работаем. Если будет звонить, скажи, что занимаемся. Самое простое, кстати, — это с двойником твоим, с Анитой этой самой. Апелляция вроде бы прошла успешно, как и ожидалось. Дело пересматривается. Российские власти втихаря пошлют всех контролеров-наблюдателей подальше и тебя выпустят. То есть реально выпустят ее. Она, конечно, в рубашке родилась — за мента всего полгода отсидела! Так что, если гепатит ее не приберет, Лалит ее не только увидит, он еще и трахнуть сможет.
— Но вряд ли захочет! — заметила я.
— Его дело! — миролюбиво отозвался Чертков. — Самое сложное — отбить назад его помещение. Но потом он наш! Пусть только попробует не через нас по Ирану и Ираку работать!
Сразу после окончания семидневного траура мне позвонил Леня, сказал, что в новом учебном году продолжит работу в своей школе, но будет по возможности приезжать ко мне в Москву. Я чувствовала какую-то недоговоренность и напряжение в его голосе. Это одновременно и пугало меня, и приводило в бешенство. Какого хрена он не соглашается прилетать ко мне столько, сколько я захочу! При чем здесь его учительская зарплата?! Я проездной на самолет могу ему купить! И мне плевать, сколько это стоит! Все это я как могла спокойно и корректно высказала по телефону Ольге. Она уже неплохо меня понимала, наверное, даже лучше, чем ее брат.
— А как ты думаешь, — ответила она мне. — Ему как мужчине понравится, что ты будешь за все платить сама? И кстати, если понравится, я не уверена, что твое отношение к нему останется неизменным. Или я не права?
— Мне, прости, плевать, права ты или нет! У меня есть мужчина, любимый мужчина, а я не могу видеть его, обнимать его, спать с ним! У меня что — десять жизней?
— Ты хочешь, чтобы я помогала тебе или чтобы просто соглашалась со всем и вздыхала в трубку?
— Ты сама знаешь ответ!
— Тогда пойми, я не могу его заставить приехать к тебе! Я не могу заставить его любить тебя!
При этих словах я наконец впервые всерьез задумалась о Ленином отношении ко мне. Какая, к черту, любовь! Сколько лет прошло с нашей первой встречи! Кого он увидел сейчас перед собой вместо влюбленной в него по уши свежей и чистой девочки? Кого? А, вот кого — богатую молодую бабу, переспавшую с кучей разных долбоебов, родившую дочь хрен знает от кого и теперь желающую заполучить его за любые деньги! О какой любви тут может идти речь?!
— Все понятно, — сказала я Оле. — Извини, я просто сдурела! Я поняла теперь, что он меня не любит. И он прав! Я виновата перед ним. Со мной у него связаны одни проблемы и несчастья.
— Ты спасла его! И не только его, но и всех нас!.. Папа только не дожил… и оставил ему какое-то странное письмо.
— Спасла его не я! И ты это знаешь — просто нам всем повезло! Я не буду больше звонить сама! Прощай!
— Постой! — выкрикнула Оля, чтобы я не успела положить трубку. — Ты не права! Я говорила с ним и уверена в том, что он тебя… в общем, не сомневаюсь в его отношении к тебе. Просто то, что сделал тогда этот целитель, было чудо, но не сказалось на его…
Я поняла, что она хочет сказать, и опять вскипела:
— Да он трахал меня потом на сеновале не знаю сколько часов! Ты знаешь об этом?
— Он сейчас лечится от бесплодия! Он помнит, что сделал тебе предложение! Мой брат никогда не откажется от своих обязательств!
— Все, хватит! Нет у него передо мной никаких обязательств! Прощай! Не могу больше говорить! Извини!
Я положила трубку и твердо решила поставить крест на Лене и на всем своем иррациональном отношении к этому человеку. Да, он замечательный, добрый, умный! Да, он мог сделать меня счастливой на всю жизнь, если бы я не оказалась малолетней дурой! Да, все это так! Но теперь стало окончательно ясно — жизнь пошла по другому пути. Возврата нет! Расти Дашу, люби маму, жалей Рому и купи себе вибратор!
Ей-богу, понимать — это одно, а чувствовать — совсем другое! Две недели я ходила сама не своя, уже в привычном тумане занимаясь работой и скудными домашними обязанностями, пока не поняла, что… беременна. Я опять беременна! Надо сказать, что это был первый момент в моей жизни, когда я осознала, что сам Леня и его отношение ко мне уже не так важны для меня, как раньше.
Какая все это была чушь — импотенция! Бесплодие! Отличные увертки! Леня, дорогой! Ты — лучший в мире, и я тебя люблю! Но не хочешь меня — и не надо! Главное я от тебя уже получила! И не только я! У Даши будет брат! У мамы будет внук! Это точно будет мальчик! Я знаю! Ты узнаешь о нем, конечно. Я ничего не буду скрывать ни от тебя, ни от твоих родных, но и навязываться мне ни к чему! Я счастлива!
