Ознакомительная версия.
Школа, в которую попали мы с Мариной, последние десять или около того лет находилась в состоянии медленного загнивания и умирания. Несмотря на выгодное расположение в центре Москвы, она не превратилась, как многие школы рядом, ни в лицей, ни в гимназию. Соответственно, никаких сторонних денежных вливаний не получала, и зарплата учителям доставалась лишь та, что была положена государством, то есть стремящаяся к нулю. Поэтому каждый, кто был способен удрать из нее хоть куда-нибудь, давно сделал это. Молодые учителя сюда не приходили вовсе, а те, кто остались, просто досиживали до пенсии, уныло перемалывая ученикам навязший в зубах материал. Ученики тоже не блистали – все те, кому было не все равно, поуходили в те самые гимназии и лицеи несмотря на их платность, а те, что остались, платить ничего не хотели и не могли. С каждым годом их становилось все меньше. Поговаривали, что на будущий год в школе будут проблемы с набором в единственный первый класс. Это в то время, когда записать ребенка первоклассником в хорошую школу превратилось в животрепещущую проблему. Возможно, если бы директриса ушла на пенсию, а новое начальство смогло уловить конъюнктуру, школу можно было бы спасти, но она никуда не собиралась, и все катилось по-прежнему...
Я, конечно, не знала ничего этого во время своего первого педсовета, а просто тихо сидела, забившись в дальний угол, и только старалась не зевать. В буквальном смысле. Очень уж было скучно. Правда, под конец педсовета они начали обсуждать расписание, поднялся шум и гам, и зевота с меня соскочила. Это было, пожалуй, даже забавно, хоть я и не понимала, почему данный предмет вызывает столько страстей. Кричали все. Особенно активные, в том числе и Нина, даже вскакивали и подпрыгивали. Толстая тетка, которую я видела в столовой (оказалось, это завуч), отмахивалась от них, как от мух. В конце концов она, кажется, победила, потому что все потихоньку замолкли и тут же стали торопливо собираться. Я забыла, где мое пальто. Утро, когда я его снимала, было так давно... А завтра с утра все снова...
Придя домой, я позвонила Марине на мобильник с отчетом. Она не поверила, что я смогла унять Иванова из шестого «Б», отругала меня за разговор о любви в десятом: «Незачем им про любовь говорить, они и так только об этом и думают, а тут еще ты на литературе», и страшно расстроилась, узнав, что я не стала ввязываться в дрязги о расписании: «Ну конечно, тебе на новенькую все равно, а она (это о завуче) мне дырок туда напихала, не расписание, а черт-те что, и так до Нового года теперь...»
Впрочем, упоминание о Новом годе отвлекло ее, и она как-то быстро переключилась на обсуждение грядущего вечера в Думе, куда Валька все-таки получил приглашение. Что туда одевают, да как себя ведут, да какие люди... Мне это, честно говоря, было до лампочки, вечера в Думе я всегда терпеть не могла, гораздо интереснее разговаривать о любви с десятиклассниками. Мы распрощались, слегка недовольные друг другом, и я отправилась спать. У меня завтра первый урок в десятом...
Марина активно привыкала к новой жизни. Она, пожалуй, была совсем неплоха. Ну что плохого – проснуться утром, не спеша, в роскошной кровати, в нарядной рубашке, залезть под душ в шикарной ванной (Марина вообще могла бы там жить, ванная напоминала ей дворец восточного падишаха, виденный в каком-то детском кино). Потом чай-кофе со всякими вкусностями, потом... Потом можно было смотреть сериалы, обсуждая происходящее с пришедшей к тому времени Наташей, тоже большой их любительницей, можно было валяться в кровати, разглядывая дамские журналы, можно было помогать Наташе с обедом, невзирая на ее возражения, можно было мерить наряды в шкафу... Но скоро все эти увлекательные занятия себя исчерпали, и Марине захотелось большего. Ну в самом деле – сериалы повторялись и вечером тоже, журналы она все просмотрела, обеды все равно, кроме нее, никто не ел, а наряды она все перемерила.
Собственно, этот факт и подсказал ей идею дальнейших развлечений. Ей все не давали покоя воспоминания о том множестве магазинов и магазинчиков, которые она видела в супере. Там столько всего интересного... И ведь теперь туда можно зайти, все потрогать, все посмотреть... Да и купить что-нибудь, если очень понравится. Выглядит она теперь на уровне, вон как светский прием удачно прошел. Не хуже других, всех этих дам расфуфыренных, между прочим. Даже лучше – моложе и красивее. Кроме того, уже пару дней назад муж показал ей плотный глянцевый конверт – приглашение на праздничный прием в Думу. «Уважаемый господин Волковицкий... Приглашаем Вас... На два лица...» И внизу маленькими буковками: «Дресс-код». Что это значит, Марина не знала, спрашивать у мужа не хотела, да и не могла, решила, что раз буковки маленькие, то не так-то это и важно, и можно будет уточнить у Арины. А потом и вовсе про них забыла, потому что ее занимал гораздо более интересный вопрос: в чем идти. Аринины шмотки, хоть и были красивыми, да и сидели отлично, Марине не очень нравились. Ну что это – все черное, да черное, в крайнем случае серое. Как вдова какая-то. Хотя, конечно, если вдуматься, так Арине еще хуже – при живом муже-то. И так пятнадцать лет – поди-ка. Не то что в черное, в саван завернешься. Но она, Марина, так не хочет. Она живая, ей хочется жизни и праздника. И ярких платьев, если уж на то пошло. Решено. Она пойдет по магазинам и будет выбирать себе платье, чтобы было на праздник, а заодно вообще посмотрит, что там и как.
Ну и вот. Марина оделась поудобней – в брюки и тонкий свитер, на ноги выбрала сапожки на низком каблуке, чтобы ходить, не устать, сверху накинула уже полюбившуюся ей пушистую шубку, проверила, есть ли в кошельке денежка, и двинулась в путь.
Это только так говорится – в путь. На самом деле она вышла из подъезда, завернула за угол, подальше с вахтершиных глаз, и задумалась. Куда идти-то? В супер муж вез ее на машине, и где это – она понятия не имела, в продуктовом, который показала Наташа, одежды не было, идти просто по улице в надежде встретить магазин было глупо. В конце концов она вспомнила, что там, около ее старого дома, на Пресне, полно магазинов, повернула было к автобусной остановке, потом опомнилась и голоснула такси.
Это было потрясающе! Перед Мариной впервые в жизни открылись горизонты свободного шопинга. Она просмотрела, перемерила множество разных кофточек, платьев, курточек, шарфиков, платочков и перчаток, перепробовала кучу косметических новинок, набрызгала на себя море духов и перемазалась в помаде. Ну и купила кое-чего. В основном, правда, косметику, и не потому, что она была уж очень нужна, – у Арины в ванной нескончаемые запасы, а просто потому, что уж очень было приятно держать в руках все эти баночки, флакончики, пенальчики и понимать, что это – твое, оно нравится и идет именно тебе, а главное – ты сама можешь за него заплатить. И продавщицы не морщат на тебя презрительно нос, к чему Марина давно привыкла, а растекаются в приветливых улыбках, предлагают попробовать разные новинки и при покупке суют в пакетик подарочные пробнички.
Из одежды, наоборот, Марина почти ничего не купила. Так только, по мелочи, – шарфик и кофточку. Они такие яркие были, красные, бордовые, фиолетовые, с ярким узором – она не устояла. Но цены-то, цены... Марина отлично знала, что почти такую же кофточку она видела на оптовке недалеко от дома, и в три раза дешевле. Ехать только было неохота, устала она с непривычки от этих магазинов. В ушах звенело, голова болела от всех этих духов, в глазах мелькали бесконечные вешалки... Нет, скорей в такси – и домой, пить чай.
Но, отдохнув и придя в себя, Марина поняла, какие перед ней открылись горизонты. И на следующий день добралась до Калининского проспекта с его огромными магазинами, а потом догуляла и до Тверской...
И как раз там, присмотрев в одном из шикарных магазинов со смешным названием «бутик» совершенно сумасшедшую сумочку – маленькую, красненькую, всю лаковую и с замком-бабочкой, Марина полезла в кошелек и поняла, что денег уже не хватит. И куда подевались? Она отлично помнила, сколько их было в самом начале, – тогда ей казалось, что столько нельзя истратить за всю оставшуюся жизнь, и вот пожалуйста. Можно было, конечно, оставить сумочку и уйти, но она ей так нравилась... И продавщица, видевшая это, серьезно убеждала Марину не тянуть с покупкой.
– Их нам только три штуки привезли, все в разных тонах. Две сразу купили, а эта – самая экстравагантная. Ее только утром дама смотрела... Вы не волнуйтесь, мы и кредитные карточки принимаем.
Было как-то неловко сказать этой милой девушке, что денег нет, и Марина, уцепившись за фразу о карточках, вдруг сообразила, что эта самая карточка тоже лежит в кошельке. Правда, она не знала, как ею пользоваться, но она видела, что у мужа в супере это заняло какие-то секунды. «Попробую, – решила Марина. – Просто отдам на кассе, и все. Они-то знают, что делать. В конце концов, надо же когда-то учиться».
Ознакомительная версия.
