Дома она обнаружила полный комплект: Катя, Кирилл, Михаил.
– Мамочка! – закричала Катя. – Я рассказала Михаилу, какая ты молодец, с утра успела гуся ощипать и выпотрошить. Потроха я, кстати, заморозила, как ты и просила.
– Наташенька, – Михаил сиял, – я позвонил маме, рассказал ей, как мне повезло найти в одной женщине и человека, и хозяйку.
Наташенька в ответ на этот сомнительный комплимент неопределенно кивнула, но вдруг оживилась:
– Миша, а что, Евгения Анатольевна умеет ощипывать гусей?
– Кажется, нет, – Михаил задумался.
– Может, она тебя разыграла? Завтра, под Новый год, по телевизору сказку «Морозко» наверняка покажут, там есть про это. Выбирать жену по умению с гусями разбираться.
– Мама разыграла?! Ты о моей маме? Ты это всерьез?
– Да, неувязочка, – согласилась Наталья. – Ладно, давайте уже приготовим этого несчастного гуся, чтобы завтра осталось его только разогреть.
Вся ее команда собралась в кухне и принялась давать советы. Толку от них не было никакого, поэтому Катю с Кириллом Наталья отправила за водой и овощами для салатов, Михаилу поручила решение самой банальной проблемы одинокой женщины – наточить ножи.
Организовав таким образом свое неуемное семейство, она изучила способы приготовления гусей у Молоховец и принялась претворять теорию в практику.
Остаток вечера пролетел незаметно. Тридцать первого декабря Наталье и Кате удалось ненадолго сбежать от своих поклонников. Они вместе погуляли по городу, пообедали в полупустом кафе, купили подарки под елку. Правда, Наташка подарок Кате припасла еще месяц назад. Да и Катя о матери тоже позаботилась заранее, но они обе с удовольствием делали вид, будто никаких подарков друг другу нет и не будет. Это было частью их новогоднего праздника. Ведь подарки не покупают в магазинах, их приносит Дед Мороз. К Наташке наконец пришло долгожданное новогоднее настроение. Вернувшись домой, они быстро накрыли стол, встретили Михаила и Кирилла.
Вопреки всем предшествовавшим трудностям праздник удался: поздравления и подарки, свечи и гитара. И Наташка подумала, что, может, ей удастся весь следующий год провести так же легко и радостно, как эту новогоднюю ночь.
Новогодние выходные действительно прошли почти без проблем. Наташка общалась с родственниками и друзьями, ходила пару раз в кино с Михаилом, более того, Катя с Кириллом даже вытащили ее на каток. В общем, целую неделю она чувствовала себя молодой и беззаботной. Немного напрягали мысли о деньгах, но она утешала себя, что когда зарплата за декабрь совсем закончится, уже наступят рабочие дни, а значит, можно будет у кого-нибудь занять. Ну мало ли, вдруг кто-то из их коллектива в этот раз окажется более предусмотрительным, чем обычно, и сэкономит. В любом случае деньги как-то сами исчезали из кошелька, и переживать по этому поводу не было смысла.
Одиннадцатого января Наталья, преисполненная самых радужных надежд и планов на наступающий год, вышла на работу. И сразу стало ясно, что год будет не более удачным и не менее трудным, чем предыдущие. Началась эпидемия гриппа, она косила и врачей и пациентов, привитых и непривитых. Доктора помоложе использовали для личной профилактики ударные дозы витаминов, доктора постарше килограммами ели лук и чеснок. Лучше всех выступила самая пожилая докторша Мария Семеновна. В один прекрасный день она пришла на работу с необычным ожерельем. Вместо бус на суровую нитку были нанизаны очищенные дольки чеснока. Причем креативная Мария Семеновна каждую еще и раскрасила. Не дожидаясь жалоб от пациентов, Наталья вызвала украсившую себя столь необычным, а главное, ароматным образом даму в свой кабинет и спросила плачущим голосом:
– Мария Семеновна, ну что это? Это у вас что-то возрастное?
– Наташенька! У тебя болеют гриппом пять докторов. Работать некому, мои украшения помогают не заразиться. Чем ты недовольна?
– Но это выглядит несколько… необычно. И пахнет, кстати, тоже.
– Зато помогает. И я их покрасила.
– Мария Семеновна, снимите свое ожерелье! Ну вы же не станете в таком виде сидеть на приеме?
– Еще как буду! И тебе советую. И на вызовы я так пойду.
– Мария Семеновна! Нельзя!
– Сейчас, дорогая моя, только так и можно. Я человек немолодой, грипп для меня очень опасен. Если тебе что-то не нравится, можешь отстранить меня от работы. Я с радостью посижу дома.
– Вы меня шантажируете, – уныло заметила Наталья.
– Я пытаюсь не заболеть, – парировала очень довольная собой Мария Семеновна. – Так я пойду на прием? Или домой?
– Ой, идите уже на прием. – Наталье захотелось добавить, что если кто-нибудь из пациентов вызовет психиатрическую «Скорую», то она за это отвечать не будет. Но пришлось в очередной раз сдержаться. Наталья подумала, что если она и дальше постоянно будет сдерживаться, то у нее непременно откроется какая-нибудь язва. Желудка или двенадцатиперстной кишки.
Чуть позже, идя по коридору, она подслушала разговор между двумя больными, мужчинами средних лет, которые ждали своей очереди на прием.
– Не скажите, – уверенно говорил один, – все-таки пожилой опытный доктор соображает лучше молодого. Вот сейчас из этого кабинета вышла старушка, божий одуванчик. Бусы на шее модные, на лице никакой маски, больным улыбается, смотрит каждого по тридцать-сорок минут. А рядом, посмотрите, этот парень, студент вчерашний. Два раза стетоскопом тыкнет, и гуляй, больной, выздоравливай. И маска на лице – явно боится от нас заразиться.
– Да что уж тут говорить, одно слово – молодежь, – согласился его собеседник.
Наташка вздохнула, но опять сдержалась, ничего не сказав. Тем более что у нее задрожал мобильник в кармане халата. Звонила Катя:
– Мам, я Кириллу позвонила, а он говорить не может, у него голос сел, сказал, что болен и лежит один. Мам, я пойду к нему, ладно?
– Катюша, а он тебя позвал?
– Нет, он просил не приходить.
– Катя, может, ему мама не разрешает сейчас или еще что-нибудь?
– Ты же знаешь, его маме безразлично!
– Катя, давай сделаем по-другому. Я попрошу сейчас кого-нибудь из докторов, кто идет на вызов, заглянуть к нему.
– Мам, а ты сама не сможешь?
– Нет, ты же знаешь, у нас полполиклиники в гриппе лежит! Все, Катюш, мне некогда. Позднее я тебе позвоню.
Наталья Павловна направилась в свой бывший кабинет. Если она ничего не перепутала, то вызовы сейчас начнутся у Марка Дмитриевича. Кстати, интересно, он действительно сидит на приеме в маске?
– Марк, ты закончил? – обратилась Наталья Павловна к своему преемнику. На шее у него действительно болталась маска. – Ты весь прием отсидел в маске?
– Да, – немедленно взъерошился тот, – а что такого? Некоторые вообще в бусах из чеснока ходят.
– Ладно, не злись, – примирительно произнесла Наталья Павловна. – У тебя много вызовов?
– Да уж немало. Эпидемия, знаете ли. – Марк немного дерзил, но ей приходилось и это терпеть.
– Марк, зайди еще по этому адресу. То есть лучше выйди сейчас, на полчаса раньше, сначала туда загляни и позвони мне, ладно? Это друг моей дочери, там у него отношения дома сложные. Я на прием должна сесть. А где Марина?
– Заболела. – Марк ответил неуверенно, после небольшой заминки.
– Заболела? Странно. Вы опять поссорились?
– Нет, совсем наоборот. Только не говорите никому, ладно?
– Наоборот – это как? Так она…
– Да, уже почти два месяца. Я ее сюда и не пускаю. Пусть дома сидит, а то заразится.
– А твои родные знают?
– Нет. Но они знают, что я сейчас не один живу.
– Ох, Марк! – Наталья Павловна покачала головой. – Ладно, попроси Марину позвонить мне.
– Но вы ведь никому не скажете?
– Нет.
– Тогда я пойду. Я позвоню сразу.
Марк перезвонил минут через сорок.
– Наталья Павловна, мне в легких хрипы не нравятся, температура высокая, тридцать девять и восемь. Его бы в больницу положить.
– А мама его дома?
– Нет, он один.
– Так. У меня очередь человек тридцать, поделиться мне не с кем. Значит, ты возьми его мобильник, позвони матери, проинформируй о болезни и вызывай «Скорую». Дальше все как обычно.
Марк перезвонил через пять минут:
– Наталья Павловна, он говорит, что ни в какую больницу не поедет, а мать к телефону не подходит.
– Знаешь что, набери-ка номер его матери со своего мобильного.
– Но…
– Марк, не спорь, делай, что говорю. И еще позвони в регистратуру, передай пару вызовов практикантам, скажи, по моему распоряжению.
Через некоторое время Марк перезвонил.
– Странно. Когда я со своего телефона перезвонил, она почему-то взяла трубку, сначала вообще не отреагировала, а как про больницу услышала, всполошилась, сказала, сейчас придет.
– Ну подожди ее, объясни, что в больницу лучше поехать. Если не согласятся – иди дальше. Только назначения все сделай. А я вечером зайду, как освобожусь. И выясни, есть ли кому колоть антибиотики.
