Мы с Чжушей болтали у нее в комнатушке. Она недавно сделала себе новую стрижку по последней моде, фасон которой видела в журнале «Elle». Поистине права старая поговорка, гласившая, что любовь красит человека. Чжуша изменилась, посвежела, похорошела, глаза блестели, а кожа стала еще более гладкой и прозрачной (подозреваю, что такое преображение в большей мере объяснялось романтическими причинами, а отнюдь не действием крема для лица от «Шисейдо»). Она сидела боком ко мне в резном деревянном кресле, и ее тонкий профиль напоминал красавиц с традиционных китайских картин.
– А ты все ходишь в черном? – заметила Чжуша.
Я взглянула на свой черный свитер и облегающие брюки.
– А чем плохо? Черный – мой счастливый цвет, он мне идет, в черной одежде я всегда выгляжу привлекательно и элегантно, – ответила я.
Она рассмеялась.
– Вообще-то на свете есть и другие цвета! Я подумывала отдать тебе кое-что из моих вещей, – она встала и начала рыться в платяном шкафу.
Я смотрела на нее, и мне вдруг пришло в голову, что хотя она и раньше была великодушна и щедра, сейчас это выглядело чем-то вроде платы. Ведь ее роман с Ай Диком отчасти состоялся благодаря мне. Они познакомились через меня, и Мадонна была моей подругой.
Чжуша достала из шкафа несколько совершенно новых платьев и разложила их передо мной.
– Лучше оставь их себе, – посоветовала я. – Мне некуда надевать модные вещи. Я по большей части сижу дома в пижаме и пишу.
– Но ведь тебе нужно будет встречаться с издателями, журналистами, придется подписывать книги читателям. Поверь мне, ты станешь знаменитостью, – улыбнувшись, польстила она мне.
– Расскажи-ка мне об Ай Дике, – неожиданно попросила я, возможно, слишком бесцеремонно. Она на мгновение обомлела, а потом засмеялась:
– Ладно. У нас все хорошо.
***
Они обменялись адресами и номерами телефонов еще на пикнике в парке. Вообще-то первым позвонил Ай Дик и пригласил ее на свидание. Перед тем как пойти на встречу, Чжуша совершенно извелась. Она была в смятении: неужели она пойдет на свидание с парнем, который моложе ее на целых восемь лет, да к тому же крутит роман с той ужасной женщиной, в прошлом содержательницей борделя? Но в конце концов все-таки решилась.
Почему? Может, просто устала осторожничать. Ей надоело, что окружающие считают ее добродетельной, но бесчувственной, то есть примерной молодой леди. Иногда и добропорядочным девушкам хочется встряхнуться и круто изменить свою жизнь. Отсюда и поговорка: «В тихом омуте черти водятся».
Они сидели лицом к лицу в каком-то заштатном ресторанчике. Чжуша специально не накрасилась и оделась нарочито неприметно. Но он все равно не спускал с нее горящих глаз, как в той сцене из «Титаника», когда Роуз замечает пламенный взгляд Джека, и ее сердце откликается на его страстный немой призыв.
Тем вечером она отправилась к Ай Дику домой, и они занимались любовью под виртуозные джазовые рулады Эллы Фицджеральд. Это было похоже на шум весеннего дождя. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного: ее охватило необыкновенное трогательное чувство, словно ее любовь могла проникнуть в самую глубину его существа, растаять и теплой волной омыть каждую клеточку его тела, воплотившись в музыку. У нее закружилась голова.
– Я очень испорченная женщина? – спросила она у своего молодого и страстного любовника. Он лежал на кровати обнаженный и, прислонившись к изголовью, с улыбкой смотрел на нее.
– Несомненно. Потому что тебе удалось меня очаровать, – ответил он. – Порядочная женщина – в свете, и развратная – в постели. Где еще найдешь такую? – Он спрятал голову у нее на груди. – Похоже, мне страшно повезло.
Она не знала, можно ли на него положиться, но ей уже было все равно. Не стоило загадывать на будущее, и пусть будет, что будет. Ей не нужна надежная опора. У нее самой прекрасная работа и неплохие мозги, как у многих хорошо образованных и материально независимых молодых жительниц Шанхая.
***
– А вы поженитесь? – полюбопытствовала я и пояснила: – Я беспокоюсь за тебя.
Лезть в чужие дела – это в какой-то мере издержки писательской профессии, своего рода профессиональный риск. Ведь Чжуша недавно развелась, и она почти не знает Ай Дика. Но я была убеждена, что ее предназначение – семейный очаг и материнство. Она заботливый и очень ответственный человек.
– Не знаю, но мы с ним поразительно близки.
Я, как о несбыточной мечте, с тоской подумала о всеобъемлющей близости, которая распространялась бы и на происходящее в постели.
– У нас одинаковые вкусы во всем – в еде, в музыке, в кино. Мы с ним оба в детстве были левшами, и обоих родители насильно переучивали. – Она взглянула да меня и засмеялась: – И я даже забываю, что он на восемь лет моложе.
– Красавец Чан Хао [71] тоже женился на женщине, которая старшего его на восемь лет, – меня невольно разбирал смех. – Сродство и близость – необъяснимые вещи. Я никогда не понимала Ай Дика. Он слишком погружен в себя. Ты уверена, что сможешь совладать с ним? Молодые артистические натуры часто пробуждают материнский инстинкт в более зрелых женщинах. Художники – народ ненадежный. Они вечно в движении, в поиске, но художественного идеала, а не конкретной женщины, – предупредила я Чжушу. (Несколько месяцев спустя газеты жутко раздули историю с разводом знаменитых пекинских рок-звезд Доу Вэя и Фэй Ван [72], который состоялся в Гонконге. Доу Вэй заявил, что любит себя и свою музыку, и ему наплевать, что он женат на королеве азиатской эстрады.)
– Ты, кстати, тоже художник, не забывай, – сказала она с едва заметной улыбкой.
Выражение ее лица было преисполнено достоинства, словно у стоящей в саду нефритовой статуи, омытой утренней росой. Она встала, подошла к окну и посмотрела вдаль.
– Ну, хватит, – одернула она себя и снова улыбнулась. – Расскажи-ка лучше о своем новом романе и о Тиан-Тиане.
Ее улыбка повергла меня в недоумение: неужели я недооценила ее способность замечать суть происходящего и природную женскую интуицию?
– А как дела у Марка? – поинтересовалась я. Мы не общались уже довольно давно, наверное, ему было с семьей хорошо.
– Рождественские каникулы закончились, и сейчас в компании много неотложных дел. Приходится напряженно работать, чтобы довести начатое до конца. Но Марк – отличный начальник, у него хорошее профессиональное чутье, светлая голова и прекрасные организаторские способности. Только иногда он слишком серьезен. – Она похлопала меня по колену, на лице появилась шаловливая улыбка. – Вот никогда бы не подумала, что между вами что-то есть.
– Я запала на его упругую задницу и западный лоск. Ну, а ему – ему, возможно, нравится мое азиатское тело с золотистой шелковистой кожей и восточная таинственность. И кроме прочего, у моего дружка проблемы с сексом, а я пишу романы. Пожалуй, поэтому нас и тянет друг к другу.
– Он ведь женат.
– Не волнуйся, у меня все под контролем. Если я не полюблю его, никаких сложностей не будет.
– Ты уверена?
– Не хочется это обсуждать. Такое впечатление, что женщины только и делают, что говорят о мужиках. Пора обедать.
Уже на выходе из спальни Чжуша что-то неожиданно вспомнила и обратилась ко мне:
– В субботу на следующей неделе состоится футбольный матч между командами Германской торговой палаты и Американской школы в Пудуне. Марк играет нападающим за команду своей компании.
– Мне бы хотелось пойти, – сказала я вполголоса.
– Тогда ты непременно встретишься с его женой и ребенком, – заметила Чжуша.
– Ну и отлично, это будет занятно, – я безразлично пожала плечами.
В кинофильмах сцены, когда любовники сталкиваются с мужьями или женами друг друга, всегда выглядят очень выразительными и яркими. И мне почудилось, что режиссер уже дал команду «Мотор», а оператор держит меня в фокусе и готов приступить к съемке.
***
– Возьми добавки, – предложила мать, сидевшая рядом со мной за столом. – Эти свиные ножки и фасолевый суп приготовлены по новому рецепту.
Ее глаза излучали материнскую любовь, которая согревала меня изнутри, но еще сильнее угнетала. Меня раздирали противоречивые чувства – хотелось вернуться в ее материнское чрево, свернуться там калачиком и забыть обо всех взрослых огорчениях и обидах, но одновременно страшно тянуло вскочить и во что бы то ни стало вырваться из-под этого огромного, заботливо и любовно воздвигнутого ею купола. Мне хотелось, чтобы она оставила меня в покое.
– Все еще питаешься едой из ресторана? Ты очень похудела. А тот юноша, Тиан-Тиан, какие у вас планы на будущее? – спрашивала она тихо. Я сидела, склонив голову, и сосредоточенно и бесшумно глотала суп. (Меня всегда учили не издавать никаких звуков за едой.)
Папа со студентами с жаром обсуждали последние международные новости, с таким видом, словно лично присутствовали на месте событий в Белом доме или на Балканах, досконально знали ситуацию в Ираке или Косово. Они даже были в курсе таких мельчайших подробностей, как, например, то, что в Конгрессе во время предварительного расследования скандала президент Клинтон давал показания и заявлял о своей невиновности, а на нем в этот момент был надет галстук, подаренный Моникой Левински. Это должно было послужить ей сигналом, чтобы она не выступала против него.
