Сергей решил прямо рассказать, что видел интервью друга, читал и слышал о его новых разработках. Он очень рад успехам Антошки, гордится им, готов помочь, чем только можно… А вот, кстати, насчет помощи: ведь, кажется, они выходят на китайский рынок? Так он, Сергей, как раз тот консультант, который им нужен! Он прекрасно владеет языком, разбирается в экономике страны, превосходно знаком с этикетом и традициями… Ну кто еще так бескорыстно и со знанием дела наставит молодого ученого на путь истинный, кто, как не лучший и стариннейший друг, сможет оказать нужную помощь!
Сергей так много раз репетировал про себя этот свой монолог, что, созвонившись наконец с Антоном, выдал его залпом и с искренностью, приятно поразившей его самого, только что слезу из глаз не пустил! Житкевич заинтересовался предложением и пригласил друга к себе в лабораторию.
Они встретились после обеда около института на Пироговке. Антон выглядел утомленным, его непослушная шевелюра разлеталась в разные стороны, в голубых глазах на похудевшем лице было что-то трагическое. Брюки и свитер на нем болтались и казались на пару размеров больше, чем требовалось. Он сразу сказал Сергею, что очень ценит предложение друга, что помощь ему, конечно, нужна, но ни о каком бескорыстии не может быть и речи, все будет должным образом оплачено. Пономарев, слегка пококетничав, признался, что работа на платной основе и в самом деле всегда бывает более эффективной, пообещал быть по-настоящему полезным, и больше к вопросу о бескорыстном консультировании друзья никогда не возвращались.
Проведя друга по просторному коридору в полуподвал, Антон впустил его в святая святых – свою лабораторию. Хозяин усадил друга в крутящееся кресло, девочки-лаборантки принесли им чаю. И Антон попытался в наиболее доступной форме объяснить молодому дипломату идею «металла с памятью».
Только в этот момент, с вниманием слушая его, Сергей понял, что его друг действительно большой и настоящий ученый. Он не понимал этого раньше – ни когда слушал чрезмерно заумные речи приятеля-«ботаника», ни когда узнавал о его выступлениях на конференциях, ни даже в тот момент, когда увидел Антона на экране; все думал: повезло, случайность, ерунда, обычная болтовня… А вот теперь ему вмиг стало ясно: Антон Житкевич и в самом деле напал на что-то стоящее. Он и правда стоит на пороге больших дел и больших денег.
Антон, уже особо не таясь – ведь они собирались работать вместе, – показал ему предложения, которые поступили после выставки в Мюнхене. Предложений было немного, однако все достаточно серьезные. И все же самым стоящим партнером сам Житкевич и его сотрудники считали китайскую компанию. Это была известная на мировом рынке фирма, с хорошей репутацией, заключившая немало крупных сделок в прошлом. Проблема была лишь в том, что с китайцами слишком трудно работать – Восток, знаешь ли, дело тонкое, шутил Антон. И хотя ему в голову не приходило загружать своими проблемами Сергея (не то чтобы вылетело из головы, что друг был китаистом, а просто по делам они ведь никогда не пересекались, да и вдобавок Антон всегда думал, что друг по горло занят в МИДе), но теперь он просто счастлив, что так легко нашелся замечательный консультант со знанием языка и традиций страны. Это так здорово!..
Слушая благодарные слова друга, Сергей позволил себе снисходительно улыбнуться и похлопать старого приятеля по плечу. Все опять приходило в норму: получалось, что это как бы не он обратился к Антону с просьбой, а тот уговаривает помочь ему в ведении бизнеса. В нем, Сергее Пономареве, снова нуждались, его приглашали, ему были рады. Так бывало раньше и так должно быть всегда и впредь.
– Ты, Антон, всех по своей мерке меряешь, – ласково и чуть укоризненно произнес он, покачивая головой и глядя на друга широко открытыми глазами. – Занят-то я, конечно, занят, но тебе помочь всегда готов. Не чужие ведь, в конце концов! Да и бизнесом мне самому не мешало бы заняться, а то на службе у нашего государства и ноги протянуть недолго. Как, устроит тебя такой представитель в Китае?
И он молодцевато вскочил с кресла и прошелся по комнате. Хотя Сергей и испытывал в последнее время немалые финансовые трудности, выглядел он по-прежнему на все сто – сказывалась прежняя выучка, давние привычки, порода, наконец. Костюм на нем сидел как с иголочки, обувь была дорогой и безукоризненно вычищенной, держался он прекрасно, а слушать собеседника умел так, точно от его слов зависело все будущее Сергея. И, оглядев своего нового консультанта с теплой улыбкой, Антон довольно кивнул, решив, что одна проблема – из числа самых важных – наконец решена: Сергей Пономарев сможет достойно представлять интересы фирмы на любых переговорах с китайцами.
Сергей попросил у Житкевича визитку представителя китайской фармацевтической фирмы со всеми ее координатами, уточнил имена людей, содержание предварительных переговоров. Он пообещал Антону связаться с этой компанией и, используя свои старые связи в Китае, как можно более подробно узнать об их истинных намерениях. Антон со спокойной душой передал Сергею все нужные сведения, необходимые новому консультанту для наведения первых мостов.
Потом, медленно шагая домой, Сергей Пономарев все пытался определить причину своего столь легкого сегодняшнего успеха. Антон до такой степени глуп? Так доверчив? Слишком сильны воспоминания о юности или парень до сих пор верит в бескорыстную мужскую дружбу? Неужели он и впрямь решил, что звонок Сергея был вызван исключительно желанием помочь? Или же давний друг все-таки станет испытывать его, приглядываться? Нет, решил Пономарев, все-таки дело, пожалуй, лишь в беспросветной наивности Житкевича: ведь если бы Антон затевал проверку, он не отдал бы с такой легкостью в руки Сергея серьезные документы.
А может быть – и тут Сергей вновь почувствовал, как холодок пробежал у него по спине и нервы напряглись, – может быть, визитка ненастоящая? Он мгновенно вытащил из кармана плотный кусочек белого глянцевого картона, внимательно осмотрел его, едва ли не попробовал на зуб и, наконец, вздохнул с облегчением. Нет, все честно, никаких подвохов, Антошка действительно искренне рад работать с ним. И дело было вовсе не в том, что визитка показалась Сергею вполне настоящей. Просто слишком уж не в духе Антона Житкевича было бы затевать какую-нибудь хитроумную проверку, вплоть до выдачи фальшивых, заранее заготовленных визиток мифических партнеров. Непохоже это было на того жизнерадостного и доверчивого парня, которого Пономарев знал уже много лет. Конечно, люди меняются. Но не настолько. И не так скоро. И не Антон Житкевич…
А разгадка вопроса, мучившего Сергея Пономарева, была на самом деле проста. Антону было очень грустно и одиноко в последние месяцы, и появление в его жизни старого друга – появление настоящее, с планами на будущее, а не просто по принципу «Привет, как поживаешь?» – окрылило его и немного утешило. Подкошенный смертью Ивана Петровича, униженный очередным возвращением и очередным тайным, бессовестным уходом Светланы, он не находил себе места. Его грызла тоска, мучила обида за сына, он остро чувствовал себя брошенным, как ненужная вещь. Светка поиграла с ним, использовала его, и все – они ей больше не нужны… Антон, пожалуй, прибегнул бы к старому как мир средству – надраться до бесчувствия, но пример пьющего отца, потерявшего разум, его останавливал.
Надо признать, что Николай Васильевич совсем перестал в последнее время интересоваться жизнью сына и внука. Горе его после потери жены было столь велико, что он совсем потерял себя, как будто вместе с матерью Антона из жизни ушла и его собственная душа. Он еще пребывал на этом свете, но в каком-то бессознательном, неадекватном состоянии. Из прекрасного ученого, сильного, целеустремленного и веселого человека он превратился в неопрятную личность с трясущимися руками и мутным взглядом. Через старых знакомых Антон устроил его в хорошую частную клинику и хотя старался навещать отца как можно чаще, но радости эти визиты не приносили.
Житкевич-младший испытывал противоречивые чувства к собственному отцу, отчасти понимая его: он ведь тоже скорбел о смерти матери. Она была человеком, который согревал жизнь обоих мужчин своим теплом. Светлана так не умела. Невольно проводя параллели между браком родителей и своим, Антон не мог не признаться себе, что его чувства к жене еще не остыли, хотя он больше не заблуждался по поводу ее моральных качеств.
«А если бы Светка, не дай бог, умерла? Что стало бы со мной, с Костиком?» – спрашивал он себя. И, наблюдая, как страдает отец, Антон думал, что все же, наверное, не впал бы в такую крайность, оставшись без жены. Однако одиночество и тоска – по ушедшей Светлане, по умершей матери, по отдалившемуся отцу – терзали его душу. И в этой ситуации интерес и поддержка Сергея, воспоминания о старой дружбе, вера в то, что не все чувства проходят со временем, – все это показалось ему тем спасательным кругом, которую бросает ему судьба.
