Ева
– Ты не против, если я избавлю тебя от всего этого хлама? – Федор перебирал картины в запылившемся углу Евиной мастерской.
– Не говори так.
– Почему тебе можно, а мне нельзя?
– Потому что это мой хлам, моя мазня. Как хочу, так и называю. – В глазах Евы блеснула обида. Глаза сразу покраснели. Еще чуть-чуть, и из них покатились бы слезы.
– Да ладно тебе! – не оборачиваясь, сказал Федор. – Пожалуй, я заберу вот эту и эту мазню. У друзей скоро день рождения. Тебя не затруднит поставить здесь свою подпись?
– Да, конечно. – Ева прикоснулась к обеим полотнам кистью. – Уверена, что ты получишь натянутую улыбку благодарности, а эти рамки они сложат куда-нибудь на антресоли, где им, собственно, и место.
– Это уже их дело. А что ты пыталась изобразить вот здесь?
– Ревность! Неужели не понятно? Все буйство бестолковых эмоций, которых переживает человек, рисуя себе картины измены.
– Теперь вижу. Вот эта загогулина похожа на червяка.
– Нет там никакого червяка! Это просто набор красок, их слияние и взаимодействие. Видишь, у каждой картины есть свой рельеф. Смотри, как это делается. – Ева взяла густой мазок краски и провела его прямо по гребню волны. – Создается впечатление, что тебя сейчас может захлестнуть...
– Меня уже захлестнуло. – Федор обнял возлюбленную, поднял ее на руки и понес вниз по ступенькам.
– Куда мы? – смеясь и суча ногами, прошептала Ева.
Федор больше не сказал ни слова. Положив девушку на кровать, он стал целовать каждую клеточку ее тела. Ева никогда раньше не испытывала ничего подобного. Даже в самых смелых мечтах она не могла предположить, что ее тело будет дрожать и переливаться, качаться на волнах добровольного безумия и останавливаться только затем, чтобы перехватить дыхание. Что он делал с ней? Как ему удалось разбудить этот вулкан? И как она будет теперь жить дальше, узнав, что между жизнью и смертью есть момент блаженного полета, который заставляет тебя хоть ненадолго оторваться от земли и парить вместе с тем, кто подарил тебе это чувство.
– Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно? – спросил Федор, когда они уже просто лежали в объятиях друг друга.
– Немного. Вот здесь. – Ева положила руку себе на грудь, туда, где захватывает дыхание, когда с тобой происходит что-то особенное.
Федор дождался, когда девушка заснула, потом снова поднялся на чердак и кропотливо перебрал все картины. Он вышел из дома с четырьмя аккуратно свернутыми полотнами.
Пожалуй, это был первый читаемый мною женский роман. Я читал его стоя, сидя и лежа, поглощая информацию большими жадными глотками. И хотя я не доверял эзотерике и знаковым совпадениям, но четко понимал, что сам Господь благословил союз Марианны и этого художника по фамилии Вильмонд. Судьба сводила их несколько раз, давая понять, что им суждено быть вместе.
«Первый раз мы встретились на выставке. Я пришла туда с подругой, чтобы взглянуть на копию портрета Моны Лизы. Для актрисы очень важны нюансы и полутона. Она должна обладать проницательностью, уметь перевоплощаться и копировать каждую деталь. И когда я смогла рассмотреть картину, то попыталась представить себя героиней с самой таинственной улыбкой на свете. Копируя мимику Моны Лизы, хотела улыбнуться так же. Я заметила чью-то тень справа, и, обернувшись, увидела незнакомца. Это был очень странный человек. Мне никогда не нравились мужчины с бородой и усами, лица которых слишком закрыты, чтобы можно было предугадать черты характера. Но тут совсем другой случай. Глаза выдавали в нем нечто такое, что сразу притягивало. Мне вдруг захотелось стать частью его внутреннего мира. Ведь тогда мой мир станет глубже. Я полюбила его задолго до того, как он начал говорить. Не осуждай меня, дорогой дневник, за мою поспешность и легкомыслие, но разве жизнь не слишком коротка, чтобы бродить по призрачным замкам, так и не найдя нужную дверь...»
Чем дальше я читал дневник, тем больше понимал, как же причудливо, должно быть, сплелись гены в ребенке, которой появился на свет у этих родителей. Этим ребенком стала Ева-Мария.
«...И тогда я пришла к гадалке. Ее звали Фрида. Она говорила людям правду о прошлом и настоящем и видела, что с ними будет. Мне не терпелось услышать подтверждение своих внутренних ощущений. Он стал моей судьбой, любовью, фатумом. Квартира Фриды находилась в Лялином переулке. Сначала меня удивило, что таинства могут происходить в назначенных местах, но то, что я услышала от гадалки в тот день, не мог знать никто, кроме меня. Я поверила ей».
Спустя два месяца напряженной жизни у Марии наконец-то выдался свободный денек. Она решила прогуляться по Камергерскому переулку и спуститься к Петровке, чтобы еще раз увидеть витрины своих любимых магазинов, поход в которые для нее скоро станет доступным. Сейчас, испытывая дефицит в красивых и дорогих вещах, она страстно желала обладать ими. Ей казалось, что ее счастье здесь, за этими витринами. В своем воображении она примеряла изящные украшения в тон туфелькам и сумочкам. И хотя в будущем Мария хотела гораздо большего, здесь и сейчас ей хотелось наградить себя пусть одной, но достойной ее вещью. Ведь она так много работала в последнее время. Неужели она не заслужила маленький подарок? Мария зашла в магазин элитной обуви и взяла в руки сапожки. Они стояли здесь еще с осени, и сейчас на них была скидка. Это был как раз ее размер. Продавщица любезно предложила их примерить. Они так изящно обтягивали ногу, что казалось, являются продолжением ее самой. Мария вышла из магазина и пересчитала деньги. Если вычесть сумму, которую она должна была отдать за квартиру – оставалось как раз пятьсот долларов. Она решила отдалить минуту, когда ее маленькая мечта станет реальностью, и еще раз прогуляться по улочкам, после чего вернуться и совершить покупку.
Предчувствие того, что скоро она станет обладательницей прелестной обуви, придало ее походке дополнительную уверенность. Прохожие оглядывались ей вслед. Наслаждаясь всеобщим вниманием, Мария заглянула в дверь с вывеской «Художественная галерея». Ей понадобилось не более десяти минут, чтобы обойти три небольших зала, пока ее внимание не привлекла одна необыкновенная картина. В отличие от других, она не имела сюжета как такового. Скорее всего, это можно было назвать порывом души. Сочетание форм и красок, которое передавало настроение автора.
– Что это? – спросила девушка хозяина галереи.
– Хм... Эта картина представлена на выставке недавно. Молодой человек принес несколько полотен и уговорил меня повесить их сюда. К сожалению, я не смог разместить здесь все. Но то, что я увидел, мне понравилось. Что-то в этом есть. Оно выходит за рамки обычного, а в искусстве это очень ценится.
– А вы не могли бы мне показать другие полотна? – поинтересовалась Мария.
– Да, конечно. Я только принесу их со склада.
«Иллюзия счастья», – прочитала Мария название картины. Чуть ниже стояла подпись автора.
Следующие полотна назывались: «Сомнения», «Жара» и «Ревность».
– Я бы хотела купить эти картины! – уверенно заявила Мария.
– Купить? – Казалось, хозяин галереи был несколько удивлен.
– Да. Я открываю ресторан, и эти картины как нельзя лучше впишутся в обстановку.
– Хорошо. Я узнаю, что можно сделать.
Хозяин галереи ушел, а Мария застыла. Она не могла в это поверить. Если бы сама она умела хоть немного рисовать и разбиралась в красках, она изобразила бы что-то похожее. Это ее состояния и настроения, ее конфликты и их решения. Удивительно, что этот художник чувствует так же, как она сама.
– Сто долларов.
– Что?
– Сто долларов за каждое полотно. – Хозяин галереи ждал ответа.
– Я беру. – Мария достала из кошелька деньги, которые она только что хотела отдать за сапоги.
– Я могу вам помочь оформить их в рамки.
– Конечно. Это было бы здорово.
Мария не могла оторвать глаз от картин.
Заплатив оставшуюся в кошельке сумму за рамки, Мария вышла из магазина. Улыбка не сходила с ее лица. Она была полностью уверена в том, что сделала правильный выбор. Эти картины как раз то, чего ей не хватало. Они заполнят пустоту. «Настроения» – неплохое название для ресторана. Странное, конечно. Но кто сказал, что нужно быть, как все?
– Вот. Это тебе. – Федор протянул Еве триста долларов.
– Что это?
– Гонорар за твои картины. Продано четыре. Сто долларов хозяин галереи взял как комиссионные. Думаю, это стоить отметить.
– Но как это возможно?
– Поверь мне, девочка. Для того чтобы что-то произошло, надо приложить к этому усилия. Я взял на себя смелость...
Ева смотрела на него испуганными глазами, как будто пытаясь осознать, что произошло.
– Да как ты мог? Как ты мог так поступить со мной?
Федор, опешив, наблюдал, как Ева пробежала мимо него вниз по ступенькам и, громко хлопнув дверью, выбежала на улицу. Он бросился вслед за ней.
