Известный артист и телеведущий, в которого влюблены были сотни тысяч женщин страны, остановил свой выбор на Варе. Ей это поначалу льстило. Дух захватывало от собственного везения. Она твердо и окончательно решила для себя: это он, единственный. Она видела, как нелегка его жизнь, как тяжел труд «на разрыв аорты», как любил он повторять.
– Я буду тебе опорой всегда и во всем, – обещала она.
И была.
И он благосклонно принимал ее усилия. Взамен она получала его внимание. Иногда. Близость. Тоже иногда. Его исповеди о трудностях пути и подлости представителей рода людского. Но кроме того и пренебрежение, а порой и бездумное хамство.
– Принимай меня таким, какой я есть. Или найди себе бухгалтера. Они простые и примитивные. С ними проще.
В конце концов и Варя стала склоняться к мысли, что бухгалтер привлекательнее, и, возможно, намного.
* * *
Иногда, чтобы на что-то решиться, попросту не хватает злости. А где ее взять, если тобой овладевает тоскливое уныние? В духоте и серости ожидания лучшей доли, которая никогда не настанет без собственных усилий, проходят дни и годы. Чего же ждать? И откуда взяться переменам? «Разлука должна быть внезапной». Как часто в последние дни повторяла Варя эти слова Дизраэли. Сейчас они были близки ей, как никогда. Значит, пришло такое время.
День начался со звонка. Ничего особенного. Старая учительница английского позвонила, Мирра Наумовна. Чудесная женщина и отличный специалист. Научила Варю иностранному языку так, что никто не верил, что девочка не в Англии постигала произношение, грамматику и правописание чужого наречия. Потом учительница уехала с мужем в Израиль, но связь с учениками не теряла, позванивала время от времени и была в курсе всех перипетий их личной жизни.
Характер у Мирры Наумовны был замечательный. Дети ее обожали. Всегда приветливая, внимательная, она так мило общалась со своими подопечными, никогда их не стращая, не заставляя, что ученику ничего не оставалось, как полюбить и усвоить преподаваемый ею предмет.
Со взрослыми людьми, которых старая учительница помнила детьми, она особо не церемонилась, расспрашивая о самом сокровенном на правах ближайшей родственницы.
Варе в последнее время бывшая репетиторша напоминала персонаж из известного американского анекдота.
Нью-Йорк. Слепой негр хочет перейти на другую сторону улицы. Ему предлагает помочь старая еврейка. Она бережно ведет своего подопечного. А в конце пути интересуется:
– А вы знаете, что вы – негр?
Очаровательное простодушие. Это не важно, что почувствует незрячий человек после подобного вопроса. Важно самой разобраться во взволновавшем ее внезапно вопросе.
Да, все так. Мирра Наумовна, конечно, не желая того, умела надавить на болевую точку так, что искры из глаз сыпались. И не ответишь. Жалко же бывшую учительницу. Она хорошая. Ну ляпнула, как обычно, не подумав. Зачем же сердиться? Это ничего, что сердце после ее вопросов ныть начинает. Надо потерпеть, как все остальное терпишь. Надо. Надо?
Вот и сейчас, поболтав о том о сем, о самочувствии мужа и израильской жаре, Мирра задала ключевой вопрос:
– Варюша, а где муж? То есть – все еще не муж? Ну, как у вас сейчас говорят – гражданский муж, да? Он где?
Варя чуть не взвыла от серии выпавших из Мирры вопросов.
– Не знаю, – ответила она лаконично, не сообразив, что это самый неудачный из всех возможных вариантов ответ.
– Ух! – послышался подчеркнуто удивленный возглас. – Хороша жена: не знает, где ее муж.
Варе захотелось заплакать.
– Я… за ним не уследишь, – пролепетала она. – Он же все время в перелетах.
– Надо следить! Талантливый человек нуждается в заботе и внимании! – начала было Мирра Наумовна.
«Вот б-дь», – мысленно выругалась Варя.
– Простите меня, Миррочка Наумовна, дорогая, я страшно спешу. Давайте созвонимся в другой раз? Я вам все-все расскажу, кто, где, когда.
– Ладно-ладно, – весело согласилась Мирра, – не буду тебя задерживать. Держи в курсе событий! И мужа из виду не упускай.
Больше я никогда не отвечу на ее звонок. Все. Хватит! Варя словно выбралась из своего черепашьего панциря. Непривычной оголенной душе, оставшейся без защиты, было больно и страшно.
– Надо все менять! – сказала она себе. – Я больше так не хочу.
Она быстро собралась, выскочила на улицу, остановила бомбилу (вызывать такси надо было за час). Она опаздывала на встречу в издательство, тут выбора не оставалось.
– С тысячи сдача будет? – спросила она у приветливо улыбающегося кавказского парня, когда они уже тронулись.
– Будет, как не быть, – ответил шофер.
По дороге разговорились, как водится. Парень приехал в Москву несколько лет назад из Грузии, шутил, веселил Варю. Она расслабилась. Утреннее ощущение полученного удара под дых, вызванное телефонным разговором с Миррой, прошло. Ей дышалось легко. Хорошо, что попадаются такие веселые люди! Какое же чудо – общение человека с человеком! Совсем чужие, говорят ни о чем, а вот – легчает же! Как рукой боль снимает!
Ей повезло. Добралась без пробок – тоже чудо какое-то. Шофер, непрестанно балагуря, сунул ей в руки сдачу, семьсот рублей. Она, не пересчитывая, положила деньги в карман сумки и побежала на свою встречу. Все обсудив, отправилась с редактором в буфет. И вот только там, стоя у кассы с подносом, она обнаружила, что ее очаровательный бомбила дал ей сдачу разноцветными бумажками, имитирующими сторублевки, на которых значилось «Банк приколов». И снова у нее перехватило дыхание, как утром.
«Надо все менять», – почему-то снова сказала она себе.
Редактор расплатилась за нее. Потом пришлось достать деньги из банкомата, благо он находился поблизости, возвратиться в издательство, чтобы вернуть долг. Время! Этот гад не только деньги ее украл, он еще и время ее отнял! А все потому, вдруг поняла она, что нюхом учуял в ней жертву. Живешь среди людей – не расслабляйся. Чувствуешь, что тебя используют, – не позволяй. Будь начеку. Только и всего. Хватит.
Домой она вернулась, твердо решив избавиться от всего, что заставляет ее страдать. Вот так: избавиться от всего и всех, кто пользуется ее добрым отношением, а взамен дарит страдания и разочарования.
– Я расстаюсь со всем, что считаю лишним в своей жизни, – громко сказала Варя, посмотрелась в зеркало, улыбнулась себе.
И очень удивилась. Что-то она сейчас новое о себе узнала. Оказывается, она еще не окончательно забыла, что это такое: нравиться себе, улыбаться своему отражению и даже – просто так, без повода смотреться в зеркало. Она еще не забыла, как отворачивался от нее на людях ее любимый, как оживленно болтал в компаниях с кем угодно, только не с ней, как равнодушно отвечал в ответ на ее настойчивые вопросы, нравится ли ему, как она выглядит: «Да нормально все».
Она все старалась понять. Действительно, он же не девочка, чтобы сюсюкать. И они не первый день знают друг друга. Что ему еще отвечать? «Ты богиня!» или «Ты прекрасней всех на свете!»? Он же не волшебное зеркальце, да и она не принцесса из сказки.
Вот сейчас он снова звонит. Только что получила от него длиннющую эсэмэску:
«Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни? Ты куда же пропала? Неужели обида на что-то? Не хочу думать, что что-то случилось. Объясни наконец. В отношениях нужна ясность. Помнишь, мы договаривались? Ты обещала быть честной со мной. Будь осторожна. Мне ведь тоже не захочется говорить с тобой, когда тебе этого захочется. Но я все еще с тобой».
Да! Было время, когда ей очень хотелось с ним говорить. Она пыталась, но он молчал, уткнувшись в книгу. И она сама себе объясняла: может же человек просто устать. Надо радоваться тому, что он рядом, что не читает свою книгу вдали от нее. И она старательно радовалась. Ведь они были вдвоем. Разве что-то еще нужно? Он, такой востребованный, такой необыкновенный, он – с ней. И пусть чувствует себя свободно, пусть не говорит. Ведь и правда: все сказано между ними. Она чувствовала себя обязанной судьбе. Та подарила ей такую встречу и такую любовь, которая не с каждой случается. И за такое надо платить, уметь отделять главное от второстепенного.
Телефон звонит. Ей безумно не нравится этот звонок. Надо сменить. Как она могла столько лет терпеть этот раздражающий ее звук? Ах, да. Это же выбрал ее любимый. Это само по себе такая ценность и такое воспоминание, что полагалось за него цепляться, даже если каждый раз звуки заставляют вздрагивать.
Варя радуется пришедшей мысли. Ведь она даже не думает теперь, отозваться ли на зов телефона. Ей просто хочется сменить мелодию вызова. Отлично! Ты двигаешься в нужном направлении.
Неужели это она жила столько лет в страхе? Она боялась потерять любимого. Она соглашалась со всем, что предлагал он, даже если ей казалось, что у нее могли бы быть другие планы. И сейчас ей даже неинтересно спрашивать себя, что это было. Ну, было и сплыло. Этого нет и больше не будет. Как это закончилось? Тоже непонятно. Было и нет. Как воздушный шарик. Берегла, берегла, а потом выпустила из рук без сожаления и даже обрадовалась, что рука теперь свободна, что можно радостно оглянуться вокруг, а не следить за тем, как дергается и куда стремится драгоценный надувной шар.
