Ознакомительная версия.
Жаль, что кино — это теперь тоже разновидность шоу-бизнеса. И как ни крамольно это звучит, но и театр тоже. До него тоже добрались большие деньги и стали там распоряжаться и властвовать. Но за качество режиссеры стоят насмерть.
В любом сценическом действе все должно идти гладко, без «дырок» и затяжек. «Дырка», то есть, заминка в пьесе или концерте — это смерть театра. Зритель, которого долго и старательно убаюкивает плавное течение режиссерской мысли, во время незапланированной «дырки» в спектакле вдруг «просыпается», и от этого ему становится очень неуютно. Исчезает «магия театра». Зритель не любит этого внезапного пробуждения, ему становится скучно с вами, и он может уйти от вас навсегда. А задача театра состоит как раз в том, чтобы он к вам вернулся. И тогда надо сделать так, чтобы действие прошло на одном дыхании. И дыхание это должно быть дыханием вашего зрителя! Всё это относится и к кинематографу.
И вот рядом со мной и в мою сторону прозвучало это волшебное слово «КИНО». И я еще думаю?! Не то чтобы я испугался, нет. Но кино — это почти волшебство. И просто так вдруг взять и решиться из арт-директоров переквалифицироваться в волшебники — это надо было обладать определенной смелостью. Или наглостью.
Эти мысли роились в моей голове, никак не выстраиваясь в стройную систему — уж слишком щедрым и оглушающим было это предложение.
Если честно, то я всегда был уверен в себе. Даже сейчас. И я не боялся в том смысле, в котором люди понимают слово «страх». Я прекрасно знал это состояние настороженности и внутреннего неуюта, которое сопровождает начало любого проекта. Но по мере того, как что-то начинало куда-то двигаться, страх исчезал, трансформировался в энергию действия, и в конце сменялся гордостью и удовлетворением от сделанной работы. Страх — это в нашем деле нормально. Я просто никак не мог уложить в своей голове то простое обстоятельство, что кто-то сделал такое предложение именно мне! Я всю свою сознательную и не очень жизнь втайне мечтал снимать настоящее кино, как мальчишки иногда мечтают стать настоящими летчиками, или бритоголовыми бумерами, или еще кем-нибудь, но всегда искренне полагал, что в кино без образования не берут. И поэтому кино навсегда останется для меня самым недостижимым желанием. Наверное, я даже смирился с этим.
И вдруг!
Я решился. Все это время Палпалыч лениво ковырял серебряной ложечкой в вазочке с фруктовым мороженым и исподлобья, так, невзначай, бросал на меня насмешливые взгляды. Я думаю, что он читал мое лицо как открытую книгу. Не мудрено! От таких предложений не отказываются! И мои сомнения не были ему понятны. Он прекрасно знал, что будет так, как он хочет. Хитер Бобер!
— Хорошо. Я попробую, — сказал я.
— Вот и чудненько. А то я уже было решил, что ты мне откажешь, — и он осклабился во всю ширину своего сверкающего замечательными зубами рта. Если бы я сейчас жевал, то, наверное, подавился бы насмерть. Отказать? Ему? Я что, похож на самоубийцу? В профессионально-творческом, естественно, смысле. Я так и сказал:
— Отказать? Вам?
Палпалычу больше ничего не нужно было говорить. Мой тон говорил сам за себя.
Приняв непростое для себя решение снимать кино, я сразу как-то внутренне успокоился, и мои мысли перешли их Раздела «Хаос» в Раздел «Конструктив». Я сразу стал прикидывать, кто сможет мне помочь в решении поставленных задач, и оказалось, что у меня таких помогальщиков целый вагон. Я вспомнил, что на съемках видеоклипа для пресловутого звездуна работала совсем недурственная съемочная группа. Режиссер сам придумал очень толковый сценарий. А оператор все это очень талантливо снял. Стоп! Видеоклип! Как я мог об этом забыть! Можно сначала снять видеоклип, такой коротенький анонс будущего фильма! А если еще и песенка для него подберется приличная, то это может стать серьезной творческой удачей. Таким образом, мы убиваем сразу двух зайцев: раскручиваем и Герку, и новый фильм.
Сценарий сейчас меня не волновал. Я знал, где можно взять целую кучу хороших сценариев. У меня было несколько вариантов. Первый — это студенты-театралы. Стоят три копейки, а придумывают не хуже, чем Спилберг. Причем придумыванием сценариев и изобретением новых творческих приемов они заняты 24 часа в сутки. Им просто больше пока нечем себя занять. Второй вариант — непризнанные гении постарше. И таких у меня было несколько штук на примете. Они ничего, кроме портвейна в качестве гонорара не признают. И это было очень удобно. Та тонкая грань между «еще не спился» и «уже в тираже» часто и есть лазейка в мир гениальных сюжетов. Такие люди очень уязвлены обществом, сильно обижаются на отсутствие признания их таланта и совершенно не стойки к алкоголю, который обычно и сводит на нет все их творческие усилия. И амбиции. Выживают и становятся прижизненными классиками только самые терпеливые и понятливые. Ведь кроме таланта надо обладать еще целым набором качеств, которые и выведут вас на Олимп человеческой мысли, а соответственно, и человеческого признания. Без терпения и трудолюбия здесь не выжить. Ну и, конечно, алкоголь, только в разумных дозах. Хотя они у каждого весьма индивидуальны.
Третий вариант — мои собственные мозги. Плюс коллективный разум съемочной группы. Или минус.
Из опыта знаю — и один, и другой вариант иногда срабатывает. Но канва должна быть. Так что студенты и непризнанные гении все же остаются в силе.
В свои силы я всегда беззаветно верил. И здесь не было ни капельки самозабвенного зазнайства. Нет. Только точный расчет Я умел рассчитать свои силы. А если их не доставало, я всегда точно знал, куда бежать за помощью.
Мне как-то довелось попробовать себя на поприще сценариста. И именно тогда я понял, что написать приличный сюжет — это не самая сложная задача. Самое сложное — пристроить потом куда-нибудь эту писанину. Не берут, сволочи. У всех своих идей до чертиков. Из моего короткого сценарного опыта я вынес только одну непреложную истину: чем вдохновеннее врет писатель, тем более почитаем он доверчивой публикой!
Хорошо. Со сценарием я разберусь. Теперь надо плотнее подумать о киношниках. Есть одна маленькая проблемка. Съемочные группы очень часто годами бывают заняты на съемках каких-нибудь долгоиграющих проектов, типа бесконечных мыльных сериалов. Но ничего, зацепка у меня уже есть. И, в крайнем случае, киношники, которые снимали клип звездуну, всегда мне подскажут на кого можно опереться в этом интересном вопросе. Ведь для меня не будет ничего невозможного! Потому что у меня будет самое главное — Его Величество Бюджет. Бюджет — это та волшебная палочка, которая откроет передо мной любые двери.
Палпалыч доел мороженое и просто сказал мне:
— Звони.
— Куда? — не понял я.
— Съемочной группе. Ты же сейчас губами так громко шевелил, что даже я все слышал. Вот и звони. Чего время тянуть. Кстати, насчет клипа — это ты здорово придумал. Но сначала — фильм.
Вот это да! Я так расчувствовался, что, погрузившись в размышления, даже стал говорить вслух.
Хорошо. Снимаем сначала фильм. А потом клип. Я мысленно перекрестился. И Палпалыч прав — чего тянуть? Я набрал номер телефона, быстренько обсудил условия встречи с режиссером — он, на мое счастье, был абсолютно свободен! — и теперь мог, наконец, легко вздохнуть и заняться непосредственным исполнителем главной роли. Герка оказался приятным малым, без комплексов и закидонов.
— Ну-с, молодой человек, сейчас мы посмотрим, что вы из себя представляете. А то у нас тут планов громадье, но пока неизвестно, как у нас с фундаментом.
— Я попробую справиться, — скромно сказал Герка.
«Не звезда», — с удовлетворением подумал я. «Пока не звезда», — подумал я сразу после того, как Герка взял несколько нот. Голос у парня был дивный. Редкого бархатного тембра, глубокий и чистый. Такой голос — это универсал. Такое случается очень редко. Он хорош и в оперной партии, и в городском романсе, и в джазе. А про попсу и говорить нечего. Если с попсой управляются и абсолютно безголосые особи, то уж человеку с голосом сам бог велел блистать на поп-сцене.
— А что ты еще умеешь? — спросил я. Мои глаза блестели от азарта.
— Все, — коротко сказал он.
И я ему поверил. Удивительный пацан! Палпалыч с удовольствием наблюдал за нами и удовлетворенно улыбался. Вот жук! Как это у него всегда получается? Я никогда больше не встречал человека с таким нюхом. На деньги и на таланты.
Герка вдруг безо всякого предупреждения запел арию мистера Икс. У него здорово получалось! И сразу встык за ней пару известных шлягеров. Один от Синатры, а другой наш, «совковый». И все виртуозно, здорово меняя музыкальную интонацию, словно бы голос у него состоял сразу из нескольких отдельно существующих друг от друга тембров. Но все приятные и очень пластичные.
— А можно я вам спою свои песни? — неожиданно попросил он. Я удивленно вскинул брови.
Ознакомительная версия.
