Бармен продолжал безмолвно смотреть на нас, оцепенев от страха.
Фыркнув и покачав головой, Айс развернулась и, пройдя через весь тот бардак, который она сотворила, вышла на солнечный свет.
*****
Возвращение обратно было молчаливым. Будучи и в обычное время не очень разговорчивой, я на горьком опыте убедилась, что после таких столкновений Айс надолго уходит в себя. Полагаю, это был ее способ утихомиривать монстра, который просыпался в ней в такие моменты.
Моим единственным комментарием был вопрос о ее порезанной руке, в ответ на который я услышала нечленораздельное мычание, смысл которого не составило труда понять.
И кроме того, рана уже перестала кровоточить.
Наше возвращение в город осталось незамеченным. Толпа рассосалась, многие, без сомнения, вернулись обратно к своей работе. Единственный, кто остался, был тот самый молодой человек, который стал свидетелем избиения. Он где-то раздобыл веник, и теперь подметал разбитое стекло с земли, двигаясь медленно, и даже отрешенно.
Том Дрю, один из сварщиков, заколачивал последний гвоздь в фанеру, которая заменила окно. Увидев нас, он помахал нам рукой и улыбнулся. Вытерев руки о красный платок, который всегда был при нем, он направился к нам. Подойдя ближе, он удивленно поднял брови, увидев рану на руке у Айс.
- Ходили охотиться на гризли?
Айс слабо улыбнулась:
- Да так, мусор выносили.
Том задумчиво кивнул, все еще вытирая руки о платок.
- Кабы я не застрял в сточных водах у старой миссис Саймонд, с удовольствием помог бы вам.
Он раздраженно тряхнул головой:
- Проклятые трубы! Выбрали время прорваться!
Айс пожала плечами:
- Да ничего, я об этом позаботилась.
- Как там дела у Попа? - напомнила я всем.
- Все нормально. Я пришел сюда как раз в тот момент, когда приехала скорая. Он уже был в сознании и даже ворчал, как обычно. Уверен, он будет в порядке после пары таблеток снотворного.
- Рада слышать, - с облегчением произнесла я. Мне показалось, что он что-то не договаривает: - Том, не хочешь больше ничего сказать?
Он посмотрел на нас, потом на того парня, которого, как я позже узнала, звали Ричард, потом снова на нас:
- Пойдем-ка зайдем внутрь, выпьем чего-нибудь холодненького. Мне бы в самый раз.
Айс кивнула, и мы зашли в освежающую прохладу офиса Попа. Том полез в холодильник и достал оттуда три банки кока-колы, две из которых бросил нам, а одну приложил себе ко лбу.
Айс подождала, пока Том открыл свою банку и с наслаждением залпом выпил холодную жидкость, после чего одобрительно крякнул:
- Эх, душевно!
Вытерев рот, он метко швырнул пустую банку в корзину и продолжил:
- Те идиоты, о которых вы сегодня позаботились, немного больше, чем обычные хулиганы. По крайней мере, они так считают.
Меня разобрало любопытство:
- И кем же они себя считают?
Он рассмеялся:
- Им нравится думать, что они великая клика экзорсистов. Но проблема в том, что это им плохо удается. Несколько раз они появлялись тут и пытались выбить деньги за защиту.
Он опять засмеялся:
- В нашем-то городе! Деньги за защиту. Защиту от кого?
- От них, - со знанием дела ответила Айс. - Ты даешь им деньги, и они оставляют тебя в покое. Полагаю, Поп отклонил их великодушное предложение?
Том фыркнул:
- Все отклонили. Я сам их выгнал пару месяцев назад. С тех пор не видел и не слышал их. До сегодняшнего дня.
- Так что же случилось? - спросила я.
- Поп довольно упрям. Они ошиваются в "Жареном Орешке", и я предупреждал его, что не надо туда ходить.
Он покраснел до самых корней волос:
- Черт, надо было быть пожестче с ним. Так и знал, что он не послушает.
Он вздохнул, уставившись себе под ноги:
- А его чуть было из-за этого не убили.
- Том, не надо винить себя, - я взяла его за руку: - Поп взрослый мужчина. Он знал, каковы будут последствия. И все равно полез на рожон. Это не твоя вина.
Я улыбнулась повернувшись к Айс:
- Я и сама так иногда делаю.
Она согласно закивала головой, потом снова обратилась к Тому:
- Я так думаю, что сейчас они будут зализывать раны и вряд ли сунутся сюда в ближайшее время. А когда они вернутся, мы должны быть готовы к их встрече.
Он радостно потер свои мозолистые руки:
- Звучит как план. Уж они у меня попляшут.
- Только давай не будем искушать судьбу, ладно?
Он снова вспыхнул, как ребенок, которого застали за кражей бублика:
- Да, мадам.
Кивнув, Айс допила колу, сжала банку и кинула ее в мусорку:
- Отлично. Что-то мне подсказывает, что заправка будет на моем попечении еще некоторое время, так что давайте приниматься за работу.
- Мы с братом с радостью поможем вам. Вы не будете возражать, если Ричард тоже поможет? Он жутко переживает из-за того, что не смог остановить их.
- Да он бы все равно ничего не смог сделать один против четверых! - возразила я.
- Да, я это знаю, но он нет. Он же все еще такой ребенок. Хоть уже и на выданье, а все равно ребенок. Хочет все исправить. Ему только на пользу.
Подумав немного, Айс кивнула:
- Ладно. Ну что ж, пошли.
И мы пошли.
*****
Свершилось. Наконец-то.
После, казалось бы, бесконечности работы, планирования, мечтаний, наш дом был построен и ждал, когда мы переедем.
За день да этого были доделаны последние штрихи, и я провела весь вечер в счастливом ожидании переезда, которое утром сменилось на разочарование, так как перед тем, как уйти из дома, Айс поймала меня в коридоре, нежно поцеловала и сказала, что придет вечером, после того, как закончит все дела в гараже Попа.
- Но... я думала...
Она развернулась, ее волосы описали дугу, как плащ матадора:
- Что?
На ее лице был вежливый интерес, не более.
Я вздохнула и пробормотала, смотря себе под ноги:
- Да нет, ничего.
Она неслышно подошла ко мне и приподняла мой подбородок.
- Что такое, Ангел?
Я вздохнула, сознавая насколько по-ребячески прозвучит моя просьба. Я покраснела.
- Я... мм... думала... - и далее, прочистив горло: - ну, так как дом уже готов и все такое, мы бы могли уже начать перевозить наши вещи?
Я не хотела, чтобы это звучало как вопрос, но моя робость опять взяла вверх и выставила себя напоказ во всей красе.
Айс улыбнулась мне той нежной, теплой улыбкой, от которой у меня внутри сразу запорхали бабочки:
- Ну и почему бы тебе не начать? Я перевезу свои вещи, когда вернусь.
Я затрясла головой:
- Вообще-то я хотела, чтобы мы сделали это вместе, как бы по-дурацки это не звучало.
Улыбка ее растянулась до самых ушей:
- И совсем не по-дурацки.
Я приподняла бровь, совсем как она, научившись это делать очень мастерски. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит.
Она засмеялась:
- Ну ладно, по-дурацки! - Она схватила меня в охапку и поцеловала. - Вот что. Я обещала Попу помочь ему кое в чем. Если я пообещаю, что вернусь пораньше, ты меня будешь ждать? И тогда мы вместе перенесем вещи.
Как и все компромиссы, этот был достаточно справедлив, но меня так и подмывало съязвить по этому поводу. И только осознание того, что, скорее всего, таким образом я лишь отдалю желаемое, остановило меня.
- Ну хорошо, - я приняла страдальческий вид, правда и на самом деле мне было грустно. - Полагаю, я справлюсь. Просто знай, что это будет пыткой.
Она покачала головой, потом опять поцеловала меня и выбежала из дома, оставив меня стоять на внезапно ослабших ногах и благодарить бога за то, что у дома есть стены, за которые можно держаться.
Вот так я и сидела, в нашей спальне, смотря в окно с самого верха дома. Я чувствовала себя, как ребенок в Рождество, который проснулся раньше родителей и, сидя под елкой с подарками, мучительно ждал, когда же они проснутся. Минуты словно сговорились идти медленно. Похоже, и солнце было с ними заодно, надумав в первый раз за всю свою длинную жизнь полежать подольше на небосклоне, и только после этого продолжить свой неторопливый путь к западу.
Время шло, а я вспоминала события последних недель, когда все наконец-то встало на свои места и мы смогли превратить четыре стены и крышу в дом, в котором мы уже могли жить.
Дом был почти полностью обставлен, и хотя, будь у нас достаточно денег, мы бы, наверное, купили другую мебель, та, что стояла в доме, все же была добротно сделана, крепкая, и, на мой взгляд, радующая глаз.
Ну, а так как с деньгами у нас не все обстояло благополучно, мне пришлось вспоминать ту науку, которой в совершенстве овладела в тюрьме. Бартер. И я с радостью обнаружила, что за эти долгие месяцы не потеряла своей хватки.
Диван, кресла, столы и ковер достались совсем просто, особенно учитывая тот факт, что по сути и меняться-то не пришлось. Поп, про которого говорили, что он будет выжимать из пенни все до тех пор, пока пенни не взмолет о пощаде, приобрел эту мебель случайно, когда подменил того несчастного, которого заставили выносить эту мебель долой с глаз Милисенты после гигантской, но, тем не менее, безвкусной, перестройки ее дома. Все это потом хранилось у него в сарае, пристроенном к дому, вместе с другими вещами, которые он насобирал за многие годы.
