Ознакомительная версия.
Вдруг луч солнца пронизывает темное облако и освещает кустик черники. Это знак. 103-й с друзьями забираются на куст. Чтобы придать себе сил и мужества, они объедаются ягодами, взрывающимися, как темно-синие шары, под острыми мандибулами.
Убежать – вот решение.
103-й пытается успокоиться. Он поднимает усики к небу. Земля покрыта пеной надкрыльев, но там, в вышине, дождь из саранчи уже закончился и снова появилось солнце. Для храбрости муравей напевает древнюю бел-о-канскую песню:
Солнце, загляни в разбитые доспехи.
Солнце, оживи истерзанные мышцы
И соедини рассеянные мысли.
Тринадцать муравьев висят на концах самых верхних веток черничника, и волны саранчи вздымаются к ним. Они подобны обелиску посреди моря из шевелящихся спин.
Седьмой этаж. Высоковато без лифта. Они остановились отдышаться на лестничной площадке. Хорошо, что уже пришли. Здесь, в вышине, они защищены от опасности, затаившейся на улицах.
Этаж был предпоследний, но вонь отбросов, не убранных бастовавшими мусорщиками, доходила и сюда. Девушка со светлыми подстриженными волосами стала искать ключи на дне огромного кармана, заменявшего ей сумку, долго рылась в куче разнообразных мелких предметов и, наконец, с победным видом извлекла большую связку.
Она открыла четыре замка, а потом как следует нажала на дверь плечом, «потому что дерево разбухло из-за влажности и заклинивает».
В доме Франсины не было ничего, кроме компьютеров и пепельниц. То, что она торжественно называла «своей квартирой» было всего лишь крохотной студией. Давнишняя протечка воды у соседей сверху украсила потолок влажными кругами. Это просто закон функционирования домов: у соседей сверху всегда переливается ванна. А у соседей снизу в мусоропроводе застревает слишком большой пакет с мусором.
Обои были бурые. Франсина вряд ли много занималась домашним хозяйством. Все покрывал слой пыли. Жюли атмосфера показалась несколько гнетущей.
– Будь как дома, устраивайся, – сказала ей Франсина, кивнув на продавленное кресло, явно подобранное на свалке.
Жюли села, и Франсина заметила, что колено у нее загноилось.
– Это тебя Черные Крысы порезали?
– Не больно, но я как будто чувствую внутри каждую косточку. Как тебе объяснить? Я теперь отдаю себе отчет в том, что у меня есть колени, коленные чашечки, связки, сухожилия, вся сложная система связи двух костей.
Франсина осмотрела порез и безжизненно-бледную кожу вокруг него, и подумала, не мазохистка ли Жюли. Казалось, что Жюли нравится ее рана, напоминающая о существовании ее колена...
– Ты какие наркотики предпочитаешь? – спросила Франсина. – Куришь? Слушай, я тебе все-таки это обработаю. У меня должна где-то быть вата и перекись водорода.
Франсина ножницами обрезала длинную юбку Жюли, приставшую к ране, и девушка со светло-серыми глазами добровольно на этот раз открыла свои ноги.
– Юбка пропала!
– Тем лучше, – вывела ее подруга, занимаясь раной. – Наконец все увидят твои ноги. Они, кстати, красивые. Первый шаг к женственности: показывай ноги. И рана быстрее подсохнет.
Затем Франсина зажгла сигарету с сенсемиллией и протянула Жюли:
– Я тебя научу уходить в себя. Я, может быть, ничего особенного делать не умею, но жить в нескольких параллельных мирах научилась, и поверь мне, старушка, хорошо иметь выбор. В жизни можно избежать сплошных разочарований, если удается перескакивать из одного мира в другой, тогда еще терпимо.
Она подошла к компьютерам. Когда она включила экраны, комната превратилась в кабину сверхзвукового самолета. Огоньки замигали, застрекотали жесткие диски, убожество стен забылась.
– У тебя такая классная коллекция компьютеров, – восхитилась Жюли.
– Да уж, на это идут все мои силы и деньги. Я обожаю игры. Ставлю что-нибудь из старого Genesis звуковым фоном, закуриваю косячок и давай создавать искусственные миры. Сейчас мне больше всего «Эволюция» нравится. В ней создаешь цивилизации и посылаешь их воевать друг с другом. А тем временем ремесла у них развиваешь, сельское хозяйство, промышленность, торговлю – все, короче! Время приятно проводишь, и кажется, что переделываешь историю человечества. Хочешь попробовать?
– Почему бы и нет?
Франсина объяснила Жюли, как развить культуру, начать технологический прогресс, вести войны, строить дороги, подписывать соглашения с соседями, отправлять в путь торговые караваны и морские экспедиции, засылать шпионов, проводить выборы, замечать, когда дело примет опасный оборот, предвидеть последствия – ближайшие, не очень и совсем далекие.
– Быть Богом народа, даже в искусственном мире – работа непростая, – объясняла Франсина. – Когда я погружаюсь в эту игру, мне кажется, что я лучше понимаю нашу прошлую историю и предчувствую возможное будущее. Например, тут я поняла, что в эволюции народа неизбежна фаза деспотизма, если ты ее перескочишь и создашь сразу демократическое общество, деспотизм вернется позднее. Ну, как в машине коробка передач. Надо постепенно переходить от первой скорости ко второй и третьей. Если сразу включишь третью, мотор заглохнет. Вот так я и устраиваю свои цивилизации. Долгая фаза деспотизма, потом период монархии, потом, когда наконец народ начинает что-то понимать, я ослабляю вожжи и задумываюсь о демократии. И народ доволен. Но демократические государства очень уязвимы... Ну, ты поймешь во время игры.
Пребывая в искусственных мирах «Эволюции», Франсина, казалось, проанализировала и свой собственный мир.
– А ты не думаешь, что нами тоже манипулирует какой-нибудь гигантский игрок? – спросила Жюли.
Франсина расхохоталась.
– Ты хочешь сказать Бог? Может быть. Почему нет. Дело в том, что если Бог существует, то он все предоставил на наше усмотрение. Вместо того чтобы объяснить нам, где добро, а где – зло, как делаю я со своим народом в «Эволюции», он дает нам открывать это самим. Бог у нас, на мой взгляд, безответственный.
– А может быть, он нарочно это делает. Оттого, что Бог все предоставил на наше усмотрение, у нас есть высшее право совершать глупости. Без Его участия совершать огромнейшие глупости.
Замечание погрузило Франсину в размышления.
– А ты права. Может быть, он предоставил нам свободу из любопытства, чтобы посмотреть, что мы с ней сделаем, – задумчиво проговорила она.
– А может быть, он дал нам свободу потому, что ему не по нраву смотреть на безропотные толпы, однообразные в своей скромности и услужливости? Может быть, он любит нас и поэтому не вмешивается в наши дела. Абсолютная свобода выбора – знак самой большой любви Бога к своему народу.
– В таком случае обидно, что мы сами не любим себя настолько, чтобы с умом пользоваться его любовью, – заключила Франсина.
Сама она тем не менее пока предпочитала руководить своими подданными. Она простучала по клавишам приказ пуститься в сельскохозяйственные изыскания, дабы улучшить сорта злаков.
– Я своим помогаю делать открытия. Информатика дала нам право на полную и безопасную манию величия. Я богиня инструкций.
В течение часа они наблюдали за виртуальным народцем и руководили им. Потом Жюли потерла глаза. Обычно каждые пять секунд движение век вырабатывает слезную пленку в 7 микрон толщиной для смазывания, очистки и смягчения роговицы. Но долгое сидение перед экраном компьютера сушило ей глаза. Жюли отвела взгляд от искусственного мира.
– Как богиня неопытная, – сказала она, – я требую передышки. Руководить миром вредно для глаз. Я уверена, что даже наш Бог не сидит круглосуточно, наблюдая за нашей планетой. Или у него есть очень хорошие очки.
Франсина выключила компьютер и потерла веки.
– А тебя есть увлечения, кроме пения?
– У меня есть кое-что получше твоих компьютеров. Умещается в кармане, весит в сто раз меньше, с огромным экраном, с полной автономией, включается мгновенно, содержит огромное количество информации и никогда не выходит из строя.
– Суперкомпьютер? Интересно, – сказала Франсина, капая глазные капли себе под веки.
Жюли улыбнулась.
– Я сказала «лучше твоих компьютеров». И глаза не болят.
Она потрясла в воздухе увесистым: томом «Энциклопедии относительного и абсолютного знания».
– Книга? – удивилась Франсина.
– Не просто книга. Я ее нашла в подземном туннеле в лесу. Называется «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», написал ее старый мудрец, который точно объездил весь мир и собрал все сведения своего времени обо всех странах, всех эпохах и из всех сфер.
– Ты преувеличиваешь.
– Ладно. Признаю, что мне ничего не известно о том, кто ее написал, но ты откроешь ее и удивишься.
Жюли протянула Франсине книгу, и они принялись листать ее вместе.
Франсина наткнулась на отрывок, в котором говорилось о том, что при помощи информатики можно изменить мир, но для этого необходим очень мощный компьютер. Современные модели компьютеров обладают ограниченными возможностями, поскольку они иерархичны. Они подобны монархическим государствам, центральный микропроцессор подчиняет себе периферические электронные компоненты. Демократия необходима даже на уровне микросхем компьютера.
Ознакомительная версия.
