Через некоторое время подъехал Серёга на самосвале. "Во молодец! Как раз вовремя, сейчас он нас выволочит на ЗИЛе", подумал я. Мы стали кричать ему, на перебой: "Давай подъезжай сзади и выталкивай нас из этой каши!", а сами тем временем залезли в салон москвича. Он подъехал и начал толкать. Но ЗИЛ буксовал, а «москвич» ещё глубже в грязь залез. Я кричу ему, высунувшись из окна:
— Чего ты толкаешь как собственную, разгоняйся, и долбани её сзади, может вылетит!
Он отъехал метров 50, и с разгона влепил нам в зад, да так, что мы чуть не по вылетали из этой тачки, и в оконцовке, вообще капитально забили её в грязь. Оставаться там, больше не было смысла, мы вылезли из кабины и бросили этот «москвич» в грязи. А когда посмотрели на машину со стороны, то увидали, что багажник от удара, буквально прилип к заднему стеклу. Из увиденного, стало ясно, что толку от этой раздолбанной тачки, всё равно не будет. И не долго думая, мы попрыгали в ЗИЛ, и укатили оттуда. После бросили этот ЗИЛ на дороге, и разошлись со спокойной душой по домам, дальше развлекаться уже не было настроения.
Уже потом, когда нас заметут менты, они нам расскажут, как судья икру метал. Он как увидел свою разбитую тачку, да ещё всю в грязи, чуть сума не сошёл, орал, что всех ментов порешит, и что его, самого судью народного, уже никто в х. й не ставит.
В общем, ментам досталось, и они всерьёз взялись за угоны, но мы тогда ещё не знали об этом.
У Нурлика через пару месяцев состоялся суд, и ему дали 2 года условно. Это было не так уж страшно, с условным сроком ходили сплошь и рядом.
На следующий угон, мы пошли с братаном вдвоём, Хатабыч уехал в совхоз на сенокос. Предварительно выпив бутылку водки, мы под хорошим кайфом пошли шарахаться по посёлку. В одном из переулков, нам попался ЗИЛ-130 водовоз. Мы, в общем-то искали легковую машину, но немного подумав, решили угнать этот ЗИЛ для начала. Я остался на шухере, а братан, как всегда, пошёл угонять этот ЗИЛ. Через время я услышал, что ЗИЛ завёлся, ну думаю, "всё нормально, сейчас поедем". Слышу, он газует всё громче и громче, мотор ревёт, а машина стоит на месте, лишь спустя некоторое время, ЗИЛ тронулся. Я не пойму, что такое? ЗИЛ еле едет, а мотор ревёт, будто груженный вагон тащит, и мало того, он ещё начал разворачиваться прямо посреди перекрёстка. Ну думаю; "сейчас не только хозяин проснётся, но и весь район".
Братан подъехал ко мне, и открыл дверь, я сел вкабину и спрашиваю:
— Ты что делаешь дурак?
— Да не тянет ни черта, на первой скорости еле едет, — ответил он.
Потом смотрю, он засунул руку между своим и пассажирским сидением и что-то сделал. Машина рванула вперёд, я понял что он сделал, и посмотрел на него, а он на меня.
— Что с ручника не снялся? — говорю ему.
— Да бля, не снялся! — Выкрикнул он.
Ну думаю; "пошли приколы с самого начала".
Решили мы поехать на другую сторону города, для этого, надо было проехать через ЖД переезд, а напротив переезда находилось РОВД, но ничего не поделаешь, другого проезда не было, пришлось ехать мимо ментуры.
Подъезжая к переезду, у ЗИЛа этого, как назло, зачихал движок, он подёргался и заглох, и прямо напротив ментовки, да ещё под фонарём. А братан, как деловой водила, вылез из кабины, поднял капот и начал там ковыряться. Я тоже вылез из кабины, залез под капот и вырвал какие-то провода, чтоб он не копался больше. Я просто обалдел от его выходки. И говорю ему:
— Ты чё, е…анутый ваще? Полез, как в свою собственную. Сейчас нас менты заметут, и все дела.
Мы бросили этот ЗИЛ, и пошли к трёхэтажкам, они были рядом.
Возле трёхэтажек, где мы недавно угнали тачку судьи, нам попался голубой москвич 412, к тому же он стоял далеко от подъездов. Мы спокойно открыли его ключом от ГАЗона, так же спокойно завели движок, и без проблем уехали. Я предложил угнать ещё одну «тачку» для себя, не буду же я сидеть, как пассажир, и постоянно просить, типа, дай мне порулить.
Проезжая мимо райкома, нам на глаза попался москвич с фургоном, он стоял возле столба с фонарём, это единственное место, где было освещение, не считая переезда и ментов. А рядом находились райкомовские котэджи, и та же ментовка опять рядом, только объехали мы её с другой стороны. Мы решили взять этот москвич, и плевать, что он райкомоский, стоит под фонарём, и менты рядом, это даже интересней. Голубой москвич поставили в переулок, а сами пошли к фургону. Было уже поздно, все нормальные люди давно спали, мы без опасения подошли к москвичу и начали подбирать ключи. Ключи, как назло не подходили, москвич был новой модели, и мы уже хотели его бросить. Вдруг я вспомнил, толи эпизод из какого-то фильма, толи мне рассказывал кто-то, как можно открыть дверь. Надо прижать ладони к дверному стеклу и резко дёрнуть вниз, я так и сделал, стекло немного осело, и сверху появился небольшой зазор. Я просунул пальцы в этот зазор и с силой опустил стекло, а дальше дело техники.
Братан сказал; "что он берёт этот фургон, и будет на нём ездить". Мы сели в него и подъехали ко второму москвичу. Я перелез в голубой «москвич», и мы покатили за город, там было безопасней и интересней.
Я врубил радио, помню, пел Челентано, потом открыл бардачок, там лежали сигареты «ЛАЛ», закурив сигарету, я развалился на сидении, и дальше ехал, уже с понтами.
Отъехав подальше от города, мы остановились, чтоб обсудить: Куда дальше ехать будем? Договорились поехать на огороды, там хорошая дорога и можно погонять на скоростях.
Моя тачка пёрла как зверь, разгонялась как ракета, задок был приподнят, и по ямам я скакал, как сайгак. А Серёга на своём фургоне сзади телепался, и мне приходилось постоянно снижать скорость или останавливаться, поджидая, пока он догонит.
На огородах было намного интересней, там дороги проходили по оврагам, и мостам через речку, везде зигзаги повороты. На перекуре между гонками Серёга сказал, "что у него в фургоне гремит что-то". Мы оторвали двери от фургона и заглянули внутрь, там лежало запасное колесо и ящик индийского чая, в то время индийский чай был в большом дефиците, в Казахстане особенно. Запаску мы выкинули, а чай положили в кабину, с мыслью, "обменять потом на водяру".
Серёга предложил мне поменяться машинами, я поначалу категорически не хотел слазить со своего «москвича», но он всё же меня уломал, сказал, "что не на долго".
Я немного проехал на его фургоне и подумал, "нет, не пойдёт, надо побыстрее забрать свою тачку", его москвич был тупой на разгон, да и на тягу тоже, хотя и новый на вид.
После недолгих гонок, мы обратно обменялись тачками, видно было, что братан не хотел меняться, но я возмутился и сказал:
— Давай ездить как договорились, кому какая тачка, пусть так и остаётся.
Гоняли мы, как сумасшедшие, машины побили капитально. Серёга пол фургона снёс, когда зацепил трубу от поливного движка, я под этой трубой проскочил на своём москвиче, а он врюхался будкой.
Выезжая с огородов, я заметил в поле два комбайна, и расстояние между косилками, было на ширину машины. Я на бешенной скорости пролетел несколько раз между этими косилками, и после каждого заезда, то слева, то справа, раздавался жуткий скрежет. Но это были пустяки, тачки ведь не наши, в этом-то вся прелесть гонок и заключалась.
Погробив от души чужие машины, мы решили ехать домой, и вдруг впереди увидали свет фар. В голову ударила мысль, "что это может уже нас ищут", с перепугу я развернул тачку, и помчался в обратную сторону. Разогнал я свой москвич до сотни кмч., на фарах в это время горел ближний свет, переключившись на дальний свет, я с ужасом заметил, что впереди кончилась дорога. Точнее, дорога по которой я ехал, перпендикулярно соединилась с другой дорогой, а впереди распаханное поле. Я нажал на тормоз, вывернул руль и спрятал голову вниз. В ту же секунду, мою машину начало кидать, как мячик. Не успел я ни чего понять, как оказался вверх ногами в кабине, в машине всё заглохло и погасло. Лобового стекла не было, и я вылез в эту щель, огляделся, вроде цел, только нога болит, но вроде не сломана.
Смотрю, братан стоит рядом с фургоном, со спокойным таким видом, как у индейца. Открыл пассажирскую дверь, как швейцар в ресторане, и произносит, по деловому так:
— Заходи, поехали.
А я ему в ответ, с обалдевшими глазами:
— Ты бы хоть спросил, как я? Может, у меня все переломано. Подошёл бы, помощь предложил.
Я сел в кабину, и мы поехали домой. Ящик с чаем я выкинул в окно, сначала по одной пачке кидал, потом весь ящик выкинул, подумал, "пусть найдёт кто ни будь и обрадуется".
Уже после залёта, «следак» меня спросит, — "как же это получилось, что ты живой и целый остался, после такой аварии? Машина четыре переворота сделала, и похожа была на гору железа".
Я ничего не ответил. А чё ему ответить? Видит же, сижу перед ним, живой и целый, значит, как-то получилось.
Менты все больницы перетрясли, думали, что тот, кто перевернулся, не мог остаться целым. Да и я сам после удивлялся. Серёга говорит:
