Гай Давенпорт - Мистер Черчъярд и тролль

После этих слов тролль оглядел себя, точно поправляя неловко сидящую одежду ― словно ему, ребенку, сейчас предстояло читать наизусть перед всем классом. И запел. В голосе его звучало что-то пчелиное ― вновь и вновь возникали гул и жужжание, будто Barockfagott в Orfeo Монтеверди, ― и что-то от глуховатого дисканта витютня. Ритм был от сельского танца, от джиги. Но какие же слова он пел?

Мистер Чёрчъярд разобрал про лошадь, которой луна надоела и про сову, у которой были числа. Припев вообще звучал по-лопарски. Одна рыбка и другая, и корзиночка с травой.

Когда песня закончилась, мистер Чёрчъярд склонился в признательном поклоне. Где же он слышал эту мелодию ― на концерте народной музыки? На рынке Роскильде? И не видел ли он самого тролля, поразительно замурзанного, в лохмотьях и синей фуражке на причале Нюхавна?

И тут тролля не стало ― только травяной покров, да влажный зеленый запах леса, да тиканье его часов.

То, что бог есть, Сократ полагал с честной неуверенностью и глубоким чувством. Мы тоже верим, рискуя точно так же, запутавшись в том же противоречии неуверенной уверенности. Только неуверенность теперь иная, ибо абсурдна, а верить с глубоким чувством в абсурдное и есть вера в бога. Знание Сократа, что он не знает, ― высокий юмор по сравнению с чем-либо серьезным, вроде абсурда, и глубокое чувство Сократа к экзистенциальному ― первоклассное греческое остроумие по сравнению с жаждой верить.

Churchyard (англ.) — «церковный двор». Так же можно перевести с датского и фамилию Сёрена Ааби Къеркегора (Kirkegaard).