Мисс Лэнд дважды прочла все стихотворение про себя и затем начала декламировать:
Но сердце в терциях шальных
душевной муки трепещет все от слов твоих,
как…
— Джессика!
Книга шумно захлопнулась. Мисс Лэнд подняла голову. В дверном проеме, словно внушительных размеров призрак, стояла ее мать. Живой была лишь голова призрака с торчащими бигуди.
— Ты никак заболела? — спросила мать.
— Нет, мама. Иди ложись.
— Ты снова слишком много кофе пьешь, — изрекла мать.
— Я нормально себя чувствую, — заверила ее мисс Лэнд.
— Тебе нельзя столько кофе, — сказала мать, — Я это всегда говорила.
— Да, мама.
Позже, лежа посередине теплой кровати, мисс Лэнд глядела в потолок, и ее плоская грудь почти не поднималась. Что-то давило на сердце. «Газы от пищи», — подумала мисс Лэнд.
Она вдруг почувствовала, как что-то ползет по щеке, фыркнула и смахнула дерзкое насекомое. Пальцы стали мокрыми. Убедившись, что это совсем не насекомое, мисс Лэнд отчаянно терла влажный след, пока не разогрелись кончики пальцев.
— Какая чепуха, — прошептала она.
На следующее утро мистер Смолли улыбнулся ей. К полудню у мисс Лэнд стали слипаться глаза, и в обеденный перерыв она прилегла вздремнуть.
В один из майских дней мистер Смолли отправил открытку. Мисс Лэнд достала ее из ящика под окошком почтовых переводов. Сейчас открытка лежала перед ней на столе. Сердце мисс Лэнд билось с перебоями, когда она вторично читала содержание:
Дорогой сэр!
Я хотел бы снять домик в окрестностях Порт-Джервиса[5]. Есть ли у вас что-нибудь на примете? Пожалуйста, известите меня.
Луис СмоллиКогда мисс Лэнд было семь лет, грузовик раздавил ее собаку. Схожие чувства она испытывала сейчас: оцепенение и невозможность поверить в случившееся. И еще — почти неистовую убежденность, что подобным событиям нет места в жизни.
За день мисс Лэнд пять раз доставала открытку из мешка с почтой и перечитывала эти несколько строчек. Наконец она закинула белый прямоугольник в глубь мешка и глядела, как открытка исчезает среди других писем.
По вторникам они с матерью обычно ездили в Порт-Франклин и смотрели какой-нибудь фильм. Но в этот вечер мисс Лэнд сослалась на жуткую головную боль и рано легла спать. Ее мать тоже осталась дома, заменив себе кино телевизором. Звук телевизора проникал и в комнатку мисс Лэнд, где она лежала, устремив в темный потолок взгляд бледно-голубых глаз.
Часы показывали семнадцать минут одиннадцатого, когда она плотно сжала губы. Значит, в Вера-Бич ему не слишком понравилось. И это очень, очень скверно. Мисс Лэнд повернулась на живот и принялась дубасить подушку.
Ночью, когда в доме все стихло, мисс Лэнд кусала подушку, пока у нее не свело челюсти и не пошла дрожь по всему телу. «Ненавижу его!» — слышался ей чей-то крик.
Когда утром звякнул колокольчик, мисс Лэнд оглянулась, но не прекратила раскладку корреспонденции.
Мистер Смолли молчал. Мисс Лэнд раскладывала письма по отсекам.
— Есть что-нибудь для Смолли? — наконец спросил он.
— Подождите, я сейчас закончу, — ответила мисс Лэнд.
Она слышала, как он шумно и медленно выдохнул. Мисс Лэнд принялась за груду писем, до которой все утро не доходили руки.
— Так вы можете сказать, есть ли мне письма? — не выдержал мистер Смолли.
— Пока не знаю. Еще немного, и я закончу.
Ее живот наполнился чем-то холодным и тяжелым. В горле пересохло.
Наконец мисс Лэнд закончила.
— Смолли, — произнесла она, будто говорила сама с собой.
Она достала конверты из отсека «С» и начала неторопливо их просматривать.
— Нет, мистер Смолли, сегодня ничего, — сказала она.
Мисс Лэнд ощутила на себе мимолетный взгляд, после чего мистер Смолли повернулся и вышел. Глядя ему вслед, она опять вздрогнула.
«Так тебе и надо! — вдруг подумала она. — Так тебе и надо!»
Мисс Лэнд глотнула воздуха и вернулась за стол. Она сидела, закрыв глаза и сложив на коленях трясущиеся руки.
На следующее утро она даже не встала из-за стола, а лишь повернулась к окошку и сказала:
— Вам ничего нет.
В пятницу она намеренно задержалась в кондитерской и обнаружила мистера Смолли ждущим возле двери. Мисс Лэнд подала ему журнал и сказала, сколько надо заплатить за пересылку.
— Думаю, стоит еще раз напомнить им ваш новый адрес, — резко добавила она.
В субботу мисс Лэнд молча выдала ему корреспонденцию и отвернулась.
В понедельник она даже не повернулась в его сторону, ограничившись небрежным «ничего».
Вечером у мисс Лэнд начались сильные желудочные колики, уложившие ее в постель на целых три дня. Она ежедневно звонила на почту и напоминала заменявшей ее женщине, чтобы та обязательно взимала все полагающиеся почтовые сборы, в том числе и доплату за пересылку из других городов. Например, из Лос-Анджелеса.
Впервые увидев этот голубой конверт, мисс Лэнд мельком глянула на него и положила в отсек «С».
Вернувшись из кондитерской Мелдика, она снова достала письмо. Мисс Лэнд и без обратного адреса могла сказать, кем оно написано. Достаточно было взглянуть на изящный круглый почерк. На обратной стороне значилось напечатанное типографским способом имя отправительницы: Марджори Келтон.
Мисс Лэнд села за стол, держа конверт. В грудной клетке отдавались тяжелые удары сердца. Марджори Келтон. Она снова и снова читала это имя, напечатанное синими буквами на голубом фоне. Читала, пока буквы не начали расплываться. Марджори Келтон. Именной конверт. Ей стало душно. Мисс Лэнд чувствовала, как земля под ней медленно раскачивается.
Онемела шея. Марджори Келтон, заказывающая себе именные конверты. На лбу мисс Лэнд выступили крошечные капельки пота. Марджори Келтон.
Когда звякнул колокольчик и мистер Смолли появился возле окна «до востребования», мисс Лэнд коротко бросила ему:
— Ничего.
Ошеломленная, она заерзала на стуле. Хотела было крикнуть: «Подождите!» — но из горла вырвался лишь неясный звук. Снова звякнул колокольчик. Мисс Лэнд отпихнула стул и бросилась к окну.
— Подождите, — произнесла она вслух.
Мистер Смолли торопливо шел к машине.
— Я ошиблась, — сказала мисс Лэнд.
Мистер Смолли залез в машину и уехал, ничего ей не ответив.
Вздрогнув, мисс Лэнд отвернулась от окна. «Я ошиблась, — мысленно твердила она. — Понимаете, ошиблась. Я положила ваше письмо не в тот отсек».
На ее тонких губах появилась искусственная улыбка. Мисс Лэнд представляла, как будет рассказывать мистеру Смолли этот забавный случай. «Понимаете, я почему-то положила это письмо в отсек „М“. По рассеянности, даже не заметив. Ну не глупость ли с моей стороны?»
Воображаемая сцена растаяла. Мисс Лэнд сняла трубку, подержала в руке и вновь положила на рычаг телефонного аппарата. Нет, не так скоро — это может вызвать подозрение. Вскинув голову, она взглянула на стенные часы. Через час. Час — вполне подходящий срок. «Тут мистер Мелдик заходил за своей почтой, а я в это время как раз держала в руках ваше письмо. Вот по ошибке и положила конверт в отсек „М“. Ну разве не…»
Она взялась за работу.
В половине одиннадцатого мисс Лэнд раскрыла телефонный справочник и… ей показалось, что в живот положили отвратительный холодный камень. Фамилии мистера Смолли в справочнике не было.
— Что ты, в самом деле? — укоризненно тряхнула головой мисс Лэнд. — Мистер Смолли поселился здесь совсем недавно. Откуда его фамилии быть в справочнике?
А если у него нет телефона? Сердце пронзил ужас, который она торопливо прогнала смехом. Ну как она не подумала? Около полудня мистер Смолли снова приедет за почтой, и она отдаст письмо. Только и всего.
Но в полдень мистер Смолли не появился. В два часа мисс Лэнд позвонила в справочную службу и узнала номер его недавно установленного телефона.
Пять минут она слушала длинные гудки на другом конце провода. Мистер Смолли не отвечал. Потом мисс Лэнд почти бесшумно опустила трубку на рычаг и принялась разглядывать голубой конверт на столе.
«Я совсем не виновата, — думала она. — И чего я так волнуюсь? Завтра мистер Смолли его получит».
Завтра.
— Ты не проглотила ни кусочка, — сказала мать.
В ее руке угрожающе застыла ложка, доверху наполненная картофельным пюре.
— Мама, я не голодна, — ответила мисс Лэнд.
— Значит, днем перехватила чего-нибудь у Мелдика, — сказала мать.
— Нет. Мама, прошу тебя, не надо заставлять. Мне просто не хочется есть.
Мать что-то пробурчала. Вилка в ее руке двигалась, переправляя содержимое с тарелки в рот с искусственными зубами. Затем мать поднесла к губам стакан, и в горле забулькала вода. Закончив пить, мать выдохнула. Воздух с шипением выходил из ее ноздрей.
