Ко звонку она успела переписать текст в чистовик, сдала работу миссис Верден и пошла с Долорес в буфет.
Учебный центр делился на пятнадцать корпусов с разными пристройками, образовывающими круг. Так как планировка Нью-Тауна тоже была круглой, Учебный район ломал ровность десятого ряда. Кэрри нравилось это, потому что потом ей приходилось возвращаться в высотку из красного кирпича, в каких жили граждане класса С. Из окон квартиры можно было увидеть только много-много таких же унылых гигантов из красного кирпича, выстроившихся в безупречные круги. Иногда она представляла, как с моря дует черный штормовой ветер, обрушая многоэтажки. И горы красных обломков катятся к центру - к Львиному городу, где жил класс А, по другому - ОП, верхушка общества. Их дома, похожие на дворцы, оказываются погребены под тоннами обломков...
Буфет, маленькая двухэтажная коробка из бежевого кирпича, напоминавшего картонку, был в центре района.
- Хоть бы успеть! - простонала Долорес, увидев, как десятки студентов идут на обед. Там продавалось любимое лакомство подруги - хрустящие коржики с пышно взбитым заварным кремом и дроблеными орехами. Она частенько не успевала купить их из-за длинной очереди.
- Бабушка научилась готовить коржики, приходи к нам в воскресенье, - пригласила Кэрри.
- Не могу, родителям выдали совместную путевку на море, и мне придется присматривать за Одри. С ней не особо по гостям разгуляешься...
Она произнесла это не без гордости, далеко не каждым выдавали такие путевки. Теперь ее семья считается уважаемой: двое детей, трудовые заслуги.
На лестнице они слились с десятиклассницами из строительного факультета, носившими такие же синие платья.
Кэрри потеряла Долорес, пока искала на ходу деньги в рюкзаке. Пришлось смириться, она вошла в зал на первом этаже и встала в очередь. Простояв минут пять, Кэрри купила чай и булочку. Она пошла к столам, разыскивая Долли или свободное место, но не нашла. С трудом разглядев в дальнем углу пустой стул, она побрела туда, боясь расплескать чай, и не успела - стул заняли. Тут с места встал один студент и вышел. Обрадовавшись, она села и собралась, наконец, перекусить. Только Кэрри разломила булочку пополам, как замерла от неудобства: на нее пялились все, кто сидел за столом.
- Мы же не в классе! - сказала она студентам. Только в классах мальчики и девочки сидели в отдельных рядах, а в буфете и библиотеке правило не соблюдалось.
Они, молча, принялись за еду, и ей показалось, что она помешала разговору.
Наспех съев неказистый обед, она поспешила удалиться. В дверях стояла Долорес.
- Кэрри! Как ты могла?!
- Я не знала, где тебя искать, Долли, не обижайся!
- Причем тут это...
Подруга схватила ее за руку, сильно дернула и потащила за собой.
- Ты сидела рядом с Гарри Кином!
- Это же буфет!
- Я не об этом, глупая ты! Говорю же, ты села рядом с Кином, а он!.. - Долли оглянулась по сторонам с вытаращенными от страха глазищами, - не пьет таблетки! Вот!
Кэрри закрыла ладонями лицо, что Долли приняла за испуг.
- Это тот, который был возле тебя, а не напротив. Светловолосый и тощий такой, поняла?
Она кивнула.
- Ладно, не бойся ты... Впредь будешь умнее! Думай о своей репутации!
Но Кэрри не испугалась, нет. Она обрадовалась. Возможно, она не единственная студентка, которая не пьет максинал. Не единственная преступница.
- Удивляюсь, как его не сдадут полиции! - негодовала Долли. - Он же не скрывает! Держись от него подальше, вдруг он заразит тебя болезнью Грея?
- Да ну... Она не заразная.
- А вдруг? Вот увидишь, он умрет, если говорит правду, или упадет в низший класс, и кого-нибудь за собой потянет! Будет работать на самой унизительной должности, и поделом.
- Поняла я, поняла.
- Скоро звонок! Бежим скорее на ОМЗ!
Она еле поспевала за подругой, ноги, как никогда раньше, путались в длинном подоле школьной формы. На лестнице Кэрри так и наступила на него и чуть не упала. Потом приказала себе: "Спокойно! Никто не знает про меня", - и пришла в себя.
Основы медицинских знаний преподавала медсестра с двадцатилетним стажем миссис Лоуренс, у мальчишек же был медбрат. Кэрри понимала, что главная цель курса - воспитать из них на протяжении всех четырнадцати лет учебы идеальных родителей. Материнский инстинкт просыпался и в ней, она не оставалась равнодушна к этим занятиям, сдобренным эмоциональными фотографиями, фильмами и рассказами. Но Кэрри знала, что ОП использует этот инстинкт, чтобы граждане пили максинал и боялись пропустить дозу.
Миссис Лоуренс, излучая полным румяным лицом, как солнцем, счастье и добро, заявила в начале урока:
- Сегодня, мои родные, начнем новую тему: грудное вскармливание. Долорес, Анна! Раздайте всем мамочкам их маленьких деток!
Девочки пошли к шкафам и разнесли однокурсницам кукол, похожих на грудных детей. Они передавали их так бережно, будто те были живыми.
- Можете поупражняться в пеленании, пока я ставлю обучающее видео. После просмотра вы сможете попробовать сами!
Теперь Кэрри поняла, почему у десятого курса пуговицы на платьях, а у младших их нет.
Чтобы не отличаться, она распеленала и запеленала своего Арни, как значилось на бирке вокруг запястья.
- Девочки, у кого Арни? - жалобно спросила Оливия.
- У меня, а что? - повернулась к ней Кэрри.
- Давай поменяемся? Я всегда беру Арни...
- Хорошо.
Оливия вскочила, передала ей свою Джиллиан и с самой настоящей нежностью взяла на руки Арни.
- Мой котенок!
Кэрри улыбнулась, будто все понимает. Все оставшееся время до звонка она повторяла реакцию Долли на грудное вскармливание, и притворство вымотало ее.
- Пойдешь со мной на футбол? Наши играют против кого-то, - предложила Долли.
- Нет, я устала и хочу домой.
Она не питала родственной приязни к студентам юридического факультета только потому, что они вместе учатся. Подруги расстались, и Кэрри побрела на улицу, раздавленная одиночеством.
Во дворе было безлюдно, только два студента сидели на ступенях буфета. Кэрри застыла, узнав в одном из них Гарри Кина, если верить Долли. Он рвал лепестки с сорванного из клумбы ириса, мял их и бросал под ноги. Второй, смуглый, заметил, что Кэрри смотрит на них. Она покраснела и быстрыми шагами пошла к воротам. У всех студентов мужского пола формы были единообразны: черный брючный костюм и галстук, цвет которого зависел от факультета. Но они свои галстуки сняли, как многие делали после уроков. По самому Гарри судить сложно даже о его возрасте: он худой, даже тощий. А вот его товарищ выглядел слишком взрослым для выпускника.
Она оглянулась и увидела, что студенты идут за ней. Показалось, что Гарри торопится, а второй его сдерживает. Тогда Кэрри побежала, выскочила за ворота и спустилась в метро. Рабочий день был в самом разгаре, людей тут почти не было, а электрички ходили только по утрам и вечерам, в часы пик. Она вышла с другой стороны возле стоянки такси, посмотрела в сторону Учебного района - Гарри там не было. Его друг, или кто он там, заметил Кэрри и даже махнул рукой.
Она села в такси, пылая от стыда.
- На тридцатый, сэр, - попросила она.
***
Бабушка заметила, что с ней что-то не так, но списала на пробный экзамен. Пока не вернулись с работы родители, Софи и Кэрри могли откровенно поговорить.
- Я уверена, они ничего не заподозрят, - мягкий голос женщины обычно успокаивал. - Хорошо, что ты относишься к этому серьезно, но на самом деле обнаружить изменника по сочинению трудно. Тем более у тебя нет нарушений. И вообще, это только наши подозрения! Может, сочинения ничего не значат...
При родителях, законопослушных гражданах, они даже наедине не разговаривали об этом.
Целую неделю Кэрри не решалась рассказать Софи о Гарри, таком же, как они двое. Откуда он узнал правду? Как он жил все это время? Знает ли других?
Несколько раз они виделись на переменах. Конечно, ничего не значит, что он смотрел на нее. С чего бы ему ею интересоваться? Он же не знает, что она тоже не пьет наркотики. И Кэрри поняла, что влюбилась. Вот почему она боялась рассказать о нем Софи.
Однажды она осталась в библиотеке без Долли, конспектируя параграф из учебника по ОМЗ. Ни по одному предмету их не заставляли писать так же много. Она постоянно отвлекалась на других студентов, а потом увидела, что в читальном зале сидит и Гарри Кин. Он перехватил ее взгляд и улыбнулся, хулигански подмигнув.
Людей становилось все меньше. Скоро Кин пересел на ее ряд, а потом и вовсе на соседний стул. У нее в животе защекотало от волнения, она сжалась над своими книжками и тетрадками, раскиданными по столу.
- Кэрри, да? - шепотом спросил он.
Она огляделась - в зале никого не осталось.
- Да...
Кэрри выпрямилась, попыталась расслабиться, но стала чувствовать себя еще более скованно.
Он наклонился к ее тетрадям, улыбаясь.
- Будешь хорошей матерью?
