Сегодня ей хотелось по-собачьи, и она радостно тявкала, когда я забрался на нее сзади. Даже после всего она продолжала изображать сучку, перекатывалась с боку на бок, каталась на спине, требуя почесать ей животик, и облизала мне все лицо. Потом она собралась попрактиковаться писать на собачий манер, но мне удалось отговорить ее. Она и так писает как-то не по-людски. Салли вбила себе в голову, что сидячая поза унижает женщин, и теперь писает стоя, широко расставив ноги и выставив лобок вперед, но выходит очень неопрятно. Надеюсь, ей удастся усовершенствоваться, а еще ей придется отказаться от колготок.
Салли немного пофыркала и несколько раз взвизгнула по-щенячьи, а потом заснула. Я не стал ложиться и снова принялся за дневник. И все это на аспирантскую стипендию! Жизнь — это что-то невероятное! А ведь стипендии должны выдавать как раз для того, чтобы познавать жизнь. Огромное спасибо Совету по социологическим исследованиям!
15 мая, понедельник
Сегодня утром я решил, что пришла пора расставить точки над «i» и поговорить с Салли насчет того, чтобы она перестала носить колготки. Я пытался внушить ей эту мысль на том основании, что так ей будет гораздо проще мочиться стоя. Однако мне не удалось ее провести: она прекрасно знает, что мне больше нравится, когда она носит чулки. Бог свидетель, миниюбки — величайшее изобретение этого века. Замечательно простое и все же великое. Мэри Кант безусловно следует присудить Нобелевскую премию. Мини — нечто вроде Завесы в Храме тайны, но в данном случае в тайну легко проникнуть. Беда, однако, в том, что теперь многие женщины носят колготки, так что эта завораживающая полоска между чулком и трусиками исчезла. Салли не горела желанием отказаться от колготок, но поскольку она моя девчонка, то ей приходится одеваться для меня. Я постарался ей втолковать, что женская одежда в более глубинном смысле — это мужская одежда, так как она подбирается специально, чтобы доставить удовольствие мужчине. Ведь платья оценивают мужчины. (Однако мужская одежда это только мужская одежда, поскольку мужчины одеваются, чтобы доставить удовольствие самим себе.)
Так или иначе, я немного повалялся в постели, чтобы посмотреть, как Салли надевает пояс с резинками, чулки и шерстяное облегающее мини-платье, а потом пошел в школу Св. Иосифа с рекомендательным письмом от Майкла и договорился, что начну свои наблюдения завтра. Граффити на школьной стене: «Смертью природа говорит нам: пора нажать на тормоза». Все эти социологические наблюдения на школьных игровых площадках — довольно скучная вещь. Как мне представляется, проводить изыскания — это способ отлынивать от работы. Мысль о работе не укладывается у меня в голове. Представьте себе только, как это дико: человек вынужден совершать ряд определенных действий, иначе у него не будет денег даже на то, чтобы поесть. Просто не понимаю, как люди вообще умудряются работать.
Попробовал достать какой-нибудь рекорд. Чуть было не купил «Are You Experienced?», но в последний момент передумал. В наши дни, похоже, никто уже не пишет приличную музыку. Вести дневник — прикольно, но какой от него толк. Надо еще почитать Кроули. Местами его писанина — просто анекдот.
16 мая, вторник
Проснувшись этим утром, я решил, что умер. Я не могу вспомнить, как я умирал или каким было мое прошлое существование, но в этом-то вся и штука. Лондон — Призрачный город в загробной жизни. Иначе как объяснить странность Лондона, его серую безжизненность? Ежечасно большие красные автобусы, как паромы, перевозят толпы новых мертвецов в Город теней. Салли, я и все остальные — духи, которым приходится парить над этим иллюзорным городом до тех пор, пока в нас окончательно не пробудится сознание нашего истинного положения и нам не удастся отделаться от излишней привязанности к своему прежнему существованию. А что потом? Я решаю быть начеку и внимательно наблюдать, чтобы не пропустить мелких признаков, которые докажут мне, что я на самом деле мертв. Не забыть: исследовать возможность того, что мои сны могут содержать смутные воспоминания о моей прошлой жизни.
Труп я или нет, но мои исследования ждут меня, поэтому я отправился к школе Св. Иосифа, сел на низкую стену и стал вести наблюдение за детьми на игровой площадке. Я просто не представляю, как и чем живут все эти ребятишки. Социальный мир детства поистине странен. В общем, я сделал довольно много заметок.
Дорогой Дневник! Вечером я пошел в Ложу и присутствовал на своей первой Черной Мессе! Обалдел от одеяний, запаха ладана и брызжущей петушиной крови. Я всматривался в угол комнаты, потому что думал, что там вот-вот появится дух Айвасс, но этого не произошло. Пробовал различить ауры других участников, но тоже безуспешно — если, конечно, это слабое свечение действительно является некой разновидностью духовной эманации, а не всего лишь обычный оптический обман. Так трудно быть в чем-то уверенным, когда речь идет о сверхъестественных явлениях. Если верить мистеру Козмику, то некий могущественный Дух зла кружит в астрале и прикидывается Богом. Человек, наделенный обычными способностями, не в состоянии проникнуть за обманчивую личину. Это как когда Салли спросила мистера Козмика, какой самый жуткий кошмар он может себе представить, и он ответил, что это бесконечная реинкарнация в образе слизня. Если Дух зла, изображающий Бога, одержит верх, это и вправду может случиться с мистером Козмиком, а я — раз уж начал об этом — закончу тем, что буду заниматься сексом с какой-нибудь пожилой теткой. Хорошо хоть, что тогда мне не придется съезжать по утыканным бритвами перилам, — или все же придется?
Перед началом Мессы всем новичкам раздали их гороскопы, сделанные Лорой. (Лора — старая кошелка, ведущий астролог Ложи.) Она бросила на меня весьма многозначительный взгляд. Мой гороскоп явно не уступал ее взгляду в многозначительности. Отчасти это было из-за того, что я родился в необычный день: мало того, что я Стрелец, но в час моего рождения Венера находилась в знаке Девы. Фелтон и Гренвилль были тут как тут и сразу же принялись квохтать над моим гороскопом. Фелтон сказал, что мой день рождения — это моя судьба. Понятия не имею, что он имел в виду.
— И твоя судьба привела тебя к нам, — продолжал Фелтон, — Вполне может оказаться, что ты — именно тот человек, которого мы ждали все эти годы.
Больше он ничего не сказал. Вот это да! Выходит, я — что-то вроде Мессии. Я всегда очень любил воображать себя Мессией. Почему, в конце концов, Он не может быть мною? Может, я просто временно забыл о своей истинной природе? Но, как ни крути, я не могу одновременно быть и Мессией, и покойником. Надо искать зацепки, чтобы окончательно решить, кто же я такой. С другой стороны, вполне вероятно, что Ложа чернокнижников кормит этими баснями об особом предназначении всех доверчивых неофитов.
Тем не менее я слегка приторчал, узнав, что мистера Козмика, Рона и Элис закрепили за Лорой, а моим наставником на время испытательного срока будет доктор Фелтон. Когда обрядовая часть закончилась, я спросил Элис, не могу ли я угостить ее чем-нибудь в пабе в конце улицы. Она сказала, что ей не хочется пить. Я сказал, что дело не в том, хочется ей пить или нет, а что это всего лишь дружеский жест с моей стороны. Элис ответила, что так и подумала, но что дружеские жесты ее не интересуют. Ее интересует только истина о природе бытия. Потом, заметив, что я немного задет, она добавила, что не хотела меня обидеть, но что она не может тратить время на то, чтобы поддерживать дружеские отношения, и кроме того, по моей одежде и прическе видно, что я — человек несерьезный. Боже, Элис мне даже не кажется симпатичной и все такое. У нее длинные сильно вьющиеся волосы и все время хмурый вид. Думаю, ее так интересует истина о природе бытия именно потому, что она так ужасно выглядит. Должно же быть какое-то объяснение.
17 мая, среда
Проснулся довольно рано, но потом целую вечность валялся в постели, слушая «Aftermath» и размышляя. Большинство людей в фильмах и книгах — симпатичные. Но в реальной жизни большинство людей — вроде тех, что я вижу в автобусах, — страшно некрасивые. Уродство — норма, и мистера Козмика это вполне устраивает. Он говорит, что на самом деле предпочитает страшных подружек, потому что они более естественные и не такие лощеные. (Конечно, может быть, дело еще и в том, что уродины с большей готовностью соглашаются на маленький пенис мистера Козмика.) Но для меня Салли — это минимальный стандарт красоты, который бы меня удовлетворил. В прошлом году, перед самым нашим знакомством, мистер Козмик шлялся по улицам, останавливал женщин и фотографировал их, а потом, сделав снимок, объяснял, что фотографировал их потому, что они такие необыкновенные уродины. Большинство женщин здорово злились, услышав такое, но, как это ни невероятно, мистер Козмик действительно переспал потом с некоторыми из них.
