Дебби знала, что способна продать что и кому угодно — главное, стартовый толчок.
— …Ну так что, мы договорились или как? Я же сказала, сейчас семь восемнадцать, магазин скоро закроется. Заходите завтра… да-да, точно, нет-нет, конечно-конечно-конечно, никаких конкурентов рядом с вашей рекламой, сами одобрите макет, пятьдесят две тысячи пятьсот… ну как, договорились?
Лицо Дебби напряглось, глаза закрылись — так бывает у людей, которым не хватает сил смотреть на трансляцию лотерейного тиража. Потом девушка внезапно расправила плечи, напряжение сменилось усталым облегчением.
— Хорошо, мистер Годфрей, ваша взяла. Перезвоню вам завтра, и тогда уже договоримся о всех тонкостях выполнения заказа. Приятной ночи.
Продавщица сняла микрофон и наушники, обхватила голову руками.
— Закрыла? — спросил я.
— Закрыла, — в ответе девушки звучала усталость, как у спринтера, только что сорвавшего финишную ленту.
— Кому?
— «Даст Бает». «Самое Популярное в Америке Оборудование для Защиты от Пыли».
— «Даст Бает» — нормальная фирма. Работают уже десять лет, а то и все двенадцать. Хорошая продукция, отличная дистрибьюторская сеть, хотя как конкуренты они слабоваты. Для тебя они окажутся отличным, надежным клиентом. Так-то, Дебби.
Девушка лучезарно улыбнулась:
— Спасибо, мистер Аллен.
— Интересно, ты когда-нибудь начнешь называть меня по имени?
— Только когда перестанете быть моим начальником.
— То есть когда ты сама займешь мое место?
— Не в этой жизни…
— Правило продаж номер один: цени себя. Как мама?
— Когда как. На прошлой неделе воспаление горла оказалось очень сильным. Но если мама продержится и не пойдет к врачу до пятого января…
Пятого января — не только первая годовщина работы Дебби в «Компу-Уорлд», но и день, когда, по правилам медицинского страхования, действующим в компании, она сможет включить в страховку еще одного члена семьи. Я знал: девушка отсчитывает часы до дня, когда мать, не защищенная медицинским полисом и то и дело заболевавшая в течение прошлого года, наконец-то окажется под защитой предоставляемых фирмой благ.
— Всё еще сидит с Раулем после школы?
— Больше нет выбора, — кивнула Дебби. — С моей зарплатой няню нанять нельзя, к тому же сыну уже шесть, слишком взрослый для круглосуточного детского сада. Знаете, а его приняли в Фейбер Академи на первый курс! — Девушка имела в виду одну из лучших частных школ в городе, находившуюся как раз в трех кварталах от квартиры Дебби в Стайвезант-Тауне, туда можно дойти пешком.
— Да, слышал. Потрясающе! Наверняка у тебя очень одаренный мальчик.
— Один из лучших учеников. Раулю даже разрешат приступить к учебе в январе, чтобы не ждал до сентября. Я-то не против, потому что детский сад, в который он ходит сейчас, — настоящий guano[1]. Конечно, первый год в Фейберсе стоит девять тысяч, а стипендии ребенку не дали. Так что бонус придется как нельзя кстати.
— Тебе же причитается больше девяти штук, разве нет?
— Тринадцать тысяч четыреста долларов. Даже подсчитала.
— Правда, что ли?! — И мы рассмеялись.
— А нам действительно выплатят бонусы в следующую пятницу? — не верила Дебби.
— Ты спрашиваешь уже в третий раз.
— Извини.
— Не за что извиняться. Просто постарайся успокоиться. Повторюсь: мы работаем не на какую-то шарашку, «Ёкимура» не скупится на благодарности. Особенно когда дело касается штатных сотрудников. Господи, это же японцы! Скорее вспорют себе животы, чем не рассчитаются. Можешь даже не сомневаться.
— Я верю, мистер Аллен. Просто… понимаете, я же первый год здесь, а бонус — он очень важен для меня…
— Слушай, завтра за завтраком попрошу Чака Занусси подтвердить, чтобы… сколько тебе причитается?
— Тринадцать четыреста.
— Ну да. Так вот, пусть сам скажет: двенадцатого ты получишь именно тринадцать четыреста. Обычно он знает все суммы бонусов, причитающихся каждому из отделов.
— Вы будете завтракать с мистером Занусси? А я думала, он еще в Сиэтле, решает вопросы с мистером Роландом.
Да, Суарес стоило бы работать в ЦРУ. До Чака докатились слухи, будто Билл Роланд, директор по продажам в северо-западном регионе Тихоокеанского побережья, оказался на чересчур дружеской ноге с неким мистером Джеком Даниэльсом.[2] Ходили сплетни, что во время переговоров за обедом с директором по маркетингу от «Майкрокома» Билл упился до беспамятства прежде, чем подали десерт. Не самая лучшая стратегия, особенно при работе на таком сложном рынке, как Сиэтл.
Вот потому-то Чак и полетел на северо-запад, хотя и заверял: все дело в обычной квартальной проверке. Типичная для Чака стратегия: веди себя как ни в чем не бывало, а потом — разберись с надуманной проблемой, чтобы скрыть настоящие сложности.
— Что слышно из Сиэтла? — спросил я у Дебби. Девушка рассматривала ногти. На этот раз Суарес выбрала для раскраски оттенок, который можно было назвать «розовый цвет наркобаронессы».
— Билл Роланд здесь больше не работает, — заверила меня Дебби.
Я тихо присвистнул:
— Давно?
— Со вчерашнего утра.
— Сам ушел?
— Наверное, испытал настоящее облегчение. Тем более мистер Занусси предложил Биллу сразу же зарплату за полгода вперед и восьминедельный курс лечения, если мистер Рональд уволится незамедлительно. Собственно, так он и сделал. Мистер Занусси поступил очень благородно, вы согласны? Ну, Роланд ведь пил и все такое… похоже, у Билла начался четырехмесячный запой. Брак мистера Роланда трещал по швам, дочка (а ведь ей всего шестнадцать) удрала с каким-то уродом-байкером, а в сиэтльском офисе вечно сплошная нервотрепка… Вот мистер Роланд и начал выпивать виски с утра пораньше. Сначала подливал в кофе…
Я посмотрел на Дебби с удивлением:
— Черт подери, тебе-то всё это откуда известно?
— Из особых источников.
— Слушай, а у тебя нет своего человека в чикагском офисе?
Дебби мельком взглянула на ядовито-розовые ногти:
— Может, и есть…
— А ты не хочешь позвонить ему и узнать, на какую встречу сегодня пригласили Чака Занусси?
Теперь настала очередь Суарес удивляться:
— Мистера Занусси отправили в Чикаго?
— Точно.
— Но я думала, он полетит сюда напрямую из Сиэтла…
— И я думал так же. Но Чак позвонил мне из самолета на полпути между О'Хэар и Ла-Гуардией и сказал, что его попросили заглянуть днем в чикагский офис. А зачем — не объяснил.
— А мистер Занусси ничего не рассказал о встрече?
— Только пообещал кое-что интересное.
— Mierda[3].
Суарес вновь надела наушники с микрофоном и лихорадочно набрала десятизначный номер.
— Будьте добры, Марию Сабо, пожалуйста. — Дожидаясь соединения, Дебби покусывала провод. — Мария? Дебби из Нью-Йорка. Как ты? Да-да-да… всё дела, дела. Кстати, слушай-ка, у вас в офисе сегодня не появлялся наш редактор, мистер Занусси? Был? Надо же… Один? Ты серьезно? Все до одного? Блин… Значит, что-то затевалось, но никто, даже секретарша, и словом не обмолвился? Ладно, ладно. В общем, свистни, если что-нибудь узнаешь. Я тоже скажу, если будут новости. Договорились? Спасибо, родная.
Сорвав с головы наушники с микрофоном, Дебби озабоченно взглянула на меня:
— Мария — моя подруга, телефонный продавец из Чикаго. Мистер Занусси прилетел сегодня к обеду в их офис и сразу же пошел на встречу с мистером Гертцбергом, мистером Гетцем и мистером Ватанабе…
— Боже, боже мой, — простонал я. — Мосс Гертцберг — старший управляющий директор в «Гетце-Брауне». Боб Гетц — председатель совета директоров. А Хидео Ватанабе — самый главный самурай в материнской компании, в «Ёкимуре». Более зловещего собрания крупняков из правления даже представить не могу. Кстати, твоя подруга, Мария, сказала, кто еще там был?
— Да. Какой-то еврик, а по бокам у него — двое помогал.
— Угу. Значит, европеизированный парень с двумя помощниками…
— Ага.
— А Мария не сказала, говорил ли он по-английски?
— Да… но с каким-то акцентом.
— Европейским акцентом?
— Кажется, да.
— А «помогалы», с которыми он приехал, — телохранители?
— Говорит, несли дипломаты…
— Значит, адвокаты, — догадался я.
— Мистер Аллен, что же с нами будет?
— Ну, Дебби, скажем так: готовится кое-что интересное…
Офис я покинул вечером, в семь тридцать по ньюйоркскому времени. По дороге позвонил на мобильный Дейву Мадуро, внештатному агенту по продажам в Массачусетсе. Тот находился где-то в районе шоссе Ай-290, к югу от Ворсестера.
— Сам хозяин позвонил, — пошутил Мадуро, едва заслышав мой голос.
