Умный Толик сразу истолковал ее задумчивость на свой лад:
– Вот, это потому, что ты без мужика живешь! Слушай, я ж по-хорошему предлагаю! Давай я к тебе пойду, все веселее.
Подгоняемая этими чудесными речами, Наташка вмиг взлетела с нетрезвым Казановой по лестнице и позвонила в дверь. Она уже предчувствовала скандал, заранее готовясь сказать что-нибудь резкое.
Открыла Света.
– Ой, Наташка, привет! – Возникло ощущение, что одноклассница обрадовалась ее неожиданному приходу. – А я уж думаю, как тебе дозвониться, мобильный не отвечает, в поликлинике говорят, рабочий день кончился.
– Привет! – сердечная встреча Наташку расстроила: Светка бывает такой ласковой, только если ей что-то сильно надо. А Наташка и так с приема, где было пятьдесят человек, потом еще изрядно побегала по вызовам. – Я тебе тут Толика твоего привела. Он немного не в кондиции.
– Светочка, здравствуй, я тут это, задержался немного. – Толик откровенно лебезил.
– Да входи уже, несчастье. – Света произнесла это не очень злобно, сковородки в руках у нее не было.
Толик ужом проскользнул в квартиру.
– Наташенька, заходи скорее, может, чаю выпьешь? Замерзла ведь совсем, алкоголика этого привела. – Светка продолжала вести себя вежливо.
– Свет, знаешь, я устала, лучше домой пойду, завтра вставать рано.
– Ой, Наташенька, зайди!
– Чего надо-то? – Наташке от усталости быть вежливой уже не хотелось, свободный спокойный вечер скукоживался с каждой минутой.
– Тут, знаешь, дело такое… В общем, ко мне брат приехал. У него температура поднялась, а тут дети, посмотри, вдруг свиной грипп или птичий.
Больше всего Наташке хотелось поинтересоваться у Светы, кто ее брат, свинья или курица. Однако врачебный долг велел войти в квартиру, стянуть промокшее пальто и сапоги, профессиональным вежливо-равнодушным голосом спросить:
– Где больной?
Светка провела ее в комнату. На кровати сидел крупный мужчина лет сорока пяти. При виде Натальи он нахмурился и сипло произнес:
– Кого это ты привела?
– Здравствуйте, меня зовут Наталья Павловна. Я врач из поликлиники. Какая у вас температура?
– Какая надо. – Похоже, скандальность была в крови у Светиных родственников.
– Ну хорошо, я пойду тогда. – Наташка повернулась к двери.
– Наташенька, да не слушай ты паразита этого! Я тебя выгоню, честное слово, выгоню!
– Брата – на мороз?! – обиделся мужик. – Раз так, я сам уйду.
Наташка поняла, что если не вмешается, то не попадет домой даже к концу программы «Время».
– Значит, так. Все замолчали, а вы присели и сняли майку. Ты выйди или просто замолчи. – Она не орала, говорила очень тихо, но и Света, и ее гриппозный братец послушались. – Итак, температура?
– Тридцать семь и пять, – просипел мужик, явно стараясь теперь быть вежливым.
Приблизившись, Наташка ощутила запах алкоголя.
– Выпивали зачем?
– Да вот, голова болела…
– Ну и как, прошла?
– Нет. Еще больше заболела. Извините.
– Как вас зовут? – Наталья сохраняла строгость в голосе. Она прекрасно знала, что с выпившим человеком в данной ситуации лучше всего общаться официально.
– Ну Пашей. – Мужик отвечал угрюмо, глядя в пол. Больше всего он сейчас напоминал двоечника, которого в очередной раз вызвали к доске с невыученным уроком.
– Когда заболели? – Голова у нее работала в двух измерениях. Ужасно хотелось есть, спать, хотя бы просто лечь, хотелось убедиться, что дочь пришла домой и приступила к урокам. Одновременно Наталья формулировала вопросы, которые придется задать неожиданному пациенту, прикидывала последовательность своих действий, возможные рекомендации. Руки ее в это время грели кружочек стетоскопа.
Наталья начала слушать легкие, сердце. Посмотрела горло, пощупала живот. В целом ничего особенного не обнаружила. Пока Наташа проводила осмотр, мужик молчал.
– Итак, как давно вы заболели?
– Да сегодня только. Мы тут с мужиками на рыбалку ездили. Ну и замерзли немного, я простудился. Заехал вот к Светке, а она давай гудеть – свиной грипп, свиной грипп. А я что, свинья какая? Вина горячего выпил, легче станет, завтра домой поеду.
– Вы далеко живете?
– Нет, шесть часов на поезде.
– Понятно, ну тогда просто жаропонижающие, побольше питья теплого.
– Да знаю я все! – раздраженно перебил ее невежливый Павел.
– Знаете, и хорошо. – Наташке совершенно не хотелось задерживаться. – Тогда я пойду. Если возникнут проблемы или вопросы – у Светы есть мой телефон.
Наташка вышла из комнаты и двинулась к двери. В душе она надеялась, что Света займется воспитанием Толика, потом будет звонить его маме с жалобами на пьянство любимого мужа, а ей, Наташке, удастся незаметно ускользнуть. Но день был явно не ее. Светка поджидала Наталью в кухне, которую на пути к входной двери было не миновать.
– Наташ, ну что с ним? Он не заразный? Ребят мне не заразит? – тревожно спросила она.
– Нет, не заразный, обычная простуда. Если волнуешься, то не подпускай к нему детей.
Она честно старалась не думать о том, что обоим Светкиным малышам уже исполнилось восемнадцать лет.
– Ой, Наташенька, спасибо тебе большое! А то я волнуюсь, мало ли чего… Да, а как вы с Толиком-то? – Видно было, что Светка борется с чувством благодарности и привычным желанием устроить Наталье сцену ревности.
– Я его в парке встретила, сокровище твое. – Наталья решила не рассказывать, что нашла их общего одноклассника в луже. – Он на скамейке задремывать стал, я его растолкала, он попросил домой проводить. – Вспомнив, как пришлось тащить пьяного Толика, Наташка потерла пострадавшее от непосильной ноши плечо.
– А как ты в парк-то попала? – Похоже, Светка никак не могла справиться с детским убеждением, что все женщины только и мечтают увести ее неотразимого мужа.
– Свет, я не встречаюсь с Толиком в парке под дождем специально! Он мне в принципе не нужен.
Светка слегка покраснела:
– Я не то имела в виду.
– Ну и ладно. Свет, я пойду?
– Может, хоть чаю с нами выпьешь или поужинаешь?
– Нет, я устала, хочу домой.
– Наташ, слушай, а тебе мой братец как? Ничего?
– Да нет у него никакой опасной болезни, расслабься ты уже!
– Я не в том смысле. Он парень симпатичный, добрый, ты не смотри, что он такой сегодня, болеет просто. Кстати, недавно развелся.
– Свет, ты о чем? – искренне удивилась Наташка. – Что мне с того, что он развелся?
– Ты женщина одинокая, Пашка тоже ничего…
Наташка вспомнила, что похожий текст сегодня уже слышала от Толика.
– Свет, не поверишь, до какой степени мне нравится быть одинокой женщиной!
– Почему? – Кажется, бывшая одноклассница не допускала подобного варианта. – Тебе что, нравится жить без мужа?
– Вот именно, нравится! Все, Свет, я пошла, если что – звони.
Наташка молниеносно натянула промокшие ботинки и такую же мокрую куртку и вылетела за дверь.
Наталья чувствовала себя разведчиком во вражеском государстве, настолько ей хотелось никого не встретить, чтобы ее никто не заметил, ни о чем не спрашивал, не волновался за свое и соседское здоровье. У нее не было сил даже на простую вежливость. Поэтому она старалась идти в тени дома, незаметно проскользнула в подъезд. Причем больше всего ее волновало, как подняться на свой четвертый этаж – на лифте или пешком. Она пыталась рассчитать, при каком варианте больше вероятность нападения на нее каких-нибудь соседей. Лифт помог ей с решением вопроса: он не работал.
Наташка только что не бегом поднялась на свой этаж, открыла дверь и чуть не заплакала от разочарования. Судя по количеству обуви в прихожей, ее квартира была полна народу. Шум, доносившийся из комнаты дочери, убедительно свидетельствовал о том, что у народа этого прекрасное настроение.
Нет, ребята ничего плохого, как правило, не делали, пили чай, а не спиртное, курили на балконе. Но в небольшой двухкомнатной квартире их присутствие исключало возможность хоть немного побыть одной или посидеть на диване с дочерью. В общем, приходилось признать, что вечер пропал окончательно.
Дочь, услышав, что она пришла, выбежала встречать.
– Ой, мам, устала, да? Будешь с нами чай пить?
В принципе Катя, дочь Натальи, понимала, что мать устала, скорее всего, пройдет в свою комнату, никакой чай пить не станет. Больше того, именно на это она и надеялась. Они с ребятами только-только расселись, и потом, сегодня к ней впервые пришел Кирилл. Катя очень рассчитывала познакомить его с матерью. Ведь если Кирилл понравится матери, «внушит доверие», она, может, и разрешит ей возвращаться домой не к девяти, а хотя бы к одиннадцати.
Наталья, в свою очередь, догадывалась, что дочь вовсе не жаждет присутствия матери на своем сборище, но ее охватила какая-то непонятная вредность.
– С удовольствием выпью с вами чаю. Нальешь мне чашечку? Много вас там?
– Нет, вот Яна с Мишкой пришли и еще один человек.
