– Я вспомнил, – крикнул Редингот, – через двадцать минут наш с Вами поезд!
– Вот уж не предполагала, что мы куда-то едем, – призналась Марта.
– Так предположите!
– Уже предположила.
– Есть одно чрезвычайно интересное дело. – Редингот бросал в чемодан все, что попадалось под руку. – Вам, насколько я Вас знаю, должно понравиться.
– Понравиться-то мне понравится, – Марта чем могла помогала Рединготу. – Только вот… не уверена, справлюсь ли я.
– Меня это не беспокоит. Лишь бы Вам нравилось.
– Мне нравится, спасибо.
Случайно у Редингота оказалось два билета в купе скорого поезда, на подножку которого они с Мартой едва успели вспрыгнуть. В дорогу Редингот надел знаменитое свое пальто, а брюк не надел, чтобы продолжать быть интересным.
– Как это все-таки замечательно, что у Вас два билета! – восхитилась Марта, не требуя подробностей.
– Еще бы не замечательно! – в свою очередь, восхитился Редингот, в подробности не вдаваясь.
И они принялись за чай, который проводница подала им в десертных тарелках, потому что у нее не было стаканов.
– Вы лакайте его, – посоветовала проводница, – лакайте, склонившись к тарелкам и выгибая язык, как звери. – Тут она склонилась к тарелке Марты, выгнула язык, как зверь, и наглядно полакала, после чего вытерла язык бумажной салфеткой и вышла.
Они лакали чай – и Марта сказала:
– Очень вагон качается… Трудно лакать: все выплескивается.
Редингот предложил:
– Вы ладони подставьте к краям тарелки, тогда брызги упадут на ладони, которые потом можно облизать.
Марта и Редингот тщательно облизывали ладони, когда снова вошла проводница.
– Я не дала Вам сахар, – раскаялась она. – Но у меня только песок.
– Да мы чай-то выпили уже… – сокрушилась Марта.
– Жаль, – посочувствовала проводница. – Поторопились вы. А поспешишь, как известно, – людей насмешишь. – Тут проводница начала заливисто смеяться, как бы от имени людей. Потом объяснилась понятнее: – Дело в том, что чаю у меня больше нет. И не будет никогда. Так что съешьте песок всухомятку. – Она насыпала на столик горстку сахарного песку. – Только вот ложек тоже нет. Есть вилки, но они вряд ли вам пригодятся. Я советую вам припасть к песку влажными губами – он прилипнет, а потом вы его с губ слижете. – Проводница снова показала, как это правильно делать, и удалилась, смеясь в три горла.
Марта с Рединготом сразу же припали к песку влажными губами и вскоре съели его весь. Между тем в дверном проеме возникла куча грязных тряпок, с которых капало на пол.
– Вот – принесла вам белье, – послышался из-под тряпок знакомый веселый голос. – Чистого и сухого нет – есть грязное и мокрое. Правда, оно еще мятое и рваное, но это все ничего. – Аккуратно разделив тряпки на две кучи, проводница разложила их на двух полках и предупредила: – Спать надо голыми: пусть во сне вас ничто не сковывает. – Порывшись в карманах, она достала оттуда две черные повязки: – Завяжите глаза на ночь. Тогда вы не увидите, в каких условиях спите.
– А что, свет нельзя выключить? – просто ради интереса спросила Марта.
– Нет, – отозвалась проводница. – Все выключатели сломаны. Когда разденетесь и повяжете повязки, начинайте разговаривать о чем-нибудь веселом и приятном – ночь пройдет быстро.
– У Вас большой опыт работы, – сказал Редингот проводнице.
С завязанными глазами и на мокром белье ночь тянулась долго. К тому же, до самого утра проводница то и дело принималась громко и фальшиво петь песню – по-видимому, народную, – в которой бесконечно повторялось словосочетание «мать сыра земля».
– Мы живы? – спросила Марта у Редингота под утро.
– Не знаю, – откликнулся тот.
Они полежали еще сколько смогли, потом встали, оделись и отправились умываться, ощупью продвигаясь по коридору.
– Повязки снимите, – крикнула им вслед как раз переставшая петь проводница.
Они сняли повязки и сквозь неяркий уже электрический свет увидели солнце над лесом.
– В туалете нет воды, – кричала проводница. – Я повесила там на гвоздик оленью шкуру. Потритесь об нее лицами – и станете чистые.
После этой процедуры лица зудели, как с мороза. Проводница снова запела, а Редингот сказал:
– Пойду поищу вагон-ресторан.
Марта подождала его час-другой, потом подошла ко все еще певшей проводнице.
– Простите, тут есть вагон-ресторан?
Проводница самозабвенно пела. Допев куплет до победного конца, она немедленно заорала:
– Вы что – не слышите ничего? Я пою! Не в бирюльки ведь играю!
– Не в бирюльки, – подтвердила Марта и, поскольку проводница уже приступила к следующему куплету, отправилась на поиски Редингота. Она прошла восемь вагонов, не увидев ни единого человека. В девятом (купе № 6) сидел Редингот и жадно глядел на дорогу.
– Кстати, – заметила Марта, продолжая прерванный разговор, – в поезде, кроме нас, никого нет. Ни проводников, ни пассажиров.
– Неудивительно, – живо отозвался Редингот. – Все пассажиры, кроме нас, опоздали – и поезд ушел. А все проводники, кроме нашей проводницы, в отгуле.
– Прискорбно, – отнеслась Марта.
Они вернулись в свой вагон. Их проводницы тоже теперь уже не было.
– Наверное, она допела и пошла к черту, – предположил Редингот.
– Это Вы ее туда послали?
Редингот кивнул.
– Хорошее место. Жаль, что не я послала ее туда, – посетовала Марта. – Тем более что чаю все равно больше не будет никогда.
Она была понятливой, эта Марта. И вообще она мне нравится. Редингот тоже нравится. Все-таки приятно, когда тебе нравятся твои герои, – вы не возражаете?.. Тогда я буду их любить и помогать им во всех сложных ситуациях. Пусть они сейчас опять уснут: все равно ехать в этом ужасном поезде невозможно. Но другие поезда не ходят по страницам настоящего художественного произведения. Стало быть, дадим Марте и Рединготу еще поспать, а сами на минуту приостановимся: остановка чрезвычайно важная штука. Во время остановки читатель может обдумать ту или иную дикую ситуацию, в которую, как правило, ввергает его автор.
Пора, значит, и нам поставить перед собой вопрос: а имеет ли смысл оставаться в нашей с вами ситуации дальше? Не лучше ли сойти с поезда, который пока никуда не приехал? Поразмыслим об этом спокойно: ведь поезд уже замедляет движение… и сойти еще не поздно – если кто не успел, прошу!
Поезд идет медленнее, медленнее… поезд идет очень медленно. Ну, что вы решили? Решайте скорее – или начнется такое…
ГЛАВА 2
Завязка становится туже
Вот, начинается.
Начинаются Умственные Игрища под девизом «Думай головой!»
Они проходят в городе, названия которого я еще не придумал. А между тем очень важно, что и как называется в художественном произведении. Для литературы Имя – это самое главное. Найдено Имя – и можно жить спокойно. Вот Марта – Зеленая Госпожа, вот Редингот – Не Фунт Изюма, с ними все в порядке. Была еще, правда, проводница, но она спела свою песню и пошла к черту. Ну и… счастья ей. Ах, да, свинья еще была пьяная и тот, кто пролетал над гнездом кукушки. Впрочем, это все так, курьезы. Забудем.
Только как же все-таки назвать город? Мне, например, по сердцу взять название с потолка. Скажем… Змбрафль – чем не название? Названий ведь каких только не бывает… даже Тимбукту, что уж совсем как-то безрассудно.
Стало быть, на Умственные Игрища под девизом «Думай головой!» в страшно отдаленный сразу от всего на свете город Змбрафль съезжались лучшие умы человечества. Если Редингота пригласили сюда, а сюда ли его пригласили, мы узнаем, когда придет поезд, – значит, Редингот принадлежит к лучшим умам человечества. Это интересная подробность.
Называть имена лучших умов человечества – занятие бесполезное: они все равно никому ничего не скажут, потому что человечеству неизвестны его лучшие умы. Следовательно, умолчим.
Проблема же, по поводу которой в Змбрафле вот уже далеко не в первый раз собирались лучшие умы человечества, была все время одна и та же. Для решения ее требовалось очень много спичек – и накануне Умственных Игрищ в некоторых странах спички исчезали из розничной торговли… так что, извините, огня нечем было зажечь.
А состояла проблема в том, чтобы сложить из спичек Абсолютно Правильную Окружность.
Зависит это, как мы понимаем, от двух вещей. Прежде всего – от точки отсчета, то есть от того, в каком месте мирозданья в данный момент пребывает человек, оценивающий правильность Окружности. Впрочем, с местом все, вроде, было решено: идеальным местом считался Змбрафль – именно в силу чрезвычайной своей удаленности от всего на свете. Как уж это получилось, одному Богу известно. Кроме того, огромное значение имеет величина Окружности: Окружность должна быть большой. Невероятно большой. Между прочим, много лет назад одна Умная Голова предложила выкладывать спички просто вдоль экватора: так проблема, дескать, решится сама собой, ибо протягновеннее экватора ничего нет на Земле. Однако предложение сразу же было сочтено пошлым и скучным – неизвестно, кстати, почему. Выяснить это и впоследствии не удалось – и не надо выяснять. Ничего не надо выяснять. Все надо принимать как должное. И теоретически, и на практике.
