— И что сестра живет с ним? — спросил Николай.
— Уже три года прошло. Они вместе и расставаться не думают. То за руки или в обнимку ходят. И плевать им, что говорят вокруг.
— А твой бывший зять женился?
— Больше года ждал возвращенья жены, все надеялся, что одумается. Но не пришла и ни разу не позвонила.
— И с дочкой не общается?
— Та ничего не говорит. И мать не ругает. Теперь у них в доме живет другая. Ну эта не сбежит. Скорее, других выживет. Цепкая, деловая баба. Эта в любовь не верит. Считает бредом юнцов и ненормальных. Племяшка с нею не дружит. Оно и понятно. Все разные они, эти женщины. Но после случая с сестрой я и сам не могу понять, что для баб важнее, какая любовь?
— У тебя сестра, а у меня отец на старости лет с ума сошел. Привел молодуху. Сам на пенсии, а ей недавно сорок исполнилось. Я и спросил, что станет делать с нею лет через десять? Так мой старик петухом на меня бросился и говорит, мол, никто не может предугадать даже завтрашний день. Ну и я ушел от него с полгода назад и больше не навещаю. Пусть живут как хотят.
— Ты зря так делаешь. Смотри, чтоб та баба твоего старика не обидела. Приберет все к рукам, самого на улицу выгонит. Такое случалось. Не бросай деда. Все ж твой отец. У него теперь вторая молодость наступила. Это старческая болезнь переоценки мужских способностей. Многие плохо заканчивают, умирают прямо в постели, — говорил Иван.
— Ну, эта басня не про моего отца. Нынешняя баба после матери пятая, какую в дом привел. А скольких не знаю? Он и нынешнюю взял на конкурсной основе с испытательным сроком. Не прописал в квартире, и деньги под замком держит. А чуть время выдалось посвободнее, к соседским бабам в гости убегает. Во! Старый прохвост! Ему молодухи мало! Все еще мужик! Даже я его прыти завидую! Сам к жене далеко не всякий день в постель прихожу, — сознался Димка.
— Смотри, чтоб и твоя не сыскала какого-нибудь козла, — вставил Николай едко.
— А я не стану переживать. Найдет, пусть уходит к едрене-фене. Не велика потеря, другую приволоку. Ни на одной бабе свет клином не сошелся.
— У тебя тоже не клеится? — удивился Коля.
— Пока нормально. Дома порядок, со всем справляется сама. Но по подружкам бегает часто и ревнует к каждому забору. Чуть задержался на работе, уже истерика, упреки, подозрения. Самое обидное, не верит ни одному слову, все перепроверяет. Вот так пригласили нас на свадьбу, я и пошел танцевать с подружкой невесты. Ох, сдобная девка! Глаз не оторвать. Я выпил, как все, разговорился с нею. Подумаешь, пару комплиментов отпустил, так моя кипеж подняла, хвост распушила, полезла к той девчонке с когтями, давай прическу пучками выщипывать. Я вступился, давай их разнимать. О! Что тут случилось! Лучше б не лез! Мало морду жена исцарапала, еще коленом в пах наподдала. Я в три дуги скрутился. Еле продохнул, поклялся самому себе никуда ее с собой не брать. Теперь все время дома сидим, вдвоем, как сычи. Полно жратвы, в доме порядок, а ничто в горло не лезет, не радует. Я за двери квартиры вместе с женой не выхожу. Не хочу опозориться. До чего дошло, она теперь с работы меня встречает, чтоб по пути какая-нибудь не отловила.
— А как же к нам уходишь? — спросил Иван.
— Вам она верит. Хотя, сам знаешь, звонит. И не только мне, а и тебе, Коле, Степке. Ей трудно поверить, что собираемся сами, без бабья.
— По себе судят! — заметил Коля.
— Да что ты, дружбан! Там без варианта! Эти бабы давно вне спроса! Какие им хахали? О них ни мысли, ни мечты, — отмахнулся человек.
— Это ты брось! Даже бабки с соседскими дедами шалят. Хотя самим под семьдесят и задницы мохом обросли. А озоруют, как молодые! — глухо сказал Николай.
— Эх, ребята! Давно ли мы все зелеными были! Разве такою представляли нашу жизнь? Мечтали о любви! А где она? Ведь вот каждый из нас неплохо устроился. Имеем работу, неплохие заработки, квартиры и даже дачи, машины имеем. Кажется, чего еще хотеть? Ан нет! Не хватает главного. Без него пусто в жизни.
— Это верно. Я часто вижу один и тот же сон: вроде ломлюсь через бурелом и лесные завалы. Вокруг темно и страшно. Мне так хочется пить, ну хоть бы глоток воды… Но вокруг сплошные коряги.
— Наверное, с вечера перебухал. Вот и пересохло в горле! — заметил Степа едко.
— Ни в одном глазу, после работы дома начертоломился, — обиделся Коля и продолжил:
— Взмолился я во сне, дышать было нечем. И увидел вскоре просвет между деревьев. Я туда, глазам не верю, речку увидел, чистую, звонкую. Припал к воде, а напиться никак не могу. А на другом берегу той речки девчонка стоит, на ромашке гадает, отрывает лепестки и на меня смотрит улыбчиво. А потом спрашивает:
— Что? Не узнал, забыл меня, Коленька?
— Я и впрямь, сколько ни стараюсь, никак не могу ее вспомнить. Она и говорит:
— Еще со школы любила тебя. Сколько лет ходила за тобою тенью неприметной. Всякое слово твое ловила. Надеждой жила, что приметишь и позовешь, отзовется твоя душа на мою любовь. Но напрасно ждала… На другой женился. Она тебя не любила. Да и не могут другие женщины полюбить тебя так, как я! Ты был моей жизнью и песней, дождиком и солнцем. Я пошла бы за тобой, не задумываясь, хоть на край света. Такая любовь случается один раз на всю судьбу и приходит не к каждому. Но ты пренебрег. Я показалась тебе слишком серой и скучной. Не захотел заглянуть в душу. Прошел мимо чистого озера и завяз в болоте. Сама жизнь наказала тебя за слепоту и глупость. Теперь ты плачешь и не знаешь, как выбраться из трясины, в какую сам забрел. Ох, и не скоро из нее выберешься. Целое озеро слез прольешь, прежде чем поймешь, за что наказан. Не раз проклянешь любовь к женщине, с какою связал судьбу. Ведь она не река, дарящая жизнь, а лишь болото, отнимающее ее…
— Иди ко мне, Надюшка! — вспомнил имя. А она взмахнула рукой, стала превращаться в облако, и я еле услышал последние слова:
— Если бы ты любил…
— Хренатень какая-то! После этого сна надо было хорошо похмелиться и забыть ту бабу к чертовой матери навсегда. Небось, сама жирует с хахалями напропалую, — фыркнул Степка насмешливо.
— Давно ее нет в живых. Умерла в лесу на цветущей поляне. От чего, так никто и не понял. Я только теперь догадался, но уже ничего не исправить. Знаю одно, что был любим искренне и чисто, но проглядел и упустил свое. Теперь несу свой крест. От жизни мне больше ждать нечего, — понурился Коля.
— Да это ты брось! Еще не все потеряно!
— Мы тебе семнастку сыщем!
— Не теряйся, мужик, вера в себя дело важное. Не впадай в депресняк, — успокаивал Иван друга. И достал зазвонивший телефон:
— Вань! Ты дома? — узнал голос жены.
— Что тебе нужно?
— Хотелось услышать твой голос!
— Спокойной ночи! И постарайся больше не надоедать и не напоминать о себе!
— Вань! А разве ты не хочешь забрать меня? Я очень соскучилась по тебе!
Иван выключил телефон, положил его на стол, ничего не сказал друзьям. Но мобильник закричал снова.
— Отвяжись! — рявкнул грубо, и в ответ услышал:
— Ваня! Я люблю тебя! — Светланка больше не сказала ни слова. Выключила телефон. Иван удивленно хмыкнул. Жена, живя с ним, никогда не говорила о любви. Ни разу за все время не сказала, как относится к мужу.
— Наверное, Михаил Петрович надавил на нее, он мужик хитрый. Посоветовал, с какого фланга нападать и штурмовать душу, она и решилась проверить, у самой ума не хватило бы. Отец советчик опытный.
— Не стоит поддаваться, не надо верить, не то застряну в болоте как Колька, и никогда не вылезу из трясины. Сказать можно многое, а докажи слова жизнью… Вот тут и осечка получится. Когда в больницу свалил, где она была? Ведь едва выкарабкался. Она ждала, когда позову! Смешно! Ее бы на мое место. Ни сама, ни тесть с тещей не навестили. А теперь полюбила, когда родители с обеих сторон пилят. Оно и понятно, кому нужна бездельница в семье? И на работу не устроишь. Хотя специальность есть, большего лодыря не сыщешь. Вот и вздумали выпихнуть. А куда? Конечно, снова ко мне. Ну, уж шиш! — сворачивает толстую фигу.
Степка увидев, глаза округлил:
— Ты че мне шиш показываешь?
— Не тебе, ей, она звонила. Обратно просится.
— Ну и стерва! Только от нее избавился, дал пинка под жопу, уж все забылось и прошло.
— Степ! А ты не лезь. Может, это и есть любовь в их понимании, — ухмылялся Коля.
— Если б она любила, я никогда не выставил бы ее за дверь.
— Иван, ты не оригинален. Скажи, кого из нас любят?
— Ты лучше ответь, за что не любят? — хмуро перебил Иван и предложил:
— Давайте отца Коли помянем. Вот его и впрямь любили. Да и он любил многих…
Мужчины молча выпили, потянулись к хлебу, к огурцам, картошке и только Иван взялся за сигарету.
— Загрызи хоть чем-то. Не то развезет, завтра башка котлом гудеть станет, — советовал Димка.
— Пошли на улицу, там свежим воздухом подышим, — предложил Иван.
