Филип Дик - На территории Мильтона Ламки

В горах было тихо. Ни ветерка. Ни голосов. И поразившее его ощущение простора. Открыв дверцу, он на нетвердых ногах выбрался наружу. Сколько времени? Полвосьмого утра. И вот он здесь, вверху, один-одинешенек. Какая пустынная местность. По дороге мимо него пронеслась какая-то машина, яростно грохоча шинами. Ощущая судороги в каждой мышце, он побрел в сторону, сунув руки в карманы и чувствуя себя мерзейшим образом.

Это место не для меня, решил он. Нечто вроде всеобщей свободной парковки с деревьями. Он не ощущал, что находится на большой высоте. Но воздух был холодным, разреженным и пронизан дурным запахом. Пахло не сосновыми иглами или землей — этот запах был горьким, и у Брюса начало свербеть в носу. Он спотыкался о комья засохшей земли. Спустившись по куче грунта, он отыскал укромное местечко в кустах, помочился, а потом судорожными рывками проковылял обратно к машине.

Двигатель, наверное, не заведется, подумал он, захлопывая дверцу. На такой высоте автоматический дроссель всегда барахлит. Подумать только, проторчать здесь целую неделю… Но двигатель завелся.

Выждав, чтобы машина, шедшая следом, промчалась мимо, он снова выехал на дорогу и уже через несколько мгновений оказался на вершине следующего холма. Внезапно появившееся солнце, до тех пор прятавшееся за холмами и деревьями, резануло его по глазам. Ослепительный белый свет испугал его и ошарашил, так что он машинально затормозил. Ехавший сзади маленький пикап промчался мимо, увернувшись.

Об этом я забыл. То, что я достиг вершины на рассвете, означает, что теперь придется ехать прямо на солнце весь остаток пути. Он никогда не видел, чтобы солнце ранним утром было таким раздутым, таким огромным.

Вскоре он и в самом деле увидел озеро; собственно, даже пару озер. Они располагались по одну сторону дороги, далеко внизу, плоские, радостно-голубые, раскинувшиеся на поверхности, похожей на плато. Деревья возле них росли гуще. Он все время поглядывал на озера, но затем резкая впадина в дороге, подобная внутренности мяча, заставила её переключить все внимание на управление автомобилем. Теперь, миновав высшую точку перевала, он обнаружил, что спускается гораздо стремительнее, чем поднимался; уклон был настолько крутым, что какое-то время он от испуга и не замечал, что пересек границу штата и въехал в Неваду.

Холмы стали мельче, незначительнее. Раз он проехал между нагромождениями камней, по сухой, неплодородной зоне. Это и в самом деле Невада, подумал он. Растительности больше нет. Воды нигде не видно. Вскоре въеду в пустыню. И так оно, разумеется, и случилось.

Какое удручающее зрелище. Таким же оно представлялось ему и раньше, когда случалось здесь проезжать. Совсем не похоже на горы… скорее поросшее лесом препятствие для коммерции, которое в конце концов — ко всеобщему удовлетворению — будет срыто и увезено в грузовиках в виде грунта и древесины.

Во второй половине дня, в Рино, Брюс сидел вместе с Эдом фон Шарфом в знакомом кабинете наверху, откуда открывался вид на шумный, подобный базару основной этаж Бюро потребительских закупок. Его бывший босс поставил всех в известность, что устраивает перерыв на чашку кофе, так что никто не пытался прервать их беседу. Для начала Брюс рассказал о своей женитьбе, показал фотографию Сьюзан, сделанную в Рино, в день их бракосочетания.

— Она что, старше тебя? — спросил фон Шарф.

— Да, — сказал он. — Ей тридцать.

— Ты вполне уверен в том, что знаешь, что делаешь?

— Более чем, — сказал он и описал «Копировальные услуги». Изложил все подробности. Бывший босс слушал его с глубоким вниманием.

— Прохожих на тротуаре хватает?

— Да, — сказал он. — Между одиннадцатью и часом народ, что работает в офисных зданиях, так и прет.

— Мне кажется, что ты не хочешь как следует поработать головой, — сказал фон Шарф. — Что ты на деле имеешь? Хорошее местоположение и небольшую сумму, которую можно во что-то инвестировать, а еще торговую точку с минимумом обстановки и витриной. Так почему же ты зациклился на пишущих машинках?

— Потому что это заведение с ними связано.

— Ничего подобного. Чему ты здесь научился? Покупать по приемлемой цене все, что, на твой взгляд, ты сумеешь продать. Тебе надо искать что-либо, что можно купить задешево и что, по-твоему, найдет сбыт, машинки или овощи; не имеет значения, что именно. Но ты, вкладывая деньги в одно-единственное наименование товара, теряешь свои преимущества. Ты являешься на рынок продавцов. И первым делом начинаешь перебивать кому-то цену на эти японские машинки. Послушай, ты же ничего о машинках не знаешь. А во-вторых, у тебя нет реальных оснований полагать, что ты найдешь, где сделать такую закупку. Я скажу тебе, на чем сейчас можно нагреть руки. На бензине. Там, на Побережье, ведется ужасная бензиновая война. За истекший месяц розничные цены на обычный бензин снизились там до 19 центов за галлон. Оптовые торговцы им там затоварены.

— Мы не можем продавать бензин, — сказал Брюс и спросил, не доводилось ли фон Шарфу видеть машинки «Митриас».

— Нет, — сказал тот, — даже никогда о таких не слыхал. Насколько мне известно, ни одна из них сюда не попадала.

— Тогда перед нами чистое поле.

— Сколько их ты сможешь купить на двадцать пять сотен долларов? Если, допустим, придется платить по сотне за штуку? Всего-то двадцать пять железяк. Это бессмысленно.

Брюс до сих пор этого не подсчитывал. Он похолодел.

— Слишком мало, чтобы стараться, — сказал его бывший босс. — У тебя просто нет достаточного капитала.

— Может, мне удастся взять партию «Митриасов» дешевле, чем по сотне за штуку, — упрямо сказал он.

— Может, и так. Ладно, ты приехал, чтобы что-то узнать у меня. Что же?

— Я приехал, потому что думал, что ты знаешь, где я смогу раздобыть некоторое их количество.

— Нет, не знаю, — сказал бывший босс. — Никогда не видел даже рекламы, нигде не встречал в списках наличных товаров. Если хочешь, могу поспрашивать для тебя там и сям.

— Буду признателен, — сказал Брюс.

Его бывший босс позвонил нескольким своим знакомцам, в том числе и одному из братьев Парети, который на какое-то время выехал на Восточное побережье. Никто из них ничего не знал о «Митриасе», но один полагал, что слышал это название раньше. Ему казалось, что он что-то читал об этом в журнальной статье, имевшей какое-то отношение к Англии.

— Это совсем другое, — сказал Брюс. — Какая-то гробница, которую там откопали. Старинная.

— Ну что ж, прости, — сказал фон Шарф.

— Я сам виноват, — сказал Брюс. В конце концов, он мог бы и позвонить сюда с Побережья, вместо того чтобы ехать.

— Тебе бы лучше вложить свои деньги в игрушечные пишущие машинки для детей, — сказал фон Шарф.

— Ты серьезно?

— Вполне. Можешь сделать закупку прямо сейчас. Продать их на Рождество.

— Я, пожалуй, вот что сделаю, — сказал Брюс. — Попытаюсь найти человека, который первым мне о них рассказал. Мильта Ламки.

— А, этого, — сказал фон Шарф, улыбаясь. — Он представляет одного производителя бумаги где-то на северо-западе. Такой коротышка с басистым голосом.

— Я и не знал, что ты с ним знаком.

— Мы как-то раз закупили через него некое количество бумаги. Общаться с ним нелегко, но парень он скрупулезный. Так это он рассказал тебе об этих японских железках? Что ж, он малый смышленый. Может, он и владеет целым их складом и жаждет от них избавиться.

Брюс объяснил, что Ламки находится где-то в разъездах, между Сиэтлом и Монтпилиером.

— Ты можешь его поймать, — сказал фон Шарф. — Можешь позвонить в его компанию и спросить, какой у него график передвижений. Или же сказать, чтобы они, когда он сам им в следующий раз позвонит, велели ему связаться с тобой. Или связаться с каким-нибудь крупным закупщиком бумаги на его маршруте и попросить передать ему, чтобы он позвонил тебе.

Брюс поразмыслил.

— Пожалуй, в его компании должны знать, где он.

Он позвонил по телефону БПЗ в «Бумажную компанию Уолена» и сказал, что хочет связаться с Мильтом Ламки, их торговым представителем на северо-западе Тихоокеанского побережья. После некоторой задержки его проинформировали, что мистер Ламки находится в дороге между Покателло и Бойсе, но девятого числа этого месяца непременно будет в Покателло. У него договоренность о встрече с владельцем молочного завода, который хочет заказать молочные картонки нового стиля. Сотрудник компании Уолена дал Брюсу адрес молочного завода и точное время встречи. Поблагодарив его, Брюс повесил трубку.

— Сегодня только седьмое, — сказал ему бывший босс, показывая на календарь.

— Думаю, я поеду в Покателло, — решил он.

— Если хочешь остаться на ночь в Рино, — сказал фон Шарф, — то пообедаешь со мной и моей женой, а переночевать, насколько это зависит от меня, сможешь на диване в гостиной.