– Возможностям. Потенциал у нас выше. Любопытства и фантазии больше. Так что, если бы нам активно не мешали, если бы мы смогли объединить усилия, то уже бы давно всех обскакали. На нас ведь большие надежды возлагают. Когда ты всевидящий, всезнающий и всемогущий, трудно найти дальнейшие пути.
– Это ты о Боге?
– Ну да, о нем, о Создателе. Нам ведь не зря свобода воли дана. Подумай, зачем нам это, и сразу догадаешься, зачем мы вообще в это мире. К тому же душу в нас сам Создатель вдохнул, так что мы, вообще-то, должны обладать его способностями.
– А эти дьяволы, они где обитают?
– На Земле, если конкретнее – в тех местах, которые для нас до сих пор труднодоступны. Помнишь, я сказал, что у них очень большие глаза? К тому же те, кто видел, говорят, что дьяволы черного цвета. Тебе это ни о чем не говорит?
– Ну, не тяни.
– Вот я и говорю, что мы до сих пор не научились делать выводы из очевидного. Все очень просто. Там, где они обитают, очень мало света, поэтому и глаза огромные, а когда на поверхность выходят, то света для них слишком много, потому и черные. А где у нас мало света? Под водой и под землей. А если учесть, что многие очевидцы рассказывают, как тарелки прямо из-под воды появляются, значит, живут они на больших глубинах. Все просто.
– Тарелки – это их транспорт?
– Не только. Некоторые тарелки – это транспорт ангелов, поэтому они и выглядят, как мираж. Не материальные, а что-то вроде полевой структуры. А самих ангелов тоже частенько видят. Привидения всякие, барабашки, и тому подобное.
– Странно. Если у них такие огромные возможности, почему они другие планеты не освоят?
– А кто тебе сказал, что не освоят? Очень даже осваивают. Им добраться до других планет нашей системы вообще раз плюнуть. Только не нужны им планеты. Они вообще могут существовать без всяких планет, и даже без солнца. А на Земле мы. И базы их тоже на Земле. Смекаешь?
– Да ни черта я не смекаю!
– Тогда наливай. Может, это тебе поможет.
– Ни хрена мне уже не поможет. Голова кругом идет. Ангелы, дьяволы, и все против нас.
– Да не против нас, а против нашего нормального развития.
– Это все равно.
– Нет, не все равно. Ведь не будешь же ты отрицать, что развитие все-таки идет. И довольно большими темпами. Одно развитие компьютерной техники какими скачками движется? И пользы от него могло бы быть масса. Так нет же, все в игрушки играем, а вполне очевидных вещей не замечаем.
– Каких таких вещей мы не замечаем?
– Да таких. Вот если бы пришлось развивать общество в интересах каждого его члена, откуда бы мы знали в докомпьютерную эпоху, что нужно этим членам общества? А сейчас? Никаких проблем, Интернет к вашим услугам. И все жалобы людские на бюрократию и управленцев, и обо всех нарушениях закона можно немедленно узнавать, но кто из правителей этим заинтересовался? С транспортом тоже. Вот не видим мы, что загнать такое количество автомобилей в узкие рамки дорог и при этом разогнать до бешеных скоростей – чистой воды самоубийство. Не слышим, что каждый год на дорогах столько людей погибает, сколько за годы войны не гибло. А воздух как отравляем, а воду? Это же уму непостижимо, а мы все вид делаем, что все в порядке, мол, без транспорта не обойтись. Да понятно, что не обойтись, но почему не перейти на горючее, не портящее атмосферу? Почему не создать транспорт, который бы не требовал дорог и передвигался не строго в одной плоскости, а вообще трёхмерно?
– Ну, летающий транспорт – это понятно, а что за горючее?
– И его все знают. Водород. Энергии от него больше, чем от любого другого, а, сгорая, чистую воду дает.
– Но ведь опасно же!
– Что опасно?
– Да все опасно. И водород, и транспорт летающий, хотя он уже есть, но ты, наверное, о каком-то другом говоришь.
– В том-то и дело, что самые интересные разработки в этой области исчезают бесследно вместе с разработчиками.
– И что? Разве это не мафии рук дело? Разве не крупные автомобильные и нефтяные корпорации в этом заинтересованы?
– Исчезают вот так, без всякого следа? Ведь сам знаешь, нет ничего тайного, что бы когда-нибудь не стало явным. Обязательно бы нашелся человечек, который бы захотел на этом заработать, представляешь, какие бы деньжищи оторвал?
– Пожалуй, ты в чем-то прав.
– Да не в чем-то, а во всем. Только ты, как и большинство людей, выводов сделать не хочешь. И ведь можешь, а не делаешь.
– Да какие там выводы, я и понять-то всего не могу, а ты уже сразу о выводах.
– Вот-вот, тебе невдомек, что, сделав выводы, ты как раз и придешь к пониманию. Копаетесь вы все в мелочах, переливаете из пустого в порожнее, не желаете понять, что разбираться в мелочах можно только тогда, когда главное уже понятно. Ты все же налей, зря я, что ли, с собой тащил?
Что было дальше, не помню. Проснулся я на кухне, в полном одиночестве, если не считать семи водочных бутылок, выстроившихся шеренгой вдоль стола. Антона, с его авоськой, и след простыл. Мои домашние еще спят, а у меня в голове так чисто, словно и не пил вчера вообще. Если бы не грязная посуда и не пустые бутылки, подумал бы, что мне все приснилось. Да еще и разговор наш будто кто-то впечатал в мой мозг, каждое слово помню. Сел, стал записывать все подробно, да так увлекся, что не заметил, как день наступил. После завтрака решился все же позвонить Антону, узнать, что это на него вдруг нашло. Но домашний телефон не отвечал, сотовый же почему-то все время был вне зоны доступа. Только к вечеру я решился позвонить его жене, и с удивлением узнал, что Антон уже три дня как уехал к больному родственнику куда-то под Читу. Пришлось ждать до его приезда, а это не меньше двух недель. Правда, все это время я не сидел без дела, в Интернете полазил вдосталь, в библиотеке посидел, и, к своему удивлению убедился, что почти все, о чем говорил мой ночной гость, правда. Все факты без исключения укладывались в его теорию. Вот только кто это все-таки был, и зачем ему это было нужно?
Антон приехал через десять дней. В тот же вечер я явился к нему, и теперь мы уже сидели у него на кухне, правда, без такого количества спиртного. Я долго не решался на разговор, ограничиваясь расспросами о поездке. Но Антон слишком хорошо меня знал, в то, что я интересуюсь его родственниками, сразу же не поверил, однако не торопил. В конце концов я вручил ему свои записи и выписки из интернет-сайтов и библиотеки. Читал он долго, перечитывая некоторые места. Я не торопил.
– Это что, твоя новая фантастика? – спросил он, закончив чтение, и прихлебнул из пивного бокала.
– Нет, это моя новая реальность, в которую я непонятно как вляпался.
– Угораздило же тебя.
– Не то слово.
– Значит, я к тебе приходил?
– Ага.
– И все это говорил тоже я?
– Ну да.
– Так ведь я в Чите был.
– Точно, был.
– Кто же тогда с тобой разговаривал? Да еще так ловко, что даже ты, с твоей интуицией, обмана не заметил.
– Вот и мне хотелось бы знать.
– Самое интересное, что мысли эти мне уж очень знакомы. Именно в Чите мне приходило в голову нечто подобное, только, конечно же, не так грамотно изложенное.
– Ну, то, что у дураков мысли сходятся, я и без тебя знаю. Только кто же это все-таки мог быть?
– Демон или ангел?
– По логике, ни тот ни другой в такой откровенности не заинтересован.
– Может, это как-то связано со временем?
– Ты хочешь сказать, что ты или я путешествовали в времени?
– Ну да.
– В прошлом такого разговора не было, а в будущем он теперь вообще теряет смысл.
– Тогда как?
– В смысле, кто?
– Ну, я имею в виду, кто и как?
– Вот ты и порассуждай, составь логическую цепочку, ты у нас на это мастер. А у меня от этих рассуждений уже голова кругом.
– Хорошо, что не квадратом.
– Не остри, не до того мне.
– Ладно, проехали. Значит, ангелов и демонов мы отсеяли?
– Отсеяли.
– Кому еще это выгодно?
– Не «кому еще», а кому в принципе?
– Тоже верно.
Что-то похожее на дверной звонок протрещало в ушах, и я мысленно услышал незнакомый голос, просивший разрешения войти.
– Ты чего? – спросил Антон.
Очевидно, мой вид не внушал ничего хорошего.
– Ты ничего не слышал?
– Нет, а что я должен был слышать?
– В дверь никто не звонил? Разрешения войти не спрашивал?
– Да нет, просто ты вдруг сам не свой стал.
– Пойду все-таки открою.
– Давай уж лучше я открою, все же мы у меня дома.
Вслед за Антоном вошел совершенно незнакомый человек, с виду еще молодой, но в глазах было что-то от умудренного жизнью старика. Казалось, он прожил очень много лет.
– Совершенно верно, очень много, – неожиданно проговорил вошедший.
– Но ведь мы вас ни о чем не спрашивали!
– Это и так написано у вас на лице.
– Вы такой физиономист? А ведь мы даже не знакомы.
– Знакомы, и очень давно. В последний раз вы называли меня Антоном.
– Но что привело вас к нам, да еще после того, как вы над нами так подшутили?
