И снова Лев Залманович из грустного вдруг стал веселым.
– А сегодня, благодаря Вите, – он весело подмигнул мне, – я наконец всю правду узнал. Оказывается, моя спасительница выжила. Просто сразу после войны она встретила хорошего человека, Ивана Архипова, замуж за него вышла, фамилию его взяла… А в тот вечер она меня бросила, чтобы облаву от меня отвести. Сама-то она легонькая, по болоту, аки посуху, ушла. Но перед этим увела полицаев далеко в сторону. А потом прибилась к другому отряду, не нашему, но не под своей фамилией…
Лев Залманович явно смутился, и тут подала голос Васса:
– А почему?
– Понимаете… у нее отец старостой был. Не хотела она…
– То есть, – в голосе завучихи зазвучал металл победы, – прадед нашего Евгения был пособником фашистов?
Лев Залманович неловко мотнул головой:
– Да не совсем… Понимаете, среди тех трех расстрелянных мужиков и он был. Так что какое уж тут пособничество… Просто Люба этого не знала, вот и скрывала.
Повисла неловкая пауза.
– Лев Залманович, – тихонько подсказал я. – Про медаль…
– Ах да, про медаль! – он сразу оживился. – Командир наш подал представление на Любовь Александровну Пригодич, на орден Красной звезды. Посмертно. Но звезду нам зарубили, мол, не в бою подвиг совершен и все такое. Но медаль «За отвагу» вручили… То есть… – поправился Лев Залманович, – не вручили, конечно, но указ есть. А теперь, как оказалось, и героиня жива. Словом, в ближайшее время состоится награждение!
Лев Залманович обвел класс торжествующим взглядом. Танечка растерянно смотрела на Вассу. Та сидела, уставившись в пол. Все остальные хлопали глазами, приходя в себя после рассказа. Кто-то уже шептался, обсуждая подробности, кто-то просто мотал головой.
Женька неожиданно спросил:
– Ас гетто что случилось?
– Что-что? – улыбка Льва Залмановича стала крайне виноватой. – Через неделю отправили в лагерь смерти. Кое-кто выжил, но…
И он, махнув рукой, отправился к последней парте.
Теперь все смотрели на меня. Я очнулся.
– Итак, есть предложение вынести предупреждение пионеру Архипову за… за низкую сознательность. Кто за?
– Погодите! – взвилась Танечка. – Но ведь тут религиозная пропаганда! Мы же собирались…
Пионервожатая осеклась под безнадежным взглядом Вассы.
– Кстати, о религии, – подал с задней парты Лев Залманович, – сегодня Люба… Любовь Александровна рассказала, как она за образами пакеты с листовками прятала, когда связной стала. В той деревне полицаи дюже набожные были, за иконами никогда не шарили.
Он в который раз уже заставил всех улыбнуться, а потом еще и добавил поучительно:
– Так что бог, если его использовать правильно, тоже может помочь хорошим людям.
Когда класс отхихикал, я повторил:
– Кто за?
Забыли все. Даже Красноперкина.
Оля, 14 апреля 2018 года, утро
Мама не хотела пускать меня в школу, но я была непреклонна. Остановить меня было невозможно, я сносила все на своем пути. В школу неслась пешком, испытывая ни с чем не сравнимый кайф от джинсов и кроссовок. А пока здесь жила, не ценила.
Совершенно забыла про то, что в школе на входе нужно регистрироваться, получила по ногам турникетом, но даже это не испортило мне настроения.
Ворвалась в класс… Ох, черт… А вот от этого я отвыкла.
Первой реакцией было пройти по рядам, повырывать у всех комики, открыть окно. Так и хотелось всех встряхнуть и рявкнуть:
– Что вы уперлись в экран, посмотрите друг на друга! На улице весна, солнышко! А вы тут под кондишеном душитесь.
Но я сдержалась. Один раз уже наломала дров, теперь на всю жизнь запомнила, что действовать нужно осторожно. Я плюхнулась на стул и принялась аккуратно рассматривать окружающих, вспоминая, что мне рассказывал Витя.
Сушка… Кто ж из них Сушка? Я аккуратно отправила ей сообщение и стала смотреть кто ответит. Ага, есть! Сушка – это вон та хмурая девочка. И зовут ее Снежана. И на самом деле она веселая и очень сильная.
Ястреб… Вот он! Дима. Мальчик совсем невысокого роста, а сидит за последней партой. Это ж он на форуме звезда, а в жизни об этом никто не догадывается. А я когда-то была уверена, что влюблена в него…
Витя сказал, что главное с этими двумя договориться, а дальше уже все пойдет по накатанной.
Мои размышления прервал учитель истории, который вошел в класс и уже начал рассказывать про то, как будет проходить экзамен.
– А теперь я хочу, чтоб вы немного потренировались. К доске пойдет…
– Я!
Ой, нужно все-таки научиться сдерживаться. Ладно одноклассники, историк чуть под стол не свалился.
Пока отвечала, я наблюдала за классом. Благо, ответ лился сам собой и умственных усилий не требовал. Ага! Глаза начали поднимать! Отрывайтесь, отрывайтесь от своих комиков. Ну улыбнитесь хоть кто-нибудь!
– Отлично, Воробьева, просто отлично! – перебил меня учитель. – Я даже не знаю, что сказать! Как ты готовилась? Тебе кто-то помогал?
– Да, конечно, – сказала я. – Помогал…
Вспомнился Женька. На секунду как будто свет померк, так стало тоскливо… Но я быстро взяла себя в руки.
– Главное говорить побольше. Буквально пару дней тренировок – и так отвечать сможет каждый.
Я быстро оглядела класс и успела заметить заинтересованный взгляд Димки, который, правда, немедленно уткнулся в комик.
Ничего, прорвемся!
Мы с Женькой сидели на самой верхушке груши и жевали бумагу. Нет, не потому что голодные, а просто жеваная бумага – лучший боеприпас для плевательной трубочки. Сегодня мы собирались славно повоевать.
– И обязательно было это предупреждение давать? – недовольно проговорил-прожевал Женька.
– Обязательно.
– Ничего не обязательно! Я кругом прав, а мне – предупреждение какое-то!
И Женька без предупреждения плюнул в меня жеваным комочком. Я решил, что это не считается за начало боевых действий, потому что плевался он без трубочки.
– Слушай, – примирительно сказал я, – я тоже хотел, чтобы тебя полностью… оправдали, что ли.
– А чего не предложил? – Женька оторвал еще кусок от газеты и сунул его в рот. – Вассу испугался?
– Нет. Мне папа посоветовал.
Женька возмущенно хмыкнул, но плеваться на сей раз не стал.
– Серьезно! – я даже ударил себя в грудь, крепко вцепившись в ствол второй рукой. – Он долго что-то объяснял… Короче, если бы мы тебя вообще никак не наказали, Васса не успокоилась бы. И, может, все-таки добилась твоего исключения…
В плечо мне стукнул очередной снаряд.
– Шит, – огорчился я, – когда папа объяснял, там все логично было.
– «Шит»? – удивился Женька. – Это еще что?
– Это по-английски, – обрадовался я изменению темы. – Это означает… нехорошее слово.
Женька недоверчиво окинул меня взглядом:
– Откуда знаешь?
– А я в будущем был, – ответил я, широко улыбаясь.
– Ого! – Женька выразил изумление, принимая игру. – И как там, в будущем?
– Нормально! Компы у всех, комики… это такие карманные телефоны… Ай!
– Не дури голову, – сказал Женька. – Напридумывал всяких слов!
– Вот увидишь, – сказал я, прячась за ствол и доставая из кармана трубочку.
Она у меня именная, лично оплетенная цветной проволокой.
– А ты в будущем, – Женька тоже устраивался поудобнее, что предвещало интенсивную перестрелку, – кем будешь? Известным писателем-фантастом?
Я вдруг вспомнил экзаменатора по истории.
– Не-а! Я учителем буду.
Женька, который уже поднес свою трубку к губам, почему-то передумал плеваться.
– Слушай, – сказал он, как мне показалось, смущенно, – а я кем стану?
– Не знаю, – беззаботно ответил я. – Теперь это только от тебя зависит!
И открыл огонь.
– Оля, Оль, подъем! Вставай скорее, сегодня последний экзамен!
Я пулей вскочила с кровати. С одной стороны, волноваться было особенно не за что, если уж историю с математикой пережили, то на русском сбои маловероятны. Но с другой стороны, расслабляться опасно.
Под подъездом меня ждала Снежка. Вместо «привет» она сразу начала разбор полетов вчерашнего дня.
– Надо было все-таки еще раз по билетам пройтись. Потому что в Алене я не уверена. Вдруг ее опять заклинит, как на истории.
– Снежка, успокойся. Не нагнетай панику, все справятся.
– А где Дима? Позвони ему, вдруг проспал!
Я тяжело вздохнула и набрала Димкин номер. Иногда со Снежкой проще не спорить. Комик зазвонил у нас над ухом, потому что Димка не проспал, а уже пару минут шел за нами и пытался вставить хоть слово в Снежанин монолог. Увидев Димку, Снежка немедленно вспыхнула, потом улыбнулась, потом приняла серьезный вид. Было очень забавно наблюдать за тем, как эти двое изо всех сил делают вид, что между ними ничего не происходит.
Экзамен мы сдали. Если б не пара человек, у которых, видимо, выбило от перенапряжения предохранители, сдали б просто блестяще. После того как все закончилось, нас согнали в актовый зал, где в торжественной обстановке вручали годовые аттестаты.
