Как бы адвокат ни старался, он не смог заставить Моллинса изменить свои показания относительно времени смерти или факта полового сношения, имевшего место примерно в то время, когда его клиент был у Карлы.
Когда мистер Скотт сел, судья спросил сэра Хэмфри, нет ли у того желания задать дополнительные вопросы.
— Есть, милорд. Доктор Моллинс, вы сказали суду, что у мисс Мурленд была сломана челюсть и имелись повреждения черепа в области затылка. Могли ли они возникнуть от падения на тупой предмет после того, как челюсть была сломана?
— Должен выразить протест, милорд, — сказал мистер Скотт с нехарактерной для него поспешностью. — Это наводящий вопрос.
Судья Бьюкенен подался всем корпусов вперед и посмотрел на доктора:
— Согласен, мистер Скотт, но я хотел бы знать, нашел ли доктор Моллинс кровь первой группы, группы мисс Мурленд, на других предметах в комнате?
— Да, милорд, — ответил доктор. — На стеклянной крышке стола в центре комнаты.
— Благодарю вас, мистер Моллинс, — сказал сэр Хэмфри. — Вопросов больше нет.
Следующей свидетельницей обвинения была миссис Рита Джонсон, дама, которая утверждала, что видела все.
— Миссис Джонсон, вы видели вечером седьмого апреля, как из подъезда, где жила мисс Мурленд, выходил мужчина? — спросил Хэмфри.
— Да, видела.
— В какое время это было?
— После шести.
— Пожалуйста, расскажите суду, что было дальше?
— Он перешел на ту сторону улицы, забрал штрафную квитанцию, сел в машину и уехал.
— Этот человек присутствует сегодня в суде?
— Да, — уверенно сказала она и показала на Мензиса, который затряс головой.
— Вопросов больше нет.
Мистер Скотт опять медленно поднялся.
— А в машину какой марки он сел?
— Я не очень разбираюсь в этом, — сказала миссис Джонсон, — но, по-моему, это была БМВ.
— Не «ровер», как вы сказали полицейским на следующее утро?
Свидетельница не ответила.
— И вы своими глазами видели, как этот человек взял штрафную квитанцию? — спросил мистер Скотт.
— Что-то в этом роде, сэр, но все это случилось так быстро…
— В этом нет сомнений, — сказал мистер Скотт. — Я бы вообще предположил, что все случилось настолько быстро, что вы перепутали и машину, и мужчину.
— Нет, сэр, — ответила она, но уже не так уверенно, как говорила перед этим.
Сэр Хэмфри не стал задавать миссис Джонсон дополнительных вопросов. Я понял, он хотел, чтобы ее слова забылись как можно быстрее. А пока она покинула ложу для свидетелей, и все в суде серьезно засомневались в точности ее показаний.
Приходящая домработница Карлы Мария Люсия была куда более убедительной. Она безоговорочно подтвердила, что видела Мензиса в комнате около пяти часов того самого вечера. Правда, она призналась, что никогда не видела его до того дня.
— Но ведь вы обычно приходите по утрам, не так ли? — спросил сэр Хэмфри.
— Да, — ответила она, — но по четвергам она берет работу домой и приходит пораньше, чтобы мне было удобно зайти и взять жалованье за неделю.
— И как мисс Мурленд была одета в тот вечер? — спросил сэр Хэмфри.
— Она была в своем синем халатике, — ответила домработница.
— Она так всегда одевается по четвергам?
— Нет, сэр, но мне показалось, что она собирается принять ванну.
— Когда вы уходили из квартиры, она была с мистером Мензисом?
— Да, сэр.
— А вы помните, что еще было на ней в тот вечер?
— Да, сэр. Под халатиком у нее было красное белье.
Подаренное мной белье было должным образом предъявлено, и Мария Люсия опознала его. В этот момент я вперил свой взгляд в свидетельницу, но она не узнала меня. Я возблагодарил всех богов в Пантеоне за то, что никогда не приходил к Карле по утрам.
— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — такими словами закончил свой допрос сэр Хэмфри.
Теперь для допроса встал мистер Скотт.
— Мисс Люсия, вы сказали суду, что пришли для того, чтобы получить зарплату. Как долго вы оставались в квартире в тот вечер?
— Я немножко прибралась на кухне и выгладила блузку, что-то около двадцати минут.
— И вы видели мисс Мурленд в тот раз?
— Да, я зашла в гостиную и спросила, не сварить ли кофе, но она сказала, не надо.
— А мистер Мензис был в это время в комнате?
— Да, был.
— Вы не заметили каких-либо признаков ссоры между ними или разговора на повышенных тонах?
— Нет, сэр.
— Когда вы увидели их вместе, выказывала ли мисс Мурленд какое-то волнение или просьбу о помощи?
— Нет, сэр.
— А что случилось потом?
— Мисс Мурленд зашла ко мне на кухню через несколько минут, принесла мое жалование, и я ушла.
— Когда вы остались вдвоем на кухне, не говорила ли вам мисс Мурленд, что боится своего гостя?
— Нет, сэр.
— Вопросов больше нет.
Сэр Хэмфри не стал задавать Марии Люсии дополнительных вопросов и объявил судье, что обвинение закончило свое изложение дела. Судья Бьюкенен кивнул и сказал, что, по его мнению, на сегодня уже достаточно. Но я не был убежден, что этого достаточно, чтобы осудить Мензиса.
Когда я пришел домой в тот вечер, Элизабет не спрашивала меня, где я был, а сам я не стал рассказывать.
На следующее утро я поздно позавтракал, просмотрел газеты и только потом отправился на свое место в конце скамьи в зале номер 4. Я успел за несколько секунд до того, как вошел судья.
Судья Бьюкенен сел, поправил парик и пригласил защитника мистера Скотта начать изложение дела. Королевский адвокат опять медленно поднялся — видимо, ему платили почасовую ставку и, на мой взгляд, не очень щедрую. Он начал с того, что его вступительная речь будет недолгой, однако оставался на ногах два с половиной часа.
Адвокат начал защиту с подробностей прошлой жизни Мензиса, которые посчитал уместными изложить в суде. Он заверил нас всех в том, что докажет безупречное прошлое своего подзащитного. Пол Мензис состоял в счастливом браке, жил в Саттоне с женой и тремя детьми. Полли был двадцать один год, Майклу — девятнадцать, а Салли — шестнадцать. Двое его детей теперь учились в университете, а самая младшая только что закончила среднюю школу. Доктора не позволили миссис Мензис присутствовать на суде, после того как ее выписали из больницы. Я заметил, как две женщины в составе присяжных сочувственно кивнули.
Далее адвокат рассказал, что мистер Мензис уже шесть лет работает в одной и той же страховой компании. Его не повышали в должности, но он пользуется уважением сотрудников. Он один из авторитетных граждан местного общества, служил в территориальных войсках и состоял в комитете местного клуба фотолюбителей. Однажды он даже выставлял свою кандидатуру на выборах в муниципалитет Саттона. Такого человека нельзя всерьез воспринимать как подозреваемого в убийстве.
Далее мистер Скотт перешел ко дню убийства и подтвердил, что мистер Мензис встречался с мисс Мурленд в тот вечер, но исключительно как представитель своей компании — для обсуждения с ней ее личного страхового полиса. У него не было иных причин для посещения мисс Мурленд в рабочее время, он не имел с ней полового сношения и, конечно же, не убивал ее.
Его подзащитный, продолжал адвокат, оставил свою клиентку вскоре после шести. Как он понял, ей надо было переодеться, чтобы отправиться на ужин со своей сестрой, живущей в Фулхеме. Он назначил ей встречу в следующую среду в офисе компании, чтобы завершить работу по составлению страхового полиса. Мистер Скотт сказал, что позднее защита предъявит запись из дневника, которая докажет такое намерение.
Все обвинения, предъявленные его клиенту, основываются на косвенных доказательствах. Мистер Скотт выразил уверенность в том, что, когда процесс завершится, у присяжных не будет иного выхода, как освободить подсудимого, чтобы он вернулся в лоно любящей его семьи.
— Вам нужно положить конец этому кошмару. Он и так уже продолжается слишком долго для этого невинного человека, — закончил свою речь Скотт.
На этом месте судья предложил сделать перерыв на обед. За едой я не мог сконцентрироваться и даже прислушаться к тому, что говорилось вокруг меня. Большинство тех, кто уже сформировал свою точку зрения, были убеждены, что Мензис невиновен.
Как только в два десять мы вернулись в зал, мистер Скотт вызвал своего первого свидетеля — самого подзащитного.
Пол Мензис встал со скамьи подсудимых и прошел в ложу для свидетелей. Он положил правую руку на Библию и сбивчиво зачитал слова присяги, написанные на карточке, которую он держал левой рукой.
Все глаза теперь были направлены на него, а адвокат начал осторожно вести своего клиента по минному полю доказательств.
По ходу дела Мензис становился все более уверенным в своих показаниях, и, когда в четыре тридцать судья сказал, что на сегодня хватит, я был уверен, что подсудимый будет оправдан, пусть и не единогласно, но большинством голосов.
