Войдя в зал суда на следующее утро, я заметил, что люди стали обмениваться поклонами с теми, кто постоянно присутствовал на заседаниях. Так же стал делать и я. Поприветствовав кивком присутствовавших, я занял свое место в конце скамьи.
Все утро сэр Хэмфри рассказывал о мелких проступках Мензиса. Мы узнали, что он служил в территориальных армейских формированиях всего пять месяцев и подал в отставку после того, как не нашел общего языка со своим командиром: проблема была в том, какое время он должен отдавать службе по выходным и сколько он хотел бы за это получать. Мы также узнали, что попытка Мензиса стать депутатом местного самоуправления была обусловлена, скорее, желанием получить разрешение на застройку соседнего с его домом участка, а не альтруистическим стремлением послужить своим согражданам. Впрочем, главный козырь сэра Хэмфри должен был сыграть чуть позже.
— Мистер Мензис, я хотел бы вернуться к вашей версии того, что случилось тем вечером, когда была убита мисс Мурленд.
— Да, — сказал Мензис усталым голосом.
— Когда вы приходите к клиенту, чтобы обсудить вопросы страхового полиса, как долго обычно длится разговор?
— Обычно полчаса, максимум час, — сказал Мензис.
— И как долго вы консультировали мисс Мурленд?
— Не меньше часа.
— А ушли вы от нее, если я правильно помню ваши показания, чуть позже шести.
— Это так.
— Так на какое же время была назначена встреча?
— На пять часов, как это и обозначено в моем дневнике, — ответил Мензис.
— Так, мистер Мензис, но если вы приехали в пять и уехали чуть позже шести, то за что же вам выписали штраф?
— У меня не было мелочи, чтобы купить в автомате парковочный талон, — уверенно сказал Мензис. — А поскольку я и так опаздывал на пару минут, я решил рискнуть.
— Вы решили рискнуть, — медленно повторил сэр Хэмфри. — Да, вы явно человек, склонный к риску, мистер Мензис. Интересно, не хотелось бы вам взглянуть на злополучную штрафную квитанцию?
Секретарь передал ее Мензису.
— Назовите, пожалуйста, суду час и минуты, когда она была выписана, там все помечено точно.
И опять Мензису понадобилось время, чтобы ответить.
— Между четырьмя пятнадцатью и четырьмя тридцатью, — сказал он наконец.
— Я не слышу, — проворчал судья.
— Будьте любезны, повторите судье то, что вы сейчас сказали, — попросил сэр Хэмфри.
Мензис повторил уличающие его цифры.
— Итак, мы установили, что на самом деле вы встретились с мисс Мурленд за некоторое время до четырех пятнадцати, а не в пять, как записано в вашем дневнике, причем записано, на мой взгляд, гораздо позже. И это — еще одна ложь, не так ли?
— Нет, — сказал Мензис. — Должно быть, я приехал чуть раньше, чем планировал.
— Не менее чем на целый час раньше. И я считаю, что вы приехали на час раньше потому, что ваш интерес к Карле Мурленд был не только деловым, не так ли?
— Это неправда.
— Тогда не намеревались ли вы сделать ее своей любовницей?
Мензис колебался так долго, что сэр Хэмфри сам ответил на свой вопрос.
— Ведь деловая часть вашего визита заняла обычные полчаса, не так ли, мистер Мензис? — Он ждал ответа, но его все не было.
— Какая у вас группа крови, мистер Мензис?
— Понятия не имею.
Сэр Хэмфри без предупреждения сменил тему:
— Вы случайно не слышали, что такое ДНК?
— Нет, — прозвучал озадаченный ответ.
— Дезоксирибонуклеиновая кислота. Ее анализ позволяет сделать вывод о генетической информации, а она уникальна у каждого человека. Можно сравнить кровь и сперму. Сперма, мистер Мензис, уникальна, как отпечатки пальцев. С такими доказательствами мы сразу же узнаем, что вы изнасиловали мисс Мурленд.
— Я не насиловал ее, — сказал Мензис с негодованием.
— Но тем не менее половое сношение имело место, не так ли? — тихо спросил сэр Хэмфри.
Мензис молчал.
— Следует ли мне вызвать специалиста из Министерства внутренних дел и попросить его сделать анализ ДНК?
Мензис не ответил.
— И проверить вашу группу крови? — Сэр Хэмфри сделал паузу. — Спрашиваю вас еще раз, мистер Мензис. Вступали ли вы в половую связь с убитой женщиной в тот четверг?
— Да, сэр, — признался Мензис шепотом.
— Да, сэр, — повторил сэр Хэмфри так, чтобы его могли услышать все.
— Но это не было изнасилование, — прокричал Мензис сэру Хэмфри.
— Разве?
— И клянусь, я не убивал ее.
Теперь я оставался единственным человеком в зале суда, который знал, что это — правда.
— Милорд, у меня больше нет вопросов, — сказал сэр Хэмфри.
Мистер Скотт с помощью дополнительных вопросов попытался восстановить доверие к своему клиенту, но тот факт, что Мензиса поймали на лжи, ставил под сомнение все сказанное ранее.
Если бы только Мензис сказал правду о своих отношениях с Карлой, его рассказу поверили бы. Мне стало интересно, зачем он все отрицал? Каков бы ни был его мотив, он загнал себя в тупик, теперь все подозревали его в преступлении, которого он не совершал.
В тот вечер я отправился домой и поужинал так плотно, как не ел за много дней до этого.
На следующее утро адвокат вызвал еще двоих свидетелей. Первым оказался настоятель собора Святого Петра в Саттоне, он дал показания о том, каким столпом общества был Мензис. После того как сэр Хэмфри закончил перекрестный допрос, настоятель стал похож на доброго старичка не от мира сего, чье знакомство с Мензисом основывалось по большей части на его редких посещениях церкви по воскресеньям.
Вторым был начальник Мензиса в страховой компании. Он произвел гораздо более сильное впечатление, но не смог подтвердить, что мисс Мурленд была когда-нибудь клиенткой его компании.
Больше свидетелей у мистера Скотта не было, и он заявил судье, что защита закончила свое изложение дела. Судья кивнул и, повернувшись к сэру Хэмфри, сказал, что он сможет выступить с итоговым обращением завтра утром.
Это стало сигналом к окончанию судебного заседания, и все встали.
Мне и Мензису предстояло провести еще один долгий вечер и еще более долгую ночь.
Как и в предыдущие дни процесса, я постарался занять свое место до того, как в зал вошел судья.
Последнее слово сэра Хэмфри было шедевром. Каждая мелкая ложь была подана так, что нельзя было не усомниться и в остальных показаниях Мензиса.
— Наверняка мы никогда не узнаем причин, из-за которых несчастная молодая Карла Мурленд была убита, — сказал сэр Хэмфри. — Нежелание подчиниться натиску Мензиса? Всплеск эмоций, который окончился ударом, падением и потом смертью в одиночестве? Но тем не менее есть несколько фактов, в которых мы можем быть уверены, господа присяжные.
Мы можем быть уверены в том, что Мензис был у убитой женщины в тот день незадолго до четырех пятнадцати, поскольку это доказывает штрафная квитанция.
Мы можем быть уверены, что он вышел от нее в начале седьмого, поскольку у нас есть показания свидетелей, видевших, как он уезжал, и он сам тоже не отрицает этого.
Мы можем быть уверены в том, что он лгал нам, отрицая свое половое сношение с мисс Мурленд незадолго до того, как она была убита, хотя мы и не можем сказать, когда произошел половой акт — до того, как была сломана челюсть или после.
Сэр Хэмфри говорил, и его глаза неотрывно смотрели на присяжных.
— И наконец, из доклада патологоанатома мы установили точное время смерти, а следовательно, и факт, что Мензис был последним человеком, видевшим мисс Мурленд живой. Поэтому ни у кого больше не было возможности убить мисс Мурленд — не забывайте показания инспектора Симмонса, и, если вы примете их во внимание, у вас не останется сомнений в том, что никто, кроме Мензиса, не может быть ответственным за эту смерть. И вспомните, как веска улика, которую он пытался скрыть: его первый брак и развод по мотивам жестокого обращения, а также четырех его любовниц, которые оставили его, и мы не знаем, как это случилось и почему. До Синей Бороды ему не хватило лишь одной женщины, — добавил сэр Хэмфри с чувством.
— Ради спокойствия каждой девушки, которая живет в одиночестве в нашей столице, вы должны выполнить свой долг, как бы тяжел он ни был. И признать Мензиса виновным в убийстве.
Когда сэр Хэмфри сел, мне хотелось зааплодировать ему.
Судья объявил очередной перерыв. Голоса вокруг меня теперь обвиняли Мензиса. Я внимательно слушал, не выказывая собственного мнения. Я знал: если присяжные признают Мензиса виновным, дело будет закрыто и никто даже не посмотрит в мою сторону. Я сидел на месте, когда в два десять в зале появился судья. Он вызвал мистера Скотта.
Адвокат Мензиса выступил с вдохновенной речью, защищая своего клиента, отметив, что все доказательства по делу — косвенные и, возможно, кто-то еще мог посетить мисс Мурленд, после того как его клиент ушел в тот вечер. Кустистые брови мистера Скотта, казалось, жили собственной жизнью, когда он энергично подчеркивал, что обвинение должно было доказать свою точку зрения, не оставляя места для сомнений, а по его мнению, его ученому другу, сэру Хэмфри, не удалось этого сделать.
