Его куртка и молескиновая шоферская кепка были облеплены снегом, и ему пришлось отряхнуться, прежде чем идти дальше.
- Миссис Дрейк освободится через несколько минут, - сообщила администратор Роули.
- Вы все время так говорите, - подмигнул ей Роули, - Я с каждым разом прихожу все позже и позже, но все равно вынужден ждать.
- Может, чашечку кофе?
Он присел на диван.
- Спасибо, с удовольствием.
Администратор отправилась за кофе, оставив Роули с Маргарет наедине. Ему теперь было за шестьдесят, и волосы у него давно поседели, но только этим летом она заметила, что на солнце в его волосах до сих пор проглядывает рыжина. Тот молодой мужчина, каким она его знала когда-то, исчез не до конца.
«Поговори со мной, - подумала она, - Скажи что-нибудь».
Наконец появилась администратор с кофе; Маргарет отвернулась и направилась в дамскую комнату с намерением отсидеться там, пока Роули не уйдет.
Зазвонил телефон, администратор сказала что-то в трубку, потом вдруг окликнула ее:
- Подождите, миссис Сиррини, ваша дочь хочет с вами поговорить.
Маргарет поспешно вернулась и схватила трубку.
- Джози? С тобой все в порядке? Почему ты до сих пор не здесь?
- Я еще только выезжаю из магазина, - сказала Джози, голос у нее был напряженный. - Тебе придется меня подождать.
- Почему?
- Потому что на дорогах творится черт знает что. И в магазине было полно народу.
- Я не понимаю тебя, Джози. Ты что, нарочно это делаешь?
- Зачем мне делать это нарочно, мама?
Роули поднялся, подошел к стойке и поставил чашку с кофе.
- Спросите у миссис Сиррини, нельзя ли мне поговорить с ее дочерью? - сказал он, обращаясь к администратору, хотя взгляд его был прикован к Маргарет.
- Миссис Сиррини… - начала было та.
- Зачем вам понадобилось разговаривать с моей дочерью? - осведомилась Маргарет.
Он приблизился к ней и осторожно взял у нее из руки телефонную трубку. Она чуть подалась вперед, но он не коснулся ее. Хотя мог бы.
- Джози, это Роули Пелхэм. Где вы? - спросил он в трубку, не сводя глаз с Маргарет, - Понятно. Вы не доедете сюда, во всяком случае, не на вашей машине. Поезжайте домой, только аккуратно. Я приехал сюда за Аннабель Дрейк, и мне не составит совершенно никакого труда по дороге завезти домой вашу матушку. У меня на колесах цепи, - Он помолчал. - Не за что. Осторожнее на дороге.
- Нет, у меня это в голове не укладывается, - процедила Маргарет, когда он вернул трубку администратору, - Я вижу, вы с моей дочерью уже обо всем договорились. А поинтересоваться у меня, хочу я этого или нет, вам в голову не приходило?
Едва она произнесла эти слова и увидела выражение его лица, как немедленно осознала, насколько ханжески они прозвучали, учитывая все то, что было между ними.
Роули обратился к Аннабель, которая только что вышла из зала. Маргарет почувствовала запах ее перманента еще до того, как увидела ее саму.
- Аннабель, вы не поможете миссис Сиррини выйти на улицу, пока я подгоняю машину ко входу? Джози не доедет сюда в такой снегопад.
- Я не хочу, чтобы вы везли меня домой, - от безысходности сказала Маргарет, - Я знаю, вы меня недолюбливаете.
- Аннабель, вы ведь согласитесь, что в такую непогоду Джози не сможет добраться от магазина сюда и вернуться к себе домой?
- Он прав, Маргарет, - похлопала ее по руке Аннабель, - Едем с нами. Будете нашей дуэньей. Про нас с Роули уже ходят слухи, будто бы мы слишком много времени проводим наедине в его машине.
Роули вышел за порог и исчез в густой снежной пелене, и Маргарет проводила его взглядом.
- Да. Я знаю.
Все закончилось летом на вечеринке, которую устроил Марко. Сиррини давал лучшие вечеринки в городе. Все просто жаждали заполучить приглашение. Та вечеринка была посвящена теме тропических островов. На заднем дворе построили барную стойку под соломенной крышей, на деревьях развесили бумажные фонарики, а официантов облачили в белые брюки и пестрые гавайские рубашки. Каждому гостю даже надели на шею гирлянду из цветов. Марко продумал все до мелочей. Он никогда не позволял Маргарет участвовать в подготовке их вечеринок. Ей полагалось лишь блистать красотой.
Ливия Линли-Уайт заявилась на ту вечеринку в аляповатом цветастом платье. Она уже начала седеть, и ее взбитая прическа походила на ком грязноватой пакли. Всю вечеринку она не спускала с Маргарет глаз. Она постоянно следила за ней, и в конце концов ей повезло. К тому времени Маргарет тайно встречалась с Роули уже второй год и утратила осторожность. Того времени, что они проводили вместе, вечно не хватало, и она в своем отчаянном желании побыть с ним начала допускать ошибки.
Уже смеркалось, миссис Лэнгдон Мерриуэзер собралась уезжать, и Маргарет пошла в дом вызвать такси. Пожилые гости старались разъехаться по Домам пораньше, потому что с наступлением темноты Марко выставлял горячительные напитки и на его вечеринках начинался знаменитый разгул.
Маргарет знала, что за миссис Мерриуэзер приедет Роули, поэтому под каким-то предлогом осталась в доме и стала дожидаться его у окна. Ей хотелось, чтобы он увидел ее в костюме, состоявшем из саронга, сандалий и облегающей кофточки без рукавов, завязанной узлом под грудью так, что оставалась открытой полоска кожи на животе.
Она увидела, как он проехал мимо их особняка. На улице перед домом яблоку негде было упасть, и ему пришлось проехать чуть дальше и оставить машину там. Она выбралась из дома и встретила его на полпути, на обсаженной самшитами аллее перед домом Франклинов.
Он окинул всю ее взглядом и улыбнулся.
- Добрый день, Роули, - произнесла она тем особым голосом, которым разговаривала с ним всегда, когда им случалось видеться на публике.
- День добрый, миссис Сиррини.
- Жарко сегодня, верно?
- Да уж.
Она остановилась напротив него на тротуаре.
- Ты потрясающе выглядишь, - шепнул он и сжал кулаки, как будто его снедало неодолимое желание прикоснуться к ней.
Она оглянулась через плечо. Пока никто еще не знал, что он здесь. У них было несколько минут, и она увлекла его во двор Франклинов, за деревья. Франклины были на вечеринке. Можно было не опасаться чужих глаз.
Они принялись целоваться, его ручищи заскользили по ее телу. За это она и любила его - за горячность, за то, что позволял ей направлять его руки туда, куда ей было нужно, чтобы обмирать от его прикосновений. Он пробуждал в ней страсть. Она все время думала о нем. Ее тело изнывало в его отсутствие и пело, когда он был рядом. Иногда у них не было времени ни на что, кроме таких торопливых страстных объятий. А иногда она нанимала его, чтобы поехать в Ашвилл за покупками, но где-нибудь на полпути они останавливались, устраивали себе пикник и болтали весь день напролет. Роули был славный малый, честный и смышленый. Он мог бы остаться в армии или пойти учиться в колледж, но вернулся домой и впрягся в семейный бизнес. У своих родителей он был единственным сыном, и их гордость и любовь окружали его как ореол. Когда Маргарет пускалась в воспоминания, она каждый раз задумывалась об этом. Другого такого человека она не знала. Он купался в любви родных и сам дарил любовь так же естественно, как дышал. Ей хотелось быть рядом. Хотелось впитывать его любовь, пока не наполнится ею до краев. Но времени никогда не хватало.
Он расстегнул ворот ее блузки, и его губы скользнули по ее шее, но тут вдруг послышалось:
- Так-так!
Они отступили друг от друга, и Маргарет поспешно принялась застегивать пуговицы.
- Так я и знала! - воскликнула Ливия; в своем праведном гневе она даже стала казаться выше ростом, точно превратилась в великаншу, способную без труда растоптать их, - Я знала, что в конце концов ты покажешь свое истинное лицо. Прелюбодейка. Шлюха. Ты опозорила Марко Сиррини и все то, что он сделал для нашего города.
Маргарет понимала, что поступает неправильно, но не намерена была извиняться за это - ни тогда, ни сейчас. Достойный человек на ее месте раскаивался бы, что завел роман на стороне. Впрочем, она никогда и не претендовала на звание достойного человека. А вот Роули был человеком достойным. Даже более чем достойным.
- Уйди, Роули, - бесцветным голосом приказала Маргарет.
- Никуда я не уйду.
- У тебя нет выбора.
- Я остаюсь.
Она повернула к нему голову и отчеканила:
- Роули, ради всего святого, уйди.
Когда он ушел, Маргарет с ледяным спокойствием заключила с Ливией сделку. Она не стала просить Ливию ничего не говорить Марко. Она попросила лишь не упоминать имени Роули. Он был так молод. Он заслуживал права на спокойную жизнь, а гнева Марко не заслуживал, и его родные тоже. Ливия согласилась, потому что это позволяло ей убить двух зайцев сразу: она получала возможность открыть Марко глаза на недостойное поведение его жены и при этом обретала власть над Маргарет.
Марко, разумеется, пришел в бешенство. Он наорал на нее и чуть не размазал по стене спальни, пока гости пили и смеялись на улице. Это был первый и единственный раз, когда он поднял на нее руку. Он желал знать, с кем она ему изменила. Ливия не назвала имени, сказала только, что видела Маргарет с каким-то мужчиной, а с кем именно, не разобрала. Но сломить жену Марко не удалось, как он ни ярился. Снежные королевы не ломаются. Их можно лишь растопить, но для этого в Марко было недостаточно теплоты.
