Ознакомительная версия.
Потом пришла эта телеграмма, разрушив мучительную и привычную рутину, этот бессмысленный дрейф, ощущение замедленности времени, чувство что можно все отложить на неопределенное время, что можно не принимать решений, которые изменят твою жизнь.
Она сказала Тони собираться и помогла ему уложить его вещи. Чемоданы с его вещами были аккуратно расставлены на крыльце — телескоп, бейсбольная бита, удочка, эти уцелевшие атрибуты ушедшего детства и минувшего лета были сложены в углу. Люси не сложила свои вещи, и Тони заметил это. Она знала, что это не ускользнет от его внимания. Но он как всегда смолчал. Было уже почти три часа. Люси спокойно сидела на крыльце в ожидании мужа. Ее взгляд скользил по вещам сына. Стоял ясный солнечный день с легким запахом надвигающейся осени, озеро приобретало более холодный оттенок голубизны, как бы готовясь к предстоящей зиме.
Тони вышел на крыльцо. На нем был костюм, который он носил, когда они направлялись сюда и который теперь казался мал на него. В руках он нес небольшой чемоданчик, который он поставил на пол рядом с другими вещами.
— Это все? — спросила Люси.
— Да, — ответил мальчик.
— Ты все проверил? В твоей комнате ничего не осталось?
— Ничего не осталось.
Люси чуть задержала на нем взгляд, затем снова перевела глаза на спокойную гладь озера и на далекие покрытые дымкой горы.
— Уже почти осень, — сказала она и чуть вздрогнула. — Я никогда не любила осень. Странно не слышать больше горна, — продолжала Люси, стараясь поддержать разговор с Тони хотя бы таким, не совсем удачным способом.
Тони не ответил. Он посмотрел на часы.
— Когда приедет папа? — спросил он.
— С минуты на минуту, — Люси снова ощутила свое поражение. — Он обещал приехать в три часа.
— Я, наверное, пойду встречу его у ворот.
И Тони направился прочь от дома.
— Тони, — позвала Люси.
Он послушно остановился.
— Что? — спокойно спросил он.
— Подойди сюда, — ее тон был почти кокетливым. — Пожалуйста.
Тони неохотно вернулся и остановился перед матерью.
— Что ты хотела? — спросил он.
— Хочу посмотреть на тебя в твоей городской одежде, — ответила Люси. — Ты выглядишь таким взрослым. Рукава слишком коротки. — Она прикоснулась к руке сына. — И в плечах тесно, правда? ты вырос на несколько дюймов за лето. Как только приедешь домой, тебе нужно будет купить новую одежду для школы.
— Я пойду к воротам, — прервал ее мальчик.
Люси сделала последнюю попытку.
— Тони, — она несмело улыбнулась, чувствуя, что это последняя возможность быть с ним наедине, когда никого уже нет в округе, только озеро и холмы, постепенно погружающиеся в осень. — Тони, поцелуй меня.
Он стоял совершенно безмолвно, но без всякой злобы вглядываясь в лицо матери. Потом он повернулся и равнодушно пошел к воротам.
Люси покраснела.
— Тони, — резко выкрикнула она. Он снова остановился и терпеливо ждал.
— Что ты хочешь?
Люси помедлила, потом сказала:
— Ничего.
Из-за дома донеслись шаги и появился Джеф. На нем тоже была городская одежда — коричневый твидовый костюм и тщательно завязанный галстук. Под мышкой он нес грамофон. Этот мальчишка все свои выходу на сцену и уходы совершает с грамофоном, подумала Люси, испытывая истерическое желание расхохотаться. Джеф нерешительно приблизился к крыльцу. Он был бледнее, чем две недели назад, как будто все это время безвыходно сидел дома. Он остановился, не поднимаясь на крыльцо.
— Привет, Тони, — сказал он. — Люси.
Тони не ответил. Люси растерялась. Она усилием воли уже давно вычеркнула Джефа из всех своих планов. Теперь, глядя на него, она испытывала смешанное чувство — воспоминание о восхитительных мгновениях прошлого и раздражение. Она замаскировала свое недовольство наигранной небрежностью интонаций.
— Привет, Джеф, — легко сказала Люси. — Я и не знала, что ты еще не уехал.
— Я снова приехал, — смущенно начал Джеф, — чтобы помочь сестре упаковать вещи. Я узнал, что вы еще здесь и подумал… Он посмотрел на вещи расставленные на крыльце.
— Вы сегодня уезжаете?
— Что тебе надо? — обратился к нему Тони, не обращая внимания на заданный вопрос.
— Просто пришел попрощаться, — ответил Джеф. Аккуратный городской костюм и очевидное замешательство делали его таким маленьким и по-юношески неуклюжим. Если бы он так одевался все лето, отметила про себя Люси, вспоминая его футболу, босые ноги, я бы ни за что не прикоснулась к нему. Джеф поставил грамофон на край крыльца. Он заискивающе улыбнулся Тони.
— Я подумал, что тебе это может пригодиться. Это подарок. Очень хороший грамофон. Я знаю, что ты любишь слушать музыку, и я подумал… -Он осекся под угрожающим взглядом немигающих глаз.
Люси вмешалась, тронутая смущением Джефа.
— Это так мило с твоей стороны, — ее слова звучали неестественно с наигранной гостеприимностью. — Но это слишком. Что ты будешь делать в эти холодные вечера в Нью-Хэмпшире, когда воет ветер и метет снег? — Она с преувеличенным восторгом посмотрела на грамофон. — Это действительно превосходная вещица, правда, Тони?
Тони не шелохнулся. Он стоял, широко расставив ноги, чувствуя свою власть над ними обоими.
— Ты мне даришь его? — переспросил он у Джефа.
— Да, — ответил тот.
— Зачем?
— Зачем? — Джеф удрученно повторил вопрос. — Не знаю. Просто мы так хорошо проводили время вместе этим летом. Я хочу подарить тебе что-то на память.
— Ты может скажешь наконец «Спасибо»? — подсказала Люси.
— И что он теперь совсем мой? — продолжал Тонни, не обращая внимания на мать и обращаясь прямо к Джефу.
— Конечно, — заверил Джеф. — Ты можешь взять его с собой в школу и поставить в своей комнате. Когда вы будете собираться, можете танцевать под музыку и… — Джеф остановился и напряженно наблюдал за Тони, который сделал шаг к грамофону не сводя с него глаз и бесстрастно прикасаясь к блестящей поверхности. Затем он подошел к углу, где стояла прислоненная к стене бейсбольная бита, и взяв ее вернулся к грамофону. Свободной рукой он сбросил его с крыльца и с тщательным расчетом начал направлять удары.
— Тони! — закричала Люси. Она бросилась вперед, чтобы остановить его, но Джеф схватил ее за руку. — Оставь его в покое, — резко приказал он. И они молча наблюдали, как Тони хладнокровно и методично уничтожал машину. Через минуту-другую Тони остановился, тяжело дыша. Он повернулся и посмотрел на мать и Джефа тяжелым взрослым взглядом победителя. Он театрально опустил на землю биту.
— Ну вот, — сказал он.
— Это была бесполезная дикость, — сказала Люси. — Мне стыдно за тебя. — И она повернулась к Джефу. — Я прошу прощения за него.
— Не извиняйся за меня, — возразил мальчик. — Никогда. И ни за что.
— Все в порядке, Тони, — тихо ответил Джеф. — Если тебе так легче, мне все равно.
Тони перевел взгляд с обломков сначала на мать, потом на Джефа.
— Нет, — сказал он. — Мне так не легче. Кажется, вам нужно поговорить до приезда папы. Я обещал Берту, что приду попрощаться. Я вернусь через пять минут, — угрожающе произнес он и направился к докам.
Люси и Джеф смотрели ему вслед, пока маленькая фигурка не скрылась из виду. Потом Джеф пнул носком ботинка обломки грамофона:
— Вот удивилась бы тетушка, узнав, что случилось с ее подарком. -Шагнув на крыльцо он подошел к Люси. — Эти три недели были такие убогие, правда?
Убогие, отметила про себя Люси. Это что так сейчас модно говорить в Дартмунде? Она не сразу ответила. Не буду поддаваться, решила она. Я порву с ним навсегда. Она усмехнулась.
— Почему ты смеешься? — подозрительно спросил Джеф.
— Просто вспомнила, что пришло мне в голову, когда Тони громил несчастный грамофон, — ответила Люси.
— Что же?
— Я вспомнила, как ты настойчиво работал с ним, обучая его правильно наносить удары, — и она передразнила: — «Не ставь ногу туда, не ставь ногу сюда». Он несомненно усвоил уроки, правда?
— Не смешно, — сказал Джеф.
— Ну, не так все страшно. Скажешь тете, что грамофон украли и она подарит тебе другой на следующее Рождество.
— Не в этом дело, — возразил Джеф. — Он ненавидит меня.
— Многие ненавидят нас за всю нашу жизнь. Что с того?
— А ты? — спросил Джеф.
— Конечно же, нет, — ответила Люси.
— Прости, — сказал юноша, опустив руки в карманы. Теперь он казался еще меньше. — Наверное, мне лучше было не появляться.
— Нет, — ответила Люси. — Я рада, что ты пришел. Это даже где-то храбрый поступок. — Она говорила по матерински успокаивающе. — И не надо так расстраиваться. Это был всего лишь поучительный эксперимент для тебя. Летний курс для студентов третьего года обучения — короткий семестр, обязателен для получения степени бакалавра — свободный выбор преподавателя.
— И ты так легко к этому относишься? — Лицо Джефа выражало крайнее удивление и боль.
Ознакомительная версия.
