Я добежал за десять секунд и, быстро набрав код, шагнул в открывшийся темный проход. За моей спиной тихо щелкнул замок люка. Так что теперь мне оставалось идти только вперед. Но, пройдя пару метров, я оказался у еще одной двери. К моему удивлению, она не была заперта и от одного моего толчка распахнулась настежь. Я оказался в небольшой комнате, где посередине стоял стол, за которым сидели два человека. Одним из этих людей была Ксения. Увидев меня, она сразу вскочила и, рыдая, бросилась мне на шею.
— Кирюша, любимый, я так боялась, что с тобой что-то случится, — после этих слов она, всхлипывая, уткнулась мне в плечо.
— Ксюшенька, все хорошо! Вот он я, живой, здоровый, — попытался успокоить ее я.
— Кирилл, у нас мало времени, датчик с минуту на минуту начнет действовать. Тогда ваше местонахождение мгновенно засекут. Давайте оставим сопли и слезы радостной встречи на потом, — подал голос тот, кто сидел за столом.
— Да кто ты такой, урод, чтобы меня успокаивать? Радуйся, что сразу в морду не получил как только я вошел, — проорал я в ярости.
— Кирюша, не надо. Они хорошие. Владимир Сеафонтович мне все рассказал. Пожалуйста, доверяй ему, — прошептала мне на ухо Ксения.
— Ладно, тебе повезло, что моя девушка такая добрая. Если ты так хочешь, то мы можем поговорить. Но потом я уйду отсюда с Ксенией вместе.
— Давайте тогда что ли за стол присядем, — продолжил как ни в чем не бывало Владимир Сеафонтович.
— Итак, чего вы добивались, когда похитили мою девушку? — решив взять быка за рога, начал я.
— Извините, но у нас осталось сто двадцать восемь секунд до восстановления вашего датчика. Поэтому будьте любезны, обнажите левую руку и постарайтесь расслабиться. Мышцы руки не должны быть напряжены. Больно не будет, — все так же спокойно предложил он. Я засомневался, все ли правильно делаю. Может самый лучший выход — это просто встать и уйти отсюда вместе с Ксюшей.
— Кирилл, пожалуйста, сделай так, как говорит Владимир Сеафонтович. Ради меня, — попросила меня Ксюша.
Ну ладно, надеюсь, больно и вправду не будет. Закатав рукав, я положил руку на стол, чуть развернув венами вовнутрь. Владимир, быстро достав из кармана странный прибор, по виду напоминавший огромный шприц, только игла была свернута в спираль, направил его острием прямо в маленький шрам прививки от оспы. Раздалось легкое жужжание, и в воздухе запахло озоном. Легкое свечение окутало спираль этого необычного шприца и, протянувшись тонкой ниткой света, вонзилось прямо в шрам. Секунду спустя внутри шприца, нелепо перебирая маленькими жгутиками, покачивалась в воздухе крошечная тварюжка. Размером она была не больше человеческого волоска, вот только блестела, словно была сделана из металла.
— Вот и все, ваш индивидуализатор сейчас отключится без притока вашей энергии. Это он, конечно, здорово придумал вместе с прививками еще и жучков запускать. Теперь после 50-х годов у них вся страна как на ладони, — грустно ухмыльнулся Владимир Сеафонтович, пряча устройство обратно в карман.
— Теперь мы можем с вами спокойно поговорить. Пригласил я вас сюда исключительно с благими намерениями, а именно предложить применение вашему необычному дару, — с улыбкой продолжил он.
— Я не желаю работать каким-то цирковым уродцем на кого бы то ни было, а, тем более, на правительство, — с презрением ответил я.
— А мы и не предлагаем вам принародно демонстрировать ваш талант, и уже тем более мы не представляем правительство. Мы скорее оппозиция власти. Наша организация занимается уравновешиванием социальных весов нашей страны. Проще говоря, мы следим, чтобы не произошло второй Октябрьской революции и одновременно не допускаем хаоса и анархии со стороны народных масс. Но в последние двадцать лет правительство резко изменило линию своего поведения. Теперь идет почти полное использование всех запрещенных технологий: психотропное оружие, техника массового зомбирования, создание так называемого Центра — все это лишь шаги к Новому Мировому Порядку, где человек перестанет быть личностью, а станет лишь винтиком в огромном механизме всепланетного государства. Не будет больше индивидуальностей, будет лишь серая, покорная биомасса. Мы боремся с этой проблемой вот уже шестьдесят лет, и сдвиги пока только намечаются. Ну, вот я рассказал как мог. Но решение, — бороться или же жить подобно амебе, — остается за вами, — закончил он и выжидающе посмотрел на меня.
Я сидел и думал, вот зачем, оказывается, меня проверяли в милиции. Правительство думало, что я уже состою в повстанцах. И этот урод, избивший меня, был только предупреждением. Ну что ж, они своими руками создали свою погибель.
— Насколько я понял, моим способностям найдут достойное применение для борьбы с Новым Мировым Порядком. Единственное, чего я хочу, чтобы моя девушка была со мной, и вы ей обеспечили надежную охрану. Если эти требования будут выполнены, то я согласен работать на вас, — ответил я с гордостью.
— Вы и ваша девушка теперь находитесь в безопасности, и пока вы работаете на нас, все наши сотрудники будут защищать вас до последней капли крови, — торжественно произнес Владимир.
Что-то это стало походить на какую-то присягу. Хотя, в серьезном сопротивлении все так и должно быть, поэтому я так же серьезно ответил.
— Клянусь до последней капли крови защищать идеи сопротивления.
— Клятву принимаю, — уже встав из-за стола, медленно произнес Владимир Сеафонтович.
— Теперь вы официально зачислены в ряды нашей организации, и ваш дар будет служить на благо Родины, — продолжил он.
После этих слов за его спиной беззвучно открылся проем, откуда слепящим потоком лился белоснежный свет. Он, приглашая следовать за ним, махнул рукой и направился к двери. Ксения еще сильнее сжимала мою руку, словно боясь, что я опять куда-нибудь исчезну. Я молча поднялся из-за стола и, ведя за собой Ксению, направился к своему будущему… Будущему, которое сделало мое проклятье моим даром…
— Ирка, ты долго еще будешь копаться? Я уже полчаса возле двери жду! — раздался голос сестры.
— Да, все уже! Мобильник только найду, и идем, — ответила я.
Аньке почему-то всегда кажется, что это я копуша. Хотя, когда она собирается по часу, я безропотно ее жду. Ну вот опять непонятно куда телефон делся, наверное, опять за диван завалился. Но, заглянув в тайное убежище нашей кошки, я кроме старого Анькиного тапка ничего не обнаружила.
— Ань, набери мне! — крикнула я сестре.
Через несколько секунд мелодичная трель сообщила мне о том, что сотовый благополучно лежит в моей сумке. Вот, блин, вечно у меня странный маразм по утрам просыпается. Так, вроде все взяла, теперь успеть бы, пока Анька не до конца разозлилась.
— Не прошло и года, — язвительно заметила она.
— Ну, прости, прости! Все, я собралась и готова идти, куда скажет моя повелительница, — с улыбкой сказала я, шутливо опускаясь на одно колено.
— Хватит паясничать! Мы и так уже опаздываем.
Но Аня все равно улыбнулась и, схватив меня за руку, помчалась вниз по лестнице. Лифта мы с ней принципиально не признавали. И вот, бег вдвоем, взявшись за руки. Сначала по аллее парка, затем через подземный переход, а потом — финишная прямая прямо по раскисшей после ночного дождя грязи футбольного поля.
Запыхавшиеся и красные, мы стоим у проходной института. Достав студенческие и немного приведя себя в порядок, мы, продолжая держаться за руки, вошли в двери института. Там нас, как обычно, встретили жадно-похотливые взгляды охранников и провожали вплоть до раздевалки. Ничего плохого не хочу сказать про этих парней, я даже понимаю их хроническую похабность, но все же иногда это раздражает. Тем временем мы, раздевшись, направились к расписанию. Поздоровавшись по дороге минимум с пятьюдесятью знакомыми и друзьями, мы, наконец, прорвались к нужному нам месту. Быстро пробежав глазами расписание, я поняла, что тут нам с сестрой придется расстаться на целую пару. Хотя мы были в параллельных группах, занятия иногда проводились в разных аудиториях. Аккуратно чмокнув Аньку в носик, я побежала к себе на пару. Забежав в кабинет, я уселась, как обычно, на первую парту. В группе меня считали ботанкой и зубрилой, но мне, если честно, было глубоко наплевать. Ведь я училась и жила для себя, а не для кого-то другого. Так что мое отношение к группе, ее ко мне — в итоге получался сплошной игнор. Безропотно отсидев лекцию, и даже записывая скучнейшую нудятину препода, я, наконец, дождалась конца пары. Выбежав в коридор, я поспешила в аудиторию, где были занятия у Аньки. Она, как обычно, стояла в окружении девчонок и парней, увлеченно им что-то рассказывая. Изредка из толпы, окружавшей ее, раздавались возгласы восхищения и восторга.
