– Не знаю... В любом случае я должна его увидеть. Прежде чем что-то решить.
Марина бесцельно бродила вокруг, озираясь по сторонам.
– Если бы точно знать, когда она кончится. Никто ведь сказать не может, даже приблизительно... И мне страшно отдавать Артемку в школу.
– Однажды мой отец сказал когда, – призналась Надежда. – Пожалуй, он прав.
– Он у тебя мудрый... Ну и когда?
– Мы с ним тоже всю ночь проговорили. Первый раз, насколько я помню. Он ведь молчаливый, весь в себе. А тут разговорился... В общем, смысл известный: когда звучит поэзия, пушки молчат. А если конкретно, то когда моему школьному другу станет выгодно издавать поэзию. Которую сейчас не издают вообще, потому что не читают.
Марина задумчиво кивнула:
– Оригинально, но слишком абстрактно. И потом, террористы на Дубровке все равно не станут читать стихи.
– Если бы мы их читали, не было бы и террористов. Это так папа думает... А вообще-то я уже не понимаю его совсем. Сегодня прихожу домой – у него гости. Молодые люди, парень и девушка. Скорее всего из какой-нибудь секты.
– Почему ты так решила?
– Вид у них странный очень, и одежда... – Она поежилась. – А на столе хлеб и соль. Папа говорит, они работали с ним еще в пятьдесят девятом году. Представляешь? А на вид им – немного за двадцать.
– Мистика... – заключила Марина после напряженной паузы. – И ладно, чем бы дитя ни тешилось...
Тут из дверей КПП появилась обескураженная Тамара.
– Ну что? – Женщины бросились к ней. – Пропуск дали?
– Какой там пропуск?! – подавленно заговорила Тамара. – Сначала вообще чуть не выгнали! Какой-то тупой контрактник стоит там. Нет, говорит, у нас здесь ни спецподразделений, ни тем более кладбища. Едва добилась, чтоб доложили дежурному офицеру.
– А офицер что?
– Велел мне выйти, куда-то звонит...
– Нет, ну это произвол! – возмутилась Марина. – Не пускают вдову на могилу мужа! Я сейчас сама пойду!
– Не нужно, – удержала ее Тамара. – Все испортишь. У них, наверное, так положено.
Из дверей вышел бравый майор в камуфляже, с любопытством оглядел женщин, однако развел руками:
– Прошу прощения, ничем помочь не могу. – Он обращался к Тамаре, но косился на Марину. – Вы ошиблись. Три года назад у нас стояла строительная часть, но давно передислоцировалась. Других нет.
Марина усекла внимание майора, состроила ему глазки.
– Я была здесь в прошлом году, – не сдавалась Тамара. – Въезжала на машине вот через эти ворота.
– Вы что-то явно перепутали, – вежливо, но твердо стоял на своем майор. – Все ворота воинских частей очень похожи...
– Товарищ майор, – обольстительно улыбнулась Марина, – я понимаю, военная тайна и все прочее... Ну, пусть Тамара сходит на могилу мужа? Не пускать вдову – это же великий грех, товарищ майор.
– Я бы с радостью пустил! – клятвенно заверил тот. – Но нет у нас кладбища!
Марина смело взяла его под руку и отвела в сторонку.
– Вас как зовут?
– Майор Рябышев.
– И имя есть?
– Алексей...
– Как красиво. Алексей, Алеша, – заворковала она. – А меня – Марина. Давайте так, Алеша. Пусть девчонки сходят на могилу, возложат цветы. А мы с вами погуляем по лесу. Здесь у вас так красиво!
Ее чары не подействовали. Бравый майор высвободил свою руку, отстранился.
– Извините, Марина, я на службе. А у нас повышенная боевая готовность. В другой раз приезжайте.
– Другого раза может не быть, Алеша...
– Очень жаль, честь имею. – Он скрылся за дверью.
– Честь он имеет... – проворчала Марина. – Вам не кажется, что нас грубо проигнорировали?
– Ты ничего не перепутала? – спросила Надежда у Тамары.
Та расстроилась окончательно.
– Ну как же так? Я была именно здесь. Еще запоминала дорогу... Нет, я ничего не перепутала!
Надежда молча пошла по лесной тропинке вдоль забора. Тамара и Марина посмотрели ей вслед и направились по пятам.
На ходу Марина оглянулась и погрозила кулаком в сторону КПП...
Соседка вела к себе Игоря Александровича.
– Вы не поверите! – радостно лепетала она. – Я всю жизнь собирала! А представляете, какая у меня была зарплата? Семьдесят рублей! Это зарплата библиотекаря! Я лишалась всяческих удовольствий, не позволяла себе купить лишних сто граммов копченых венгерских сосисок! И что мне теперь делать, вы знаете? Немцы разрешают взять с собой только восемьдесят килограммов багажа! А одна Большая Советская Энциклопедия весит сорок!
В квартире соседки – достоевщина: рваные, засаленные обои, тараканы и книги, стоящие повсюду, и не только на полках, но и вдоль стен, вместе со швейной машинкой, деталями допотопной мебели и прочим хламом.
Игорь Александрович не торопясь походил вдоль стеллажей, рассматривая корешки книг, – соседка тенью следовала за ним.
– Прошу обратить внимание – Стейнбек. А вот Фолкнер, Иоганн Бехер. А какие издания!
– Вижу...
– Я пойду на кухню и приготовлю чай!
– Спасибо, я пил чай.
Она смущенно замолкла, посожалела:
– Извините, Игорь Александрович, в таком беспорядке трудно что-либо отыскать. Я не убиралась уже много лет. Я ждала, когда мне позволят переехать в другую страну...
– Да-да... – рассеянно обронил он.
– Вам помочь? Скажите, что вы ищете?
– Истину.
Она на секунду задумалась.
– А кто автор? Свифт? Ах, простите – Бернард Шоу?
– Господь Бог...
– Какой вы шутник, Игорь Александрович!
– У вас тоже нет Фоллена, – заключил он. – Я пойду.
– Почему вы подумали – нет? – изумилась соседка, бросаясь к шкафам. – Жан Фоллен у меня был! Он где-то здесь... Я видела его еще в прошлом году!
– Все равно уже ни к чему, не ищите.
– Я обязательно найду! У меня он был! Но с этим переездом, вы знаете...
– Прощайте. – Игорь Александрович подошел к двери. – Мне пора выгуливать собаку.
Лаз в заборе выдали два солдатика, которые отодвинули доски, выскочили на волю и побежали через лес.
Женщины приблизились к лазу, огляделись и преспокойно проникли на территорию части, а точнее, оказались в том же лесу, только уже за забором.
– Теперь в ту сторону, – указала Тамара.
Вдали у изгороди одиноко брел часовой...
Они вышли на бетонную дорогу и осмотрелись. Сквозь лес виднелись какие-то строения, военные грузовики, антенны, мелькали фигурки солдат – вполне мирная картина.
Взявшись под руки, снова выстроились шеренгой и открыто зашагали по дороге. Мимо пробежала цепочка солдат с термосами.
Наконец впереди замаячила высокая бетонная стена.
– Здесь! – Тамара остановилась. – А там КПП.
За стеной, среди леса, торчал панельный дом с выбитыми окнами, создавая ощущение заброшенности и запустения.
Они подошли к забору, задрали головы – высоко, и по верху, спираль колючей проволоки.
– Идем! – скомандовала Надежда. – Не может такого быть, чтоб не было дырки.
Спутницы послушно двинулись за ней.
Стена оказалась достаточно новой, выглядела монолитной и неприступной.
Они дошли до угла, повернули.
А там насколько хватало глаз – та же стена...
– Маринка, становись вот так. – Надежда согнулась, опершись на стену. – И стой.
– Зачем?!
– Я заберусь на тебя и посмотрю.
– На каблуках?!
– Туфли сниму.
Марина встала, Надя сбросила туфли и с помощью Тамары забралась ей на спину.
– Ну ты и тяжелая! – застонала та.
– У тебя спина слабая.
Тамара молча встала рядом, подставила спину, и Надежда переставила на нее ногу.
– Давай скорей! – шипела Марина. – Ну что там?
Надежда смотрела сквозь колючую проволоку – одноэтажные здания, аккуратные дорожки, газоны и ни души.
– Тут красиво.
– Не красоту смотри. Забраться можно?
И вдруг Надежда углядела – возле одного из зданий в ряду с другими машинами знакомый синий джип.
– Он здесь, – прошептала она.
– Кто?
– Андрей...
– Ну так зови его! Рукой помаши!
– Я вижу только его машину.
– А где он сам?
Чуть в стороне, возле ухоженного, с клумбами, коттеджа, стоял автобус с зашторенными окнами – очень похожий на тот, что ночью дежурил на Дубровке.
– Автобус еще вижу... Шторы телесного цвета, знакомые...
– Какие, к черту, шторы?!
Пока они препирались, из-за угла внезапно появилось трое крепких бойцов в камуфляже, но без знаков различия. С любопытством оглядели пирамиду, осторожно приблизились и встали, отрезав женщин от леса.
– Стоять! Не двигаться! – вдруг гаркнул один из них.
Надежда резко обернулась, Марина не выдержала и присела. Равновесие мгновенно было утрачено, и Надежда полетела бы на землю, но боец поймал ее, хотел поставить на ноги и, увидев, что она босая, поднес к туфлям, сказал весело:
– Примерь, Золушка!
Тамара и Марина очутились в руках двух других.
– Ну и что мы тут высматриваем? – спросил тот, что поймал Надежду.
Тамара резко вывернулась, посмотрела гневно.
– Я вдова капитана Корепина! – Она выхватила паспорт. – Вот, смотрите! Меня не пускают на могилу мужа!
