― Если я кого и любил после того, как потерял семью ― то тебя, но какой-то странной на тот момент любовью ― наполовину как отец, наполовину как мужчина. Мне действительно хотелось о тебе заботиться и дать тебе лучшую жизнь, честно, и я понимал, что внеси я туда секс, ты бы чувствовала себя обыкновенной содержанкой. Не думай, что я его не хотел или ты меня в этом плане не привлекала... А потом все слишком сильно закрутилось. И в работе, и в личном ― везде... Да что теперь вспоминать... Ты была верной женой?
― Ты когда-то сомневался в моей верности и стойкости? Я не ушла от мужа, даже когда у нас на ужин была банка зеленого горошка. И так почти месяц. Если он работал до середины ночи ― не позволяла себе гулять в это время ― из солидарности. Я вообще никогда не уходила от него в беде. И не потому, что любила. А потому что знаю, что такое быть брошенным, когда тебе страшно. Я всю жизнь задавалась вопросом, почему у других есть отцы, а у меня нет. А сейчас, по прошествии лет, понимаю, что дело не в отце ― жизнь просто пыталась научить меня выживать самой. И когда ты учишься преодолевать свои трудности сам ― тут и приходят спасители. Но первый рывок ― твой. Это твой выбор.
В. крепко обнял ее.
― Банка горошка на ужин? Девочка, почему же ты не приехала ко мне, когда тебе было плохо? Почему ты так долго терпела? Я бы помог, я бы все для тебя сделал. Почему ты мне не позвонила?
― Потому что я думала, что ты счастлив. И потому что не комильфо просить помощи у мужчины при живом муже.
― Я мог бы его убить.
― Не сомневаюсь.
Им обоим иногда хотелось переиграть жизнь так, чтобы она оказалась его дочерью, а он ее отцом. Но у жизни нет сослагательного наклонения.
Они так и остались просто мужчиной и женщиной, которых тянуло друг к другу. Уже который год. Иногда просыпались чувства более глубокие, а с ними и нестерпимое желание каждого из них сделать другого счастливым, даже если для этого им предстояло навсегда оставить друг друга. А потом снова тяга... И они не могли этого сделать.
― У тебя есть сейчас женщина?
― Можно я оставлю ответ на этот вопрос за скобками? ― совсем запутался В., хочет ли он рассказать Кати правду. И главное, стоит ли.
― Ты любишь ее?
― Не знаю. Но я ее уважаю. И я за многое ей благодарен.
― Понятно, ― шмыгнула носом Кати.
― Ревнуешь?
― Нет, главное, чтобы тебе хорошо было, ― Кати действительно так думала, это не было отговоркой. И В. прекрасно это знал. ― Так глупо складывается жизнь. Я могла быть рядом с тобой эти три года. Родить тебе уже двух детей. А вместо этого мы проводим эту жизнь в странном одиночестве, может, у тебя и есть женщина, но я чувствую твое одиночество кожей ― все эти предвыборные гонки, не к месту взявшаяся политика ― это все не ты... Знаешь... Проживая один день за другим и даже уже не мечтая о счастье, я все время думала, как будет выглядеть наша с тобой встреча. Думала, она будет случайной. Я буду красивая, дорого одетая, с красивым мужем. Ты с молодой и статной женщиной. Мы улыбнемся друг другу и пройдем мимо. И вот тогда я позвонила тебе, как побитая собака. Которая, кроме жалости, в общем-то, вряд ли что вызывает. А сейчас я чувствую себя настолько сильной и готовой покорить мир! Не знаю, что это ― долгожданная свобода, ты или город детства... Я так хочу работать... Так что в следующий раз мы с тобой увидимся, только когда я добьюсь успеха, о котором захочу тебе рассказать. Или будет, что показать... ― Кати не рассказывала ему про то, что зарегистрировала ОАО и собирается вернуться в Балашиху владелицей небольших студий.
― Ты замечательная. Тебе просто достался не тот мужик. Который не смог этого оценить.
― Ты думаешь, я еще встречу свою любовь? ― Кати вынесла плед и, накрывшись им, прижалась к В.
― Конечно, встретишь. И не одну. В твоей жизни еще будет очень много любви.
Они оба знали, что это не так. Оба врали. С улыбкой и тягой друг к другу.
― Давай я куплю тебе квартиру. Рядом, чтобы ты всегда смогла приехать ко мне.
― Ты же знаешь, что я откажусь.
― А ты знаешь, что я ее куплю.
― Не надо. Если ты желаешь мне добра ― не мешай мне всего добиться самой.
Кати зашла в комнату и вспомнила, как засыпала в ней после того, как первый раз встретилась с В. После той их встречи в «Руси», как много тогда было иллюзий и мечтаний в ее голове, и как сильно они заставляли ее жить и верить.
― Разреши мне позаботиться о тебе, пока ты не встретишь того самого ― которому я смогу тебя доверить.
― А тебе на это требуется разрешение?
― Нет, не требуется.
― Вот и не спрашивай тогда.
В. улыбнулся, опустив взгляд на садовую дорожку с потрескавшимся асфальтом и, поцеловав Кати в уголок губ, уехал.
Сначала В. думал пойти спать и не звонить Кати какое-то время ― жена и дочь В. несколько дней назад улетели в их дом в Португалии. Почему у него не повернулся язык рассказать Кати правду? Что в ту ночь, когда она решила прояснить с ним ситуацию, он уже знал, что женщина, которая с ним встречалась (к слову, едва старше Кати), беременна... Он не планировал жениться и заводить ребенка... Он вообще ничего не планировал... Просто так случилось... И та женщина его устраивала... Во многом... С ней было легко и просто... Она и сама была простой и понимающей... У нее не было собственных амбиций, так часто ставящих ценность семьи под угрозу. Да и друзья В. часто завидовали ему. Эх, нашел себе молодую жену со спокойным, абсолютно не ревнивым характером.
До звонка Кати В. был уверен, что все сделал правильно ― и он был счастлив, в конце концов, у него росла дочь ― Соня. Зачем Кати появилась именно сейчас? Что ему с ней делать? Но опустевший дом и отсутствие вопрошающих взглядов как будто вынудили его позвонить Кати:
― Поговори со мной, пока я не усну...
― О чем разговаривать будем? ― весело отозвалась Кати.
― Ты в чем спишь? Все так же в мужских рубашках?
― Только по особым случаям.
«В конце концов, все крутится вокруг любви. Даже деньги, к которым все так рвутся, являются средством достижения самого простого и обыденного ― человеческих чувств.
ДД
Мгла без просвета и надежды
На следующий день Николай позвонил Кати. Попросил о встрече... Кати долго не решалась, связанная договором с Ильдаром, но все же согласилась.
Они встретились в кафе прямо на М7, на пересечении с улицей Разина в торговом центре «Вертикаль». Сели за самым темным и далеким столиком.
― Неужели ты правда думала, что до той аварии у меня что-то было с Сабиной? Она для меня всегда была скорее другом, чем женщиной... Никак не выходил из головы ее образ из школьных времен, с татарскими усиками. А она меня, как оказалось, действительно любила...
― К чему сейчас этот разговор? Ты хочешь сказать, что меня никогда не обманывал? Знаешь, что самое страшное и чудовищное в этой истории, что границу между правдой и ложью не провести. Потому что ты много врал и не важно, спал ты с ней или нет ― дело не в этом. Ты сам-то помнишь, как спустя год после свадьбы я нашла у тебя в телефоне фотографии Сабины из Цюриха, а ты меня убеждал, что это паранойя, и твердил, что ездил в Швейцарию к Мартину и Густаву, телефонных номеров которых у тебя не было? А помнишь, как я жала на газ, превышая скорость? Сначала до 120... Потом до 140... Потом до 160... Ты только на 190 сознался, что ездил к ней... Когда испугался, что мы разобьемся... Ты рассказал, когда испугался, что подушка безопасности оставит на тебе синяки. А потом ты по чистой случайности проводишь с ней ночь и оказываешься с утра в больнице в соседней с ней палате... Конечно, ты у нас чистый...
― Ты всегда умела окрашивать ситуацию в нужные тебе тона.
― Тогда и ты окрась свою ложь в ярко-желтый радостный цвет и расскажи, как прекрасны твои действия. Если они в действительности не так разрушительны.
― Я же врал ради тебя. Я хотел защитить своей ложью нашу семью... Зачем мне было тебе об этом рассказывать, если у нас с Сабиной ничего не было?
― Это у тебя с ней, может, ничего и не было ― но у нее с тобой было... И она мучилась и страдала.
― Я же забыл, что ты общалась с ее отцом и теперь думаешь, что знаешь Сабину как свои пять пальцев... Думала, я об этом не узнаю?
― А знаешь, каково мне было сравнивать себя с ней? Она катается по жизни в кабриолетах, укутанная в кашемир с ног до головы, да еще и изо рта золотой половник торчит. А я, как бродячая псина из подворотни. И не было у меня ничего подобного никогда ― ни образования, ни социального статуса...
― Зато она в отличие от тебя не продала меня за тридцать сребреников... Скажи мне только одно, за сколько ты меня продала? Мне просто интересно, сколько я для тебя стоил...
― Я продала тебя за мечту. И возможность все начать с самого начала...
― Это только у трассы есть начало и конец ― и то смутные... А у человеческой жизни ― все одна сплошная история... И конец, и начало в жизни только одни...
