- Позвольте тогда узнать, почему Давыденко сейчас сидит в изоляторе СБУ если он, как вы говорите, сотрудничал с майдановцами?! Неувязочка выходит! – сказал Небеседин.
- Это специально сделано для отвода глаз! Лучше сидеть в изоляторе СБУ, чем в горящем доме профсоюзов! – сказала полная.
- И что вы намерены предпринимать дальше? – спросил Вадим.
- В Украину мы точно не вернемся. Это исключено. Будем пытаться помогать оставшимся в Одессе антимайдановцам, - сообщила тощая.
- Вы не знаете где в Москве можно достать оружие? Сейчас легко переправить стволы через Луганскую область, - сказал Тимофеев.
- Еще чего захотели! Если б я знала все равно бы вам не сказала! Такое не сообщают незнакомым людям! – произнесла тощая.
- Вадик, пошли отсюда. Я не вижу смысла продолжать этот разговор. Мы явно не находим общий язык и у нас выходит беспредметная трепотня, - сказал Вениамин.
- Пойдем тогда. Счастливо оставаться! – Вадим обратился к дамочкам.
- Гуляйте-гуляйте, звезды телеэкрана! Как говориться «Перед смертью не надышишься!», - со злорадством произнесла тощая.
- Ох и не нравятся мне ваши лица! – сказала полная.
Небеседин и Тимофеев шли по реконструированной Крымской набережной в направлении Кремля. Вениамин был раскован. Вадим был наоборот сосредоточен.
- А неплохо они сделали набережную! Велодорожки, скамейки новые, магазинчики со всякой хипстерской ерундятиной, за клумбами следят, - сказал Небеседин.
- Да ничё так, - вяло согласился Тимофеев.
- Чего ты такой кислый?! Мне надоел твой пессимизм! Мы находимся в центре Москвы, кругом красотень, солнышко светит, а ты до сих пор понурый! Вадик, в конце концов, что с тобой такое?
- Мне не понравились эти чудачки.
- Мне они тоже не понравились и что теперь?!
- Как ты думаешь, она правду сказала, когда говорила, что СБУ нас немедленно арестует, как только мы вернемся в Одессу?
- Да она в полном неадеквате, ты что! Я её не воспринимаю всерьез! Дамочка явно не в себе! – сказал Небеседин.
- Кредитный союз, председателем которого она представилась, кажется, лопнул, если мне не изменяет память.
- Не знаю как насчёт кредитного союза, но судя по вульгарному акценту и хамским манерам она точно из Одессы!
- Да, голосок у неё наш.
- Выбрось немедленно из головы этих двух дур! Хватит зацикливаться на болтовне двух чудачек, которых мы сегодня видели в первый, и надеюсь в последний раз в жизни! – уверенно произнес Вениамин.
- Но я так и не решил, лететь мне сегодня вечером или нет.
- У тебя есть какие-нибудь другие варианты?
- Нет.
- Тогда лети! Ты главное не забудь с собой икону, которую ты засунул себе под бронежилет в доме профсоюзов. Я уверен, что с тобой все будет в порядке, если ты возьмёшь её с собой.
- Икона и сейчас при мне, - сказал Тимофеев и постучал костяшками пальцев себе по животу.
- Ты хоть знаешь что это за здание? – спросил Небеседин, показав товарищу на конструктивистский жилой дом.
- Понятия не имею.
- Это дом на набережной. Ты разве не читал одноименный роман Трифонова?
- Я вообще ничего не читаю!
- Знаменитый дом. Почти все первые жильцы были репрессированы в конце тридцатых.
- У нас сейчас в Одессе ситуация похуже, чем в тридцать седьмом году! – эмоционально произнёс Вадим.
- Ну разве что черные воронки еще по городу не ездят.
- Скоро будут, не переживай!
- Короче давай сменим тему. Я порядком устал от обсуждения событий, произошедших в пятницу. Завтра большой праздник и я хочу отметить его как полагается. Сегодня у меня встреча с девушкой, которую люблю и я не собираюсь её грузить своими проблемами. Надо, кстати, ей сообщение отправить. Она не знает мой московский номер телефона.
- У тебя в Москве есть подружка?! – удивленно спросил Тимофеев.
- Да.
- Красивая?
- Обалденная!
Они прошли Большой Каменный мост, Кремлёвскую набережную, Васильевский спуск, Храм Василия Блаженного и очутились на Красной площади.
- Всех вожаков майдана со временем казнят на Лобном месте! – сказал Вадим.
- Это будет слишком большой честью для них! – не согласился с ним Небеседин.
Прогулки по Красной площади были запрещены. Все было огорожено. Площадь готовили к завтрашнему параду, и одесситы направились к Александровскому саду через ГУМ.
- Посмотри по сторонам – на витринах лучшие бренды мира! Самые крутые торговые марки представлены в ГУМе! Любой майдановец увидь сейчас это изобилие своими глазами, немедленно бы попросил в России политическое убежище! – сказал Вениамин.
- Это тебе не «Седьмой километр»!
- Еще бы!
- Никаких турецких и китайских подделок!
- Пойдем к фонтану и кинем в него монетки по традиции, чтобы еще раз сюда вернуться, - предложил Небеседин.
- А если целую жменю монет высыпать в фонтан, тогда неоднократно будешь возвращаться в Москву?!
- Вот этого я не знаю!
- А монеты надо бросать украинские или российские? – спросил Тимофеев.
- Да без разницы.
Они нашли в карманах копейки и бросили их в фонтан. Вениамин отправил Астафьевой сообщением «вконтакте» свой номер телефона.
- Молодые люди, попробуйте новые ароматы от «Givenchy», - обратилась к ним худощавая кучерявая девушка и протянула тонкие полоски из белой бумаги, пропитанные духами.
- С удовольствием! – ответил ей Вадим и взял тонкую полоску.
- Пахнет весной, - сообщил Вениамин, понюхав тонкую полоску.
- Купите жене в подарок, - сказала девушка.
- Я холост, - с улыбкой ответил ей Небеседин.
- Моя жена не пользуется духами, - произнес Тимофеев.
- Вероятно она не нашла свой аромат, - сказала худощавая кучеряшка.
- Девушка, а можно я с вами сфотографируюсь на память? – спросил Вадим.
- Да пожалуйста, - ответила она.
- Веня, сними нас!
Небеседин достал планшет и щелкнул их в обнимку.
- Потом пришлешь мне фотографии, - сказал Тимофеев.
- Может мне сразу послать их твоей жене? – в шутку спросил Вениамин.
- Не стоит!
«Российский патриотический союз» назначил сбор у подножия памятника маршалу Жукову. Одесситы появились одними из первых.
- Молодцы, что пришли! – поприветствовал их функционер.
- Для нас большая честь участвовать в возложении цветов к могиле Неизвестного солдата! – сообщил Вадим.
- Чувствуется праздничная атмосфера. Вся Москва в ожидании парада. Георгиевские ленточки повсюду, - сказал Небеседин.
- Каждый год мы чтим память тех, кто не вернулся с фронта и пал в битве с фашистскими захватчиками. Ветеранов становится всё меньше и тем ценнее их воспоминания о тех героических днях. Наш союз оказывает старикам адресную помощь – помогаем с медикаментами, присылаем волонтёров для помощи в уборке квартир. Мы обязаны ветеранам за наше мирное настоящее без войн и массовых человеческих жертв, - рассказывал функционер.
- Хорошим делом занимаетесь, - произнес Вениамин.
- Так и надо! – поддержал его Тимофеев.
У Небеседина зазвонил телефон. На дисплее высвечивался незнакомый номер.
- Алло, это Веня.
- Привет, это Арина.
- Да дорогая! Рад тебя слышать! Какие планы на день? Где и когда мы встретимся?
- Я сейчас в консульстве получаю визу. Освобожусь через часок. Ты где хочешь пересечься?
- Серебряный бор конечно!
- Тогда езжай до «Полежаевской», а там садись на троллейбус или маршрутку. Жди меня у танка возле троллейбусного круга. Его легко найти.
- Хорошо!
Функционер вручил одесситам по две красные гвоздики и по одной георгиевской ленточке.
- С нами всегда на возложении цветов бывает кто-нибудь из иногородних. В прошлом году были севастопольцы, а в этом – вы.
- Надеюсь, что вскоре после возложения цветов мы с вами как и севастопольцы вновь станем соотечественниками, - сказал Вадим.
Церемония проходила очень медленно. Всех проходящих в Александровский сад тщательно осматривали милиционеры и заставляли пройти сквозь металлоискатель. Цветы возлагали по строгой заранее спланированной очередности. Сначала Русская православная церковь, потом коммунистическая партия, затем детдомовцы из регионов и лишь в самом конце шел черед патриотических сил. Вениамин рисковал опоздать на встречу с Астафьевой.
- Вадик слушай – я пойду отсюда. Церемония затянулась. Мне пора на свидание. Возьми цветы и возложи их за меня.
- Твоё право.
- Дождись меня вечером в номере – мне ведь надо сумку забрать.
- Я отсюда сразу в гостиницу.
- Отлично!
Небеседин добрался до «Полежаевской» и сообразил, что надо перекусить. Он в первом попавшемся магазинчике купил булочку с йогуртом и спешно съел их, сидя на остановке. Вениамин полагал, что в троллейбусе надо рассчитываться за проезд с кондуктором как это было в последнее время в Одессе, и он неприятно удивился, наткнувшись на турникет возле водительского отсека. Ему пришлось выйти, купить билет на две поездки в ларьке и дождаться следующего троллейбуса до Серебряного бора.
