Мистер Даси всегда вынашивал какую-то мысль. В данном случае его занимал Холл, один из выпускников, переходивший в другую школу. Мистер Даси поставил себе задачу — во время пикника побеседовать с Холлом «по душам». Коллеги возражали — от такой беседы им только прибавится хлопот. Директор намекнул, что уже говорил с Холлом, лучше мальчику на последней прогулке просто порезвиться с одноклассниками. Возможно; но если мистер Даси что-то задумал, сбить его было уже нельзя. Он лишь многозначительно улыбнулся. Мистер Рид догадывался, о чем именно мистер Даси собирается говорить «по душам» с учеником, — в свое время учителя обменялись мнениями на некую щекотливую тему. Мистер Рид тогда высказался против подобных бесед с учениками. «Уж больно тонкий лед, — сказал тогда он. — Того и гляди провалишься». Директор же ничего об этом не знал и знать не желал. Он не понимал, что его подопечные, расставаясь с ним в четырнадцать лет, уже начали превращаться в мужчин. Для него это была раса низкорослых, но уже завершивших эволюцию особей — эдаких пигмеев Новой Гвинеи, «моих детей». При этом понять их было гораздо легче, чем пигмеев, — на его глазах они никогда не женились и крайне редко умирали. Перед ним плотным строем — от двадцати пяти до сорока человек враз — проходила череда бессмертных холостяков. «От книг по педагогике нет никакого прока. Мальчишки появились на этой земле безо всякой педагогики». Мистер Даси только улыбался — что ж, не всем дано постичь процесс развития.
Ах, мальчики, мальчики.
— Сэр, можно я возьму вас за руку?.. Сэр, вы же мне обещали.
Обе руки мистера Абрахамса, равно как и мистера Рида, были захвачены в плен…
— Вы слышали, сэр? Он думает, что у мистера Рида — три руки!
— А вот и неправда, а вот и враки. А тебя завидки берут!
— Когда вы кончите препираться!..
— Сэр!
— Я пройдусь с Холлом.
Послышались возгласы разочарования. Другие учителя, поняв, что мистер Даси все равно настоит на своем, кликнули остальных и повели их вдоль утеса к дюнам. Торжествующий Холл подскочил к мистеру Даси, но взять его за руку постеснялся — все-таки уже не ребенок. Круглолицый паренек с симпатичной мордашкой, Холл был совершенно заурядной личностью. Этим он напоминал своего отца, двадцать пять лет назад тот тоже вышел в мир из чрева этой школы, скрылся в колледже для привилегированных, женился, произвел на свет сына и двух дочерей, а недавно скончался от воспаления легких. Он был вполне добропорядочным гражданином, но звезд с неба не хватал. Прежде чем вызвать Холла-младшего на разговор, мистер Даси навел справки.
— Ну, Холл, ждешь от меня нравоучений?
— Не знаю, сэр… Мистер Абрахамс подарил мне «Те священные поля» и тут же прочитал нравоучение… А миссис Абрахамс подарила нарукавники. А ребята — набор марок Гватемалы, почти за два доллара. Вот, смотрите! Серия с попугаем.
— Просто замечательные! Что же тебе сказал мистер Абрахамс? Надеюсь, окрестил тебя греховодником.
Мальчик засмеялся. Он не понял мистера Даси, но уловил, что тот хотел пошутить. На душе у него было легко — все-таки последний день в школе, и даже сделай он что-то не так, это все равно не зачтется. К тому же мистер Абрахамс им очень доволен. «Мы вполне можем им гордиться, — написал он маме, и Холлу случайно попались на глаза первые строчки письма. — В Саннингтоне он нас не посрамит». А ребята забросали его подарками, объявили смельчаком. Вообще-то никакой он не смельчак — боится темноты. Но этого никто не знает.
— Так что же сказал мистер Абрахамс? — повторил мистер Даси, когда они вышли к дюнам.
Дело пахло душеспасительной беседой… хорошо бы сейчас оказаться с ребятами… но рядом со взрослыми о своих желаниях лучше позабыть.
— Мистер Абрахамс посоветовал мне брать пример с отца, сэр.
— А еще что?
— Я не должен делать ничего такого, за что мне будет стыдно перед мамой. Тогда я не собьюсь с пути — ведь новая школа будет совсем не такая, как наша.
— А в чем не такая, мистер Абрахамс не сказал?
— Там придется встретиться со всякими трудностями — как в настоящем мире.
— А что такое настоящий мир, он сказал?
— Нет.
— А ты не спросил?
— Нет, сэр.
— Это с твоей стороны не очень разумно, Холл. Во всем нужна полная ясность. Мы с мистером Абрахамсом как раз и должны отвечать на все твои вопросы. Как думаешь, что такое настоящий мир — мир взрослых?
— Не знаю. Я ведь еще ребенок, — честно признался паренек. — А что, там — сплошные обманы?
Этот вопрос потешил мистера Даси, и он спросил, с каким же обманом среди взрослых мальчик встречался. Тот ответил, что детей взрослые вроде не обижают, а вот друг друга дурят почем зря, разве нет? Выбравшись из кокона школьных условностей, он превратился в забавного и любознательного мальчишку. Мистер Даси прилег подле него на песок и внимательно слушал, попыхивая трубкой и глядя в небо. Небольшой морской курорт, где они жили, остался где-то за спиной, школа скрылась в далеком далеке. День был серый и безветренный, солнце почти затерялось в облаках.
— Ты ведь живешь с мамой? — перебил вдруг учитель, видя, что мальчик разговорился.
— Да, сэр.
— Старшие братья есть?
— Нет, сэр, — только сестры, Ада и Китти.
— А дяди?
— Нет.
— То есть мужчин в твоем окружении мало?
— У мамы есть кучер, а еще садовник, Джордж, но вы-то имеете в виду джентльменов. Еще мама держит трех служанок, но они такие ленивые, что даже чулок Аде заштопать не могут. Ада — младшая из моих сестер, а вообще они старше меня.
— Сколько тебе лет?
— Через три месяца будет пятнадцать.
— Значит, ты еще молокосос. — Оба засмеялись. После паузы учитель продолжил: — Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, отец рассказал мне кое-что такое, что потом очень помогло в жизни.
Неправда — ничего такого отец ему не рассказывал. Но проповедь нужно было чем-то предварить.
— Вот как, сэр?
— Хочешь знать, о чем шла речь?
— Очень, сэр.
— Сейчас я поговорю с тобой так, Морис, будто я — твой отец. И звать тебя буду по имени.
И он доходчиво раскрыл перед мальчиком тайну секса. Говорил о том, как в начале бытия Бог создал мужчину и женщину, чтобы населить землю людьми; о времени, когда мужчина и женщина обретают способность продолжать свой род.
— Ты, Морис, сейчас превращаешься в мужчину. Поэтому я обо всем этом и рассказываю. Мама тебе не расскажет, да и ты не должен касаться этой темы в беседе с ней или с другой дамой, а если об этом с тобой заговорят ребята в новой школе, прекрати разговор. Скажи, что ты уже все знаешь. Ты слышал об этом раньше?
— Нет, сэр.
— Ни слова?
— Нет, сэр.
Продолжая попыхивать трубкой, мистер Даси поднялся и тростью стал что-то рисовать на гладкой поверхности песка.
— Так тебе будет понятнее, — пояснил он мальчику, на лице которого отражалась скука: личного опыта в этом деле у него не было.
Морис старался слушать внимательно, ведь лекция предназначалась ему одному, к тому же он понимал: вопрос серьезный и имеет отношение к его собственному телу. Но соотнести все услышанное с собой он не мог; как ни старался мистер Даси, целого из составляющих не получалось. Старался и мальчик, но тоже впустую. Его мозг еще пребывал в состоянии дремы. Половое созревание уже наступило, а интеллект отставал, и мужское начало, как и полагается, входило в него крадучись, незаметно. Бесполезно пытаться совершить этот переход одним махом. Бесполезно пытаться его описать, даже если проявить максимум такта и строго придерживаться научного подхода. Мальчишеский мозг неподатлив, его тянет назад, в летаргию, и пробуждается он не раньше назначенного часа.
Мистер Даси соблюдал и ученость, и такт. Возможно, он вел беседу чересчур деликатно, пытался сыграть на возвышенных чувствах, не понимая, что Морис либо останется полностью безучастным, либо чувственность захлестнет его ураганом. «Конечно, это докучает, — говорил мистер Даси. — Но с этим надо справиться и, главное, развеять тайну. Тогда тебе и откроется величие любви и жизни». Речь его была уверенной, он не раз проводил подобную беседу и знал, каких вопросов можно ожидать. Но Морис ничего не спрашивал, только согласно кивал: «Понятно, понятно», и поначалу мистер Даси усомнился — так ли уж все понятно? Стал спрашивать ученика — хорошо ли усвоен материал? Ответы были вполне вразумительными. Мальчик отличался хорошей памятью и даже — удивительное существо человек! — как-то подладился под эти вопросы, так поверхность воды легким мерцанием отражает сигнальный свет маяка. В конце концов он и сам задал пару вопросов насчет секса, вопросов вполне здравых. Мистер Даси был очень доволен.
— Молодец, — похвалил он. — Больше эта тема не будет тебе докучать.
