Ознакомительная версия.
На часах было три ноль пять. Я удивился, мне казалось, что должно быть больше.
– Они потом записи просматривают, – улыбнулась она. – Всё записывается.
– Вот это сериал! Здорово! Интересные люди, должно быть, ваши руководители.
– Значит, два борща? – сказала она, улыбаясь веселее. – А пить?
– Колы со льдом и лимоном. Льда, пожалуйста, побольше, а трубочку совсем не…
У меня зазвучал телефон. Его звук шёл откуда-то из глубины кармана. Мне показалось, что я уже забыл про этот предмет. Телефон! Где же он? Я сунул руку в левый карман пиджака и наткнулся на что-то острое. Я вынул разбитый фонарик. Я, видимо, навалился на него там, в машине, когда мы перевернулись. В кармане остались ещё осколки. Я положил фонарик на стол, а порезанный палец сунул в рот. Правой рукой я достал из… правого кармана телефон. Звонила Она!!!
На моём телефоне определился её номер! Это звонила Она!!!
Мне сложно дать определение тому, что я пережил, я также не могу передать в точности наш разговор…
– Алё, – сказал я и почему-то встал.
Дальше я разговаривал стоя.
Она говорила усталым, чуть треснувшим голосом. В этом голосе было столько тепла… Она говорила довольно быстро. Наверное, подготовилась к разговору…
Она спросила не разбудила ли меня, но сама тут же сказала, что, очевидно, не разбудила, потому что слышит музыку.
– Я в ресторане сейчас, – ответил я. – Мы с Максимом в ресторане.
Она спросила, не случилось ли со мной чего-нибудь ужасного.
А я спросил, почему она меня об этом спрашивает.
Она ответила, что не могла уснуть после моего звонка. А недавно почувствовала такое сильное беспокойство за меня, что решила позвонить и узнать, что случилось. Сказала, что решила – если меня разбудит, то я её прощу….
Я сказал, что всё в порядке, что я весь вечер сопровождаю Максима по разным местам Москвы. Что мы действительно, какое-то короткое время назад столкнулись с хулиганами, мне немного досталось по физиономии, но всё обошлось, она сможет в этом убедиться при встрече.
Она спросила… Быстро спросила, когда будет эта встреча. Я сказал, что я готов всегда…
Она взволнованно и прекрасно сказала… что если это возможно, она приедет ко мне немедленно, или я могу приехать к ней, у неё рядом с домом есть какое-то круглосуточное заведение, она там ни разу не была, но кажется, что там прилично.
Я секунды три не мог ничего ответить.
Тогда она продолжила. Она сказала, что после моего звонка она хочет только одного – поговорить. Точнее, Она сказала, что хочет говорить. Не поговорить, а говорить.. . И если мне не трудно, и если это возможно… она хотела бы это сделать сейчас.
Она говорила, а я посмотрел на свою рубашку, потрогал левой рукой своё лицо, повернул голову и посмотрел на улицу, где на парковке, под фонарём стоял «мерседес»… Я подумал про Макса, который в туалете, наверное, плакал в этот момент… Я ещё раз взглянул на свою рубашку…
Не знаю, как у меня повернулся язык сказать то, что я сказал в следующий момент. Просто ума не приложу. Я сказал, что сам сейчас приехать никак не могу. Что мой друг Максим ужасно напился, что те хулиганы, про которых я ей говорил, всё-таки смогли отобрать у него портфель, где были все деньги и документы. Сказал, что не могу его бросить сейчас, что мы зашли в ресторан только потому, что Максиму стало плохо и он теперь в туалете. Но она беспокоится напрасно, и к нам сейчас тоже ехать не стоит. Я уже собираюсь везти Максима домой.
Она слушала тихо-тихо! Потом сказала, что если деньги были в портфеле, то их, наверное, было много.
Я сказал, что, действительно, довольно много.
Потом мне удалось как-то пошутить. Она тихо посмеялась… невесело.
Она попросила позвонить ей, как только я доберусь до дома, и она тогда перестанет тревожиться. Я пообещал…
Вот так!!! Ничего ужаснее и вероломнее я в своей жизни не совершал. Я сел на место и уставился на телефон. Потом взял бутылку и, не скрываясь, отпил хороший глоток…
Макс вернулся и сел напротив меня. Волосы у него были мокрые, он пригладил их на бок. Лицо его совсем побледнело, он, видимо, умывался холодной водой.
– О-о! У нас тоже потери, – сказал Макс, указав взглядом на разбитый фонарик. – Саня, что с тобой ещё? Тебя даже на минуту оставить нельзя. Что случилось? Не переживай ты так! Я знаю, где продаются такие же…
Я ничего не ответил, я так и сидел. Я не знал, что говорить и что делать. Благо, что принесли борщ.
– Борщ!? – удивился Макс. – Надо же! Саня, неужели это ты заказал? Гениально! Оказывается, ты тоже на что-то годишься и что-то понимаешь в этой жизни… Саня, что с тобой?!
Я молчал. Я взял перец и стал сыпать его в борщ. Делал я это скорее по привычке, чем из желания улучшить вкус… Макс дождался, когда я закончу, забрал у меня перец и сделал то же самое.
– А сметана?!! – громко сказал он куда-то вдаль. – Без сметаны никак нельзя, милая, – сказал он девушке, которая принесла нам сметану. – Саня, коньяк к борщу – это конечно не по-человечески, но…
Он отпил коньяку из бутылки, слегка наклонившись, чтобы это не выглядело вызывающе. Отдал мне бутылку. Я сделал один глоток… Макс, скривившись, ждал меня.
Мы стали есть борщ одновременно. Борщ был горячий, хорошо приготовленный, настоявшийся и с ясным привкусом чеснока.
– Помню, мне бабушка всегда говорила, что борщ нужен для крови, – пытался расшевелить меня Макс. – И я старался съесть его побольше, думал, что нужно много крови, что чем её больше, тем лучше.
В ресторане негромко звучали старые американские песни, по стенам висели фотографии и картинки машин, женщин и артистов пятидесятых годов. Вот это были люди! Вот это были машины! А мы ели борщ.
Мы доели его. И надо было идти. Всё! Нужно было уже точно идти… спать.
– Вот, Саня, теперь думаю перебираться в Москву. Хотел с тобой посоветоваться на эту тему. Как думаешь, стоит мне попробовать?
– Макс, дело твоё. Ты же уже решил? Правильно?!
– Нет, неправильно, я ещё ничего не решил…
– Тебе только так кажется, что не решил. На самом деле, если ты об этом заговорил – всё, скоро будешь здесь.
– А ты считаешь, что не надо?
– Макс, я же говорю, дело твоё. Отговаривать тебя не буду. Только, пока ты не сорвался, запомни: там, дома, у тебя есть ощущение, что всегда можно уехать… и есть направление, куда ехать. А тут этого ощущения не будет. Отсюда ехать некуда! А в остальном?… Без сомнений, можешь ехать. Только здесь предел, Макс…
– Понятно! Здесь предел, а там одиночество. Представляешь, я там почти всех знаю, полгорода знакомых. И именно от этого так одиноко!
– Здесь, Макс, одиночество такое!!! Тебе такое и не снилось! Чем больше город, тем сильнее одиночество. А это же самый большой город, – сказал я и покачал головой. – Он для меня слишком большой, Макс! Слишком! Я-то думал, что здесь уже прижился, разобрался… А вот тут влюбился!… Это такое чудо, Макс! Город же невозможный, ужасный город. Он такой большой! И очевидно, что мы с Ней не должны были здесь встретиться! Вероятность встречи близка нулю. Почти ноль! А вот случилось! И из-за того, что это случилось здесь, в этом огромном городе – это такое чудо… А я не справляюсь. Сил у меня не хватает… Здесь всё слишком!
– Зато, Саня, здесь время бежит быстрее, чем в родных краях. Значит, быстрее всё пройдёт, быстрее устаканится. Я тоже хочу сюда переехать, чтобы побыстрее… ну… Короче, чтобы побыстрее отболело. Не переживай, время работает на тебя.
– Если бы! Макс, кто я такой, чтобы время работало на меня!? Кто я такой?! Ты меня не спрашивай ни о чём, пожалуйста. Кто я такой, чтобы тебе что-то советовать?! Только знаешь, Макс, здесь с этим можно жить.
– С чем, Саня?
– С тем, что я понял, что я никто… Погоди, – попросил я Макса. – Девушка! Можно сделать музыку громче?
– Извините, нельзя!
– Ночь, девушка. Нет же почти никого!
– Простите, нам не разрешают. Я не могу…
– Понял, извините! – Я встал и пошел ближе к источнику звука. Звучала песня, которая была мне сейчас нужна. Я даже знал слова этой песни по-английски. Я понимал припев и почти все слова… «Возьми мою руку, возьми всю мою жизнь за то, что я смогу сказать…» Я подошёл к колонке и встал. Конечно, я был пьян, нога болела, и усталость пересекла пределы допустимого, но я подошёл твёрдо и стоял прямо…
Макс тоже подошёл. Он встал слева и слушал. Мои глаза наполнились слезами, от этого все очертания и лучи электрического света поплыли.
– Макс, спасибо, что ты приехал! Как же я тебя люблю, дружище! Как я устал! Я больше не могу!!
– Я, Сань, тоже тебя так люблю! Так люблю!!! Саня, я тоже устал. Я тоже больше не могу…
Он обнял меня за плечо, я опустил голову и прижался виском ко лбу Макса (он ниже меня). Я зарыдал бесшумно, но свободно. Макс плакал одними глазами. Песня звучала ещё больше минуты.
Мне понравилось, как я сказал Максу: «Кто я такой, чтобы время работало на меня?»
Ознакомительная версия.
