Мартен Паж - Стрекоза ее детства

Столько лет ей удавалось выживать благодаря тому, что она раз и навсегда решила сама выбирать свою правду. Так, однажды она приняла бесцеремонное и окончательное решение отказаться от дней недели, которые связывали ее жизнь. И с тех пор время текло по воле ее чувств и зависело лишь от того, что она видела или ела. Ее календарь состоял из незначительных событий, из мгновений мимолетных, как взмахи крыльев горлицы или киносеанс; эрами служили ей книги, которые она читала, а каждая выкуренная сигарета, выпитая чашка чая, съеденная ягода — становились эпохой. За то время, пока таял вкус вишни во рту, в ее вселенной рождались и умирали целые цивилизации. Она построила себе свой маленький мир и каждую секунду наслаждалась его зимой.

Она тосковала по своим дням одной песни, одной книги или одного фильма, по всем этим восхитительным государственным переворотам ее настроения.

Раньше, когда она была просто самой собой, а вовсе не тем, кем ее считали теперь, дни и ночи проходили без нее, оставляя ее за бортом. Она давно к этому привыкла. Ныне же ее ощущения кардинально изменились — ей казалось, что ночи проходят по ней, подминая ее целиком, оставляя свой след на каждом сантиметре ее кожи; ядовитые ночи, медленно ронявшие крупные капли дождя, от которых оставались шрамы.

Она прекрасно представляла себе момент, когда вдруг увидит, что живет отныне в газетах и в непроницаемых глазах своих поклонников и хулителей. Мысль о том, что она станет похожа на ту, какой ее хотели видеть, приводила ее в ужас.

Судьи вынесли свой приговор: она им понравилась. И, оказавшись одна на скамье обвиняемых, она была приговорена к их восхищению. Она знала, что однажды кто-то обжалует это решение и, возможно, ее дело пересмотрят. И судьи, и присяжные ведь стареют, времена изменятся, истина перейдет в другие руки.

Она не стала включать лампу в гостиной — сквозь неплотные занавески прорывался свет уличных фонарей. Некоторое время она вслушивалась в мерное дыхание Пелама, пытаясь в потемках отыскать своего хамелеона. Но он по-прежнему оставался невидим. Присев на диван, она взяла в руки сверток, обернутый в простую коричневую бумагу, мысленно прикинув его вес. Однако тяжелый. Она развязала веревочку и развернула бумагу. Под ней оказалась некая вещь, завернутая в красный шелк. Ткань соскользнула на пол, и она обнаружила роскошный каталог художественной выставки. Нежная на ощупь обложка, на которой красивыми зелеными буквами было написано имя Фио Регаль, а над ним — имя и герб Милана. Она положила книгу на низенький столик у дивана.

Вся комната будто вибрировала. Ей так не хватало Зоры, чтоб усмирить землетрясение своего мира.

Она взяла сигарету и закрыла ставни. Выкурила ее, любуясь пируэтами дыма во тьме. Насыпала Пеламу корма — шариков из сушеной моли.

Оставив дверь нараспашку, Фио стремглав сбежала вниз по лестнице. Улица вся сверкала, окутанная нежной поволокой измороси. Она подсунула письмо под дверь блинной Миши Шимы. И будто опаздывая на свидание, ринулась бежать. По улице Белльвиль она выскочила на площадь Республики, пересекла ее, попала на Фобур-дю-Тампль, перебежала на другую сторону улицы Риволи и дальше — мимо ратуши, пока наконец не остановилась, с трудом переводя дух, на набережной Турнель, напротив острова Сен-Луи; ее сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Нотр-Дам напоминал корабль, наскочивший на мель.

Остров Сен-Луи этой ночью, полной свежести ранней весны, был самым красивым местом на Земле. Огни фонарей сливались в ослепительную корону, которая венчала берега реки. В такой красоте не могло произойти ничего страшного, любая боль отступит перед таким великолепием. Фио широко раскинула руки и полной грудью вдохнула ночную прохладу и золотистый свет.

Сена сверкала мириадами глаз больных рыб и отблесками мусора, как будто на воде затухали последние язычки пламени от напалмового огня.

Стоя у самого края, ощущая пустоту под ногами, Фио запахнула свое старенькое зеленое твидовое пальто с мохнатыми рукавами. Застегнулась на все пуговицы и замотала шею шарфом. Рукой откинула волосы со лба и скользнула в Сену.

По мере того как она погружалась в ледяную воду, разрушалась грунтовка ее кожи, многоцветные пигменты отрывались от ее рук и тела и понемногу размывались водой, словно пыльца. Когда же ее тело окончательно растворилось, она, очутившись в луже красок, составлявших ее ранее, опустила в воду голову и из ее волос в черном небе воды образовалось рыжее облачко. Улыбка Фио еще мгновение скользила по волнам, потом пропала в чернильной бездне реки.

Ма Юань (1170–1260) — китайский живописец. — Здесь и далее прим. пер.

Джеймс Уистлер (1834–1903) — американский художник.

Амедео Модильяни (1884–1920) — итальянский живописец, скульптор, график.

Кацусика Хокусаи (1760–1849) — японский живописец и график.

Кейнсианство — теория государственного регулирования экономики, основоположник Дж. М. Кейнс (1883–1946).

Мари-Антуан Карем (1784–1833) — знаменитый французский повар.

Рой Лихтенштейн (1923–1997) — американский художник, один из крупнейших мастеров поп-арта. «Drawing girl» («Рисующая девушка») — переиначенное название известной картины «Drowning girl» («Тонущая девушка»).

Кристофер Рен (1632–1723) — английский архитектор.

Донателло (ок. 1386–1466) — флорентийский скульптор.

Во Франции, как и во многих странах Северного полушария, первым днем весны считается 21 марта, день весеннего равноденствия.

Бенвенуто Челлини (1500–1571) — итальянский ювелир и скульптор. Имеется в виду автобиография «Жизнь Бенвенуто Челлини, написанная им самим».

Бальтасар Грасиан (1601–1658) — испанский писатель, священник-иезуит.

Томас Гейнсборо (1727–1788) — английский художник.

Libellula depressa — плоскобрюхая стрекоза.

Odonata — стрекозы.

Тильман Рименшнейдер (ок. 1460–1531) — немецкий скульптор.

Вымышленный автор скандально известной картины «Закат над Адриатикой» (1910). Полотно было написано ослом, к хвосту которого привязали кисть. Имя Boronali образовано путем перестановки слогов от Aliboron (осел).

Намек на парижский регион.

PACS (Pacte civil de solidarité) — договор гражданского брака.

Пить и есть.

Здесь: неудачи, недоразумения, фиаско (англ.).

Сеть магазинов свежезамороженных продуктов.