Я хочу видеть, как закроется эта рана. Смотри, она бледнеет, становится уже… полоса превратилась в узкую черту.
Подними голову. Приближается настоящий потоп.
Нет. Он должен прийти со стороны моря. Он придет с моря сюда, к нам.
Давай-ка поспешим.
Дождь уже приближается к черте.
Он накроет нас, а маяк заперт. Мы не успеем спрятаться. Можешь мне поверить: на нас идет просто стена воды, и в пять минут мы промокнем до костей.
Это похоже на туманную завесу. Рана сейчас закроется. Смотри: свет ушел. Разрыв в тучах исчез. Там только дождь, и он движется сюда. Это так прекрасно. Я уже давно не видела ничего подобного…
Пойдем, скорее.
Подожди. Еще одну минутку. Подожди. Ты ощущаешь запах дождя?
Нет. Я ощущаю дождь. Вот уже и первые капли. Беги. Беги!
Я уже бегу! Как же это прекрасно! Красота и истина, Фаусто, истина и красота!
Уф, какой сильный дождь.
Видела бы ты себя со стороны, когда бежала: ты была похожа на сумасшедшую, особенно когда совершала эти истерические прыжки.
Да что ты говоришь! Не путай радость с истерикой. О господи, как же ты здесь живешь! Неужели тебе не показались чудесным этот ливень, эта ярость, такая чистая, такая полная? Нет ничего лучше, чем бегать под дождем, когда он такой, как сейчас, я делала это в Овьедо, еще девчонкой, а моя мать… знаешь, она реагировала точно так же, как ты. Правда, забавно?
Это ужасно, педантично и абсолютно по-детски.
То, что делала я? Или моя мать?
Ты не хочешь пойти обсушиться? Или нет, лучше прими душ, горячий душ, если не хочешь умереть от пневмонии. Иди ты первая, прошу. А может… знаешь, мне тут пришло в голову… может, мы пойдем вместе?
Не вздумай. Даже близко не подходи.
Тогда поторопись.
Бедный, ты насквозь промок.
Теперь понимаешь? А ты — видела бы ты себя.
Хорошо. Я сейчас, всего минутку. Потом переоденусь и соберу чемодан.
Подай мне хотя бы махровый халат.
Как кстати мы промокли. Вот уж воистину подарок судьбы: ты же не можешь уехать, пока не высохнешь, а мы, дорогая, промокли так, что на это у тебя уйдет весь день и ночь.
Не обольщайся. У меня в машине есть обогреватель.
Работающий обогреватель разрежает воздух, водитель от этого тупеет, и езда становится опасной: не успеешь один раз клюнуть носом, как окажешься где-нибудь в кювете.
Я уезжаю сейчас же, не занудствуй.
Но ты ведь вся дрожишь…
Не настаивай. И не порти все еще больше. Пожалуйста.
А разве что-то испорчено? Ведь все хорошо.
Ладно, забудь.
Нет уж, скажи мне: что испорчено?
Послушай, я не останусь, ты понял? А сейчас оставь меня в покое. Все пришло к тому, к чему пришло; значит, все хорошо. И давай бросим все так, как есть.
Я люблю проникать в самую глубь вещей, и именно поэтому мне очень неприятно утверждение, что я якобы порчу или уже испортил все. Что конкретно я порчу, ты можешь объяснить?
Все. Все. Почему все должно заканчиваться вот так?
Значит, мы снова вернулись к тому, с чего начинали. Все твои слова насчет ясности, к которой мы пришли, были ложью. Ты что, любишь лгать?
Все мы лжем. И ты тоже лжешь.
Разумеется. Иногда приходится лгать, чтобы иметь возможность сказать правду.
Тебе приходилось так поступать?
Да, конечно, да. Я поступал так всегда, когда это было необходимо.
Наконец-то хоть что-то прояснилось.
И что же для тебя прояснилось?
Ты поступил так же и со мной, верно?
Не знаю, что ты имеешь в виду.
Твою ложь.
Я лгал тебе? Что за чушь.
Я права. Ты не ищешь истины — ты стремишься завладеть чем-то, что тебе необходимо, чтобы чувствовать себя сильным. Стремишься завладеть нашими душами — душами тех, кто окружает тебя и восхищается тобой. Что ты делаешь здесь?
Здесь? Дай-ка подумать. Наверное, стремлюсь завладеть простыми деревенскими душами?
Ты живешь здесь, спрятавшись, как в норе, и я еще не знаю, почему, но ты не выдержал, когда я оказалось рядом. Я спрашиваю себя: чего ради я приехала, если тебе было наплевать на мою проблему? Она интересует тебя лишь в той степени, в какой касается тебя. Господи, как она может касаться тебя? Что ты хочешь отнять у меня?
Твою душу. И твое тело, но тело можно взять, отдать и взять снова.
Это правда. Тебе нужна моя душа. Поэтому тебя выводит из себя мое стремление быть лучше, иметь какой-то вес в этом мире, заслужить самое себя. Это ведь убивает тебя, верно?
Относительно.
Да, ты меня использовал. И ты лгал мне. Теперь я это понимаю.
Не злись. Когда ты злишься, то начинаешь повторяться и становишься жутко упрямой. Давай еще раз заключим мир на этой сложной встрече, которую мы с тобой проводим, договорились?
В этой истории с твоим другом было что-то не так.
В какой? A-а, в той, что я тебе рассказал.
Не делай вид, что ты такой рассеянный. Да, в той истории, что ты мне рассказал. В истории о человеке с иссушенным сердцем — помнишь эту великолепную фразу?
Ты собираешься потянуть за нож, торчащий в ране. Я знаю тебя. Не делай этого.
Помнишь, я сказала тебе, в чем недостаток этой истории? Она как будто оборвана, обрезана, не знаю, помнишь ли ты, но думаю, что да, потому что тогда ты обиделся.
Не продолжай. Зачем бередить старые раны?
Теперь ты хочешь передышки?
Нет. Я хочу забвения.
Да, не могу не признать: у тебя действительно высокий класс.
Тогда оставь, не надо — хотя бы ради этого, и я отпущу тебя. Я не буду настаивать, только провожу, и все.
Если бы… но это бесполезно, потому что мы оба знаем. Зачем тебе молчать?
Мне так нужно. Это все. Уезжай. Уезжай.
Опять ложь. Опять молчание. Я не желаю принимать его. Ты втравил меня во все это. И даже в эти два дня меня втравил ты. Когда душа устает, ты отпускаешь ее, бросаешь в кипящий котел, как алые колдуны в старых сказках. Только я, наверное, упала не в котел, а мимо: думаю, несмотря ни на что, мне удалось не свариться заживо.
Пожалуйста, не говори глупостей. Я никогда не позволил бы тебе упасть в котел.
Теперь я не положила бы руку в огонь за то, что это правда, но, впрочем, не положила бы ее и ни за кого. Достаточно, что мне приходится сделать это за самое себя.
Не надо — даже ради себя. Не делай глупостей.
Глупость иногда накатывает на меня, но только временно. На самом деле, может, я и предпочла бы сейчас стать глупой, но уже поздно: что случилось между нами, то случилось.
Тогда замолчи и уезжай.
Не могу. Разве ты не понимаешь, что не могу?
Замолчи. Замолчи, не продолжай.
Сейчас, теперь? Теперь ты не хочешь, чтобы я продолжала?
Скажи мне правду: как умерла Сара?
У меня нет слов.
Пожалуйста, я прошу тебя.
Почему ты просишь меня сказать то, что уже знаешь сама?
Потому, что не могу поверить в это!
Так, значит, той любовницей была я, да? Господи боже, как же я была слепа.
Просто не повезло.
Ах, просто не повезло?! Мерзавец…
Да. Да. Не повезло. Несчастное стечение обстоятельств.
Два раза. Фаусто. Две попытки самоубийства.
Первая была шантажом.
Два раза, два раза. А тебе нужно было лгать мне и рассказывать мне эту историю. Тебе нужно было рассказать себе самому правду так, чтобы я не догадалась, верно? Зачем, для чего? Сейчас мне кажется, что в тебе есть что-то дьявольское. Но… как такое возможно?
О, ради бога, не преувеличивай.
Честное слово, мне жаль тебя.
Спасибо, в жалости я не нуждаюсь. Я предпочитаю жить по своему усмотрению. А ты, пожалуйста, не волнуйся.
Я не волнуюсь — я просто раздавлена.
Жизнь грязна. И твоя жизнь тоже. Никто не может убежать от собственного ничтожества. Это произошло, чего же еще? Что может изменить то, что было?
Тебе виднее. А я уезжаю. Я уезжаю, понимаешь? Я не хочу видеть тебя.
Я понимаю.
Ты понимаешь, да, ты всегда все понимаешь. Это твой способ жизни, да? Как это грустно. А хуже всего то, что я все-таки желаю тебе удачи. Несмотря ни на что.
Несмотря на то, что ненавидишь и презираешь меня…
Теперь — да. Теперь я тебя ненавижу и презираю. Ты мне отвратителен.
Когда-нибудь это изменится.
Возможно, но это ничего не меняет.
Хорошо. В конце концов, я сам причинил себе больше боли, чем ты. Ты должна либо посочувствовать мне, либо оставить меня в покое.
В покое? Ты называешь это покоем. Ты прав. Это я и сделаю — оставлю тебя в покое. Ты это заслужил.
Что ж, тогда удачи тебе. А кстати, ты уже решила, что будешь делать со своей душой?
Да. Думаю, что да.
Ну, наконец-то. А могу я хотя бы узнать, каково будет твое решение?
Прощай, Фаусто. Ты хорошо сказал: жизнь грязна. Но как я поступлю, тебя уже не касается.
Мадрид и Гандарилья, 1997–1998
«Я мыслил прежде в дань горячему уму, / А ныне — чтоб застыть не дать ему» (англ.) — строки из поэмы Байрона «Дон Жуан». В оригинале вместо thought (мыслил) — wrote (писал). — Здесь и далее прим. переводчика.
