И где же скрытые места, чтение волшебных заговоров. Или танцы, вводящие в
транс. Просто шли по дорожке и раз, мы уже в зазеркалье.
Я ожидал увидеть в другом мире светлую лужайку, вдали сказочный замок в
стиле диснеевских мультиков. Но предстала перед нами серая каменистая
площадка без лишних лучиков светила. Надеюсь, хоть маленькое светило, лучи
которой еле пробивались сверху, было нашим же солнцем. Из мутноватой мглы к
нам выдвинулось жутковатое творенье – то ли громадная гидра, то ли
многоголовый дракон с рыбьими мордами.
Очень страшно стало.
Мужичок аккуратно прошел поближе, стал проводить ладонями по шеям создания
и обтираться этим по груди и затылку.
Кстати сказать, длилось все меньше минуты. Затем он с какой-то перекошенной
улыбкой развернулся к нам и махнул ладонями вверх.
Здесь у меня в воспоминаниях некий провал. По крайней мере, выход из того
мира также не помню. Смутно припоминается суета и непонятная бестолковая
спешка. Все равно отчетливо не припомню, как оказался вдали от домика, притом
один.
Слава Богу, и на моей улице в тех событиях был праздник. Притом, если все
предыдущее можно отнести к наваждению, или, что скорее всего, сновидениям,
то мой счастливый финиш подтверждается и реальными предметами, и
изменениями в теле, да и синяки от прощипывания на руках дня четыре не
сходили.
Убежден я что не все было сном. Как бы не сказочно это описывалось. Картинки
произошедшего были серыми, как в вечернем тумане. Но разговоры, точнее
отрывки, вспоминались отчетливо.
До гидры, бородатый спросил мужичка, будем ли использовать золото для
прохода? Нет, ответил тот. Золото, конечно, усиливает связи с духами силы, но
те, сегодня не нужны. Цель то – ему оздоровиться, а нечисть может и помешать.
Я же спросил, что значит рисунок кровью на животе. Мужичек не стал обьяснять,
напротив, радостно поблагодарил, что я ему напомнил. И стал яростно оттирать
все с тела. Притом, приговаривая, с кровинушкой между нами после того мира,
сталась бы крепкая связь. И не известно, чья из нас, сила тянула бы остальных и
в какую сторону.
Вот, например, есть нормальные мужички. Живут себе, здравствуют. Но начинают
ходить на охоту. Вроде бы и добыча и спорт. Но в коллективе появляется какой
нибудь полугнилой тип, с деньгами и с дармовой лицензией. Ну походили с ним,
постреляли разок-другой.
Но кровушка то их связывает. Хоть и несчастной животинки, но цепочка
становится крепкая. Вроде бы мужички и остаются здоровыми, и в бизнесе не все
так плохо, но глаза становятся бесцветными, манеры начинаю проявляться как у
возомнивших о себе чиновниках.
Что, это все от охоты? Или за то что в спортивное удовольствие, под разными
предлогами животину убивают? Нет. Все от того, что темная личность через
кровушку их цепляет. Нстрой его духа как-то личинку в их души подкидывает.
Так что, и нас кровушка связывать не должна. Сила то в вас есть, вижу я, но
какая она, только время может проявить. Не стоит рисковать. – сказал он и
смачно сплюнув на руку, оттер последний мазок засохшей крови.
Я от пегасо-драконов решил отойти. Уже в метрах десяти от хибарки мне стало
очень нездоровиться. И ныло в почках и поташнивало, да и сердце колотилось.
Нужно в сторонке присесть на пенек, вдруг с организмом начнется авария, не
стоит некоторые картины показывать посторонним. Да и компаньонам, судя по
всему, уже был не нужен.
Минут через десять стало попускать. По крайней мере, тошнота прошла.
Решил отправиться к гостинице. Нужно, все таки, уезжать. Сказок то хватит на
этот месяц. Пора работать.
Слева, поодаль, мелькнули тени. Впервые за сутки необычного, у меня появилось
беспокойство. Я еще не увидел ничего такого, но тело почему то резко перешло
из состояния расслабленного наблюдателя в тонус воина-охотника. Маска
добродушной улыбки сменилась чуть поджатыми губами и боевым прищуром.
Нормальный животный рефлекс – замереть, бежать, драться. Это в случае
опасности чужеродной. Уж, коли, среди своих, то порядок наоборот более
практичный. Драться, бежать, и, издали, замереть, вроде бы и как ни причем, но
рассматривать издалека вражину нужно.
Тело, почуяв что то, в мозги ничего вразумительного не послало. Но,
настроившись на драку в первую очередь, показало, что неприятель из таких же
как я, людей. Сказки закончились. Бабайки уже отдыхают. Наверняка, это, как
минимум, приблудившиеся гопники обирают спящих.
Потянуло меня в сторону теней. Не так, чтобы погеройствовать, скорее
попытаться своим видом ненужного свидетеля отпугнуть.
Но, все же, решил подобраться поближе незаметно. Настроился сперва
разобраться. Всякое бывает. И мое, шесть с половиной чувство, может и
ошибаться, да и перестраховываться излишне. С другой стороны, всякие там
оборотни в погонах, увидев ненужного свидетеля, могут из него сделать козла
отпущения. А сидеть за чужие грехи – совсем нехорошо.
Прямо по ходу было старое дерево с кривыми ветвями. Я взбежал повыше уровня
обычного взгляда и сидя посреди ветки, как очень крупная белочка, стал
всматриваться сквозь деревья, разыскивая источник опасности.
Я достаточно взрослый. Мерзости и подлости, преступные деяния видел
неоднократно. Плохо к этому отношусь. Но религиозные и сектантские действа, в
которых кому то делается вред, меня очень возмущают. Возможно, еще от
предков сидит неприятие сатанинских и людоедских действ. Особенно
расстраивает, когда ощущаешь полную свою беспомощность.
В этот раз беспомощности не было. Некоторое удивление и озадаченность. Но
действовать нужно было решительно.
Пассажиры легковушки набитой золотом, проснулись раньше других. И пытались
этим воспользоваться, притом, по беспределу.
Первым продвигался кучерявый брюнет. Подходил к спящим, грязным ножом
надрезал ладони у спящих, кровь набирал в выемку странной статуетки из
желтого металла. Вставал, пальцами слегка постукивал по золотому изделию и
прислушивался. В этот момент его спутницы замирали, но, как только он пожимал
плечами или мотал головой, возвращались к своему занятию – шарили по
корманам спящих и прятали найденное в складках своих юбок.
Но вот, кучерявый после очередного анализа улыбнулся и поднал палец вверх.
Женщины засуетились. Две подбежали к нему, дабы помочь перетащить спящего.
Одна понеслась в сторону авто.
Спящего уложили животом на пенек так, что голова свисала вниз. Быстрым шагом
присеменила третья женщина уже с тазиком и мешочком. Брюнет с важным видом
подложил тазик под шею и голову спящего. Затем высыпал из мешочка желтые
блестящие изделия. С неприятной улюбкой разогнулся и торжественно посмотрев
на женщин, поднял вверх свой грязный нож.
У меня возникло, естественно, предположение, что сейчас будет проведен некий
кровавый ритуал. Ну а допускать убийство я не хочу.
Громким командным голосом в военном стиле я крикнул: - Отставить! Ко мне!
Может быть и не к месту. Но даже с отмороженными гопниками это позволяло
сгладить конфликт, или, по крайней мере, оттянуть начало.
Но ни кучерявый, ни его подруги, на это не отреагировали. Вообще никак. Будто
были глухими. Но я же явно ранее слышал их тихий разговор между собой.
А брюнет уже склонился к спящему. Нож стал приближаться к горлу парня.
Очень плохая ситуация. Нужно хоть чем то отвлечь, сбить с процесса, а там, что
нибудь еще придумаю.
Быстро осматриваюсь. Ищу, чем же в мужика хотя бы запустить. Ничего
подходящего под руками нет. Жаль.
Спрыгивать и подбегать – секунд десять. Тот успеет сделать непоправимое. Ура!
В кармане рубашки лежит мобильный. Хоть что то. Без особого замаха сразу же
запускаю в кучерявого. Достаточно удачно. Попал в ногу. Тот голову повернул.
Пара секунд у меня, все же, появилась.
Спрыгнуть с ветки я еще не успел, а события немножко совершили неожиданный
поворот. Брюнет еще пол секунды искал глазами того, кто в него попал, и, ни с
того, ни с сего, осел на правое колено и завалился на бок. Изо рта и из носа
уверенно потекла кровь.
Я раньше слышал про секретные точки атеми, тыча в которые восточные мастера
убивали врагов самым необычным образом. Но попадание по ноге мобильным
врядли могло оказаться случайным правильным смертельным воздействием. И по
сей день мне кажется, что еще кто то третий поучаствовал в тех событиях.
Но, судя по все увеличивающемся потоку кровищи, дела у кучерявого брюнета
