Но на отделение Казанцев «дизеля» не повёл. Пошли они обратно в рентгенкабинет. Рентгенотехник тоже был несказанно удивлён — ведь полчаса назад этот боец тут уже был. Почему не сделал снимок в двух проекциях? Потому что боец твой аж визжит по поводу каждого рентгена. Просил один — сделал один. А если уж так нужен "вид сбоку" — прошу снова под аппарат.
Через десять минут Казанцев стоял в ординаторской, а вокруг него собрались удивлённые врачи. За дверью в коридоре, как медведь в зоопарке, маялся Белов. Врачи наперебой обсуждали новую рентгенограмму. На ней были уже набившие оскому знакомая грудная клетка «дизеля» в боковой проекции. А над рёбрами, сразу под кожей застыло в форме тоненького серпа нечто ужасно рентгенплотное. Плотнее чем кости! Тут задребезжал телефон. Звонили из туберкулёзного отделения — когда больного ждать? Как никогда?! А что у него? Что-что? Злокачественный кожный эндометриоз с маститом? [65] Дурацкие у вас шутки! Трубку повесили.
В ординаторскую вызвали Белова. Значь так, солдат. Не туберкулёз у тебя. Подозрение на одну нехорошую опухоль — завтра пройдём к хирургу, там он тебе сделает небольшой разрезик на коже и возьмёт маленький кусочек подкожной клетчатки на биопсию. Понял? Как не понял — биопсия, это когда берут ткани, чтобы под микроскопом смотреть. Всё, это приказ! И тут Белов первый раз сник. Его нагловатая ухмылка исчезла, выражение лица приобрело какую-то обречённость. Неужели испугался? А может вот она — разгадка!
На следующее утро дрожащего Белова привели в хирургию. В том месте, где указали терапевты, хирург кольнул новокаина, помазал поле йодом и сделал совсем неглубокий разрезав пару сантиметров. Потом отсёк маленький, как отстриженный ноготок, кусочек на вид абсолютно здоровой клетчатки, чикнул его пополам ножницами и положил в банку с фиксатором. Одну половину этого образца предполагалось посмотреть патологу, а вторую надлежало отправить на кафедру Судебной Медицины в ВМА на предмет наличия рентгенконтрастных материалов в тканях.
Первым пришло заключение патолога — в образце подкожной клетчатки обнаружены мелкодисперстные частицы белого цвета. Признаков воспаления или иной патологии нет. А вот и заключение судебных медиков. Микроскопия дала те же результаты, но они провели ещё один, для медицины весьма необычный, анализ. Называется он мудрёно GDMS-тест. [66] И показал этот тест наличие в тканях бария! Барий в металлической или ионной форме весьма токсичен для организма, но есть и абсолютно нерастворимые соединения этого вещества. Они настолько инертны, что используются в медицине для контрастирования полых органов при рентгеноскопиях — знаменитая бариевая каша. Её дают пить литрами и она прорисовывает желудок и кишки изнутри. Теперь синдром появления "туберкулёзного очага" стал ясен — Белов, наслушавшись фтизиатров и мотаясь в рентгенкабинет через день, просто решил подделать соответствующую картину. У рентгенолога он спёр немного бария, а потом ввёл его себе под кожу как раз в проекции левого лёгкого. Одного только не учёл — на боковом снимке такой «очаг» будет выглядеть как белая линия над рёбрами.
Подполковник Казанцев медленно и с расстановками читал рядовому Казанцеву уголовный кодекс России. Он не собирался давать точные юридические разъяснения о том где кончается "иной обман" и начинается членовредительство. В мозгах рядового Белова ситуация складывалась весьма просто — если начальник даст делу ход, то придётся сидеть. И делишки, за что «дизель» получил теперь уж на суде припомнят… А это значит, здравствуй зона! Лет этак на пять. Его трепетное желание поменять два года дисбата на пять лет заключения как-то в момент улетучилось. Но тут подполковник Казанцев надавил на пользу чистосердечного признания. Мол так и так, солдат, напишешь всё, как было с первого дня — военному следователю твою историю болезни передавать не буду — просто выпишу тебя в часть с коротким заключением в твоей медицинской книжке "С такого-то по такое-то симулировал заболевания бронхо-лёгочной системы и кожи, реальной патологии не обнаружено, здоров". А соврёшь — завтра же в камере комендатуры на Садовой окажешься. Выбирай, солдат!
Писал Белов плохо, но тут уж постарался и родил автобиографический фолиант: "Я, рядовой Белов, чтобы избегнуть тягот и невзгод воинской жизни в дисбате решил закосить. Взял фольгу, пластмассу, банку и тетрадный листок. Из фольги и пластмассы наделал «дымовушек», поджёг их и кинул в банку. Из листка скрутил трубочку и вдыхал из банки дым. Потом привезли в госпиталь, но там легкие быстро почистились. Тогда чтобы кашлять толок конфеты и вдыхал. И сахарную пудру тоже вдыхал, но пудра кончилась. Потом колол себя иголкой и втирал соль — врачи думали чесотка. Потом опять дышал дымом от пластмассы. А чтобы не нашли сажу в слюнях, ходил к туберкулёзникам, где один чмошник наплевал мне в баночку. Когда меня позвали в процедурку, я взял его харкоту себе в рот, и врачи вместо сажи нашли туберкулёзного микроба. Потом стырил в процедурке шприц, а у рентгенолога взял чуть-чуть его белой гадости. Эту дрянь развёл водой в блюдечке и вколол себе под кожу над рёбрами, но п/п-к Казанцев меня провёл на рентген сбоку, где всё оказалось не так. Обещаю исправиться. Рядовой Белов".
Прочитав признание, подполковник Казанцев задумался. Интересная информация к размышлению. Похоже с "клиническими картинами" понятно. Первая и последняя «пневмонии» от пластмассы, а два приступа между ними — ингаляции сахарной пудрой и раскрошенным леденцом. То-то разница на рентгене заметна — размер вдыхаемых частиц не тот! Пудра легла в бронхиолах и альвеолах, [67] конфетный порошок преимущественно в бронхах. Это объясняет и слабое дыхание Джексона — в трахее «гудят» налипшие сахарные крупинки. И сумасшедший кашель, понятно от чего. А задышка — это ж настоящий ларингоспазм! [68] Во урод, и не боялся же, ведь при таком «задыхе» запросто можно оказаться в реанимации, и это же какая пытка — сахар в дыхательное горло. И понятно почему укол барием проворонили — укольная точка находилась как раз на месте «солёно-чесоточного» расчёса. Но самое омерзительное — это трюк с мокротой настоящего туберкулёзника. Каким надо быть животным, чтобы такое взять в рот? И как «понятия» такое допускают? А ещё более удивительно, что эти ребята "с понятиями" абсолютно не боятся заболеть…
Подполковник Казанцев опять разложил снимки, вздохнул и принялся писать доклад на семинар городского Научного Общества Терапевтов. На чистом листке он аккуратно вывел название "Рентгенологическая картина и симптоматика некоторых видов игалляторной симуляции".
Снег в моче
Вообще Казанцев среди военврачей по всему Ленинградскому Округу, да среди гражданской доктороской элиты всего Питера слыл мастером "по отлову косарей". Однако, надо отдать ему должное, он на этой проблеме не зацикливался. Более того, стоило в его отделении появиться молодому клинорду и тем паче "слушаку"-бездипломнику, то Казанцев, как ритуал рассказывал анекдот:
На утренней пятиминутке начальник госпиталя спрашивает о происшествиях за ночь. Докладывает дежурный врач:
— Всё нормально, только тот симулянт…
— Что он опять натворил?
— Умер.
Это к тому, чтобы начинающий доктор не судил о симуляции только с одной точки зрения. Самое опасное — это посчитать настоящую болезнь за «закос». Такое двойной грех — низкий профессионализм и попрание основ врачебной этики. Особенно тяжело положение военнослужащего. Гражданское лицо может просто плюнуть на такого доктора и уйти, а солдатику куда деться? Врач для него непосредственный начальник, закреплённый присягой и законом. А уж о его душевных чувствах молчим, в глазах честного бойца такой доктор будет выглядеть садиствующим негодяем. И ведь больной в данном случае прав… Но куда более опасна другая крайность — "анекдот в анекдоте", когда действительно от симуляции можно умереть. Вспомнить хотя бы другой случай — с гипертонией неясного генеза. [69] Там, правда, до смерти не дошло, но учитывая вовлечённые вещества, то вполне могло. И ведь "материалы и методы" тоже госпиталь услужливо предоставил.
